Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ) - Мурзина Ника

Сам Штефан с большим удовольствием хотел бы настоять на том, чтобы те поговорили решили эту проблему, но совесть не позволяла ему вмешиваться. Слишком свежо в памяти его собственное ужасное поведение, когда он обиделся на Тойфеля и Шлафа, не позволяя им обоим хотя бы завязать разговор. Так что точно не ему учить старших, как нужно поступать в подобных ситуациях.

С внешним миром дела обстояли тоже не так спокойно. Примерно за неделю до конца октября началась странная активность в городе. Улицы быстро украсили мрачными декорациями. На многих подоконниках стояли небольшие тыквы, в которых чаще всего вырезались жуткие мордочки. А сейчас, в последний день месяца все как будто сошли с ума. Штефан пусть и был любопытным, но предпочитал в непонятные дела не лезть, а наблюдать издалека. Сегодня, правда, так не удастся сделать — Тойфель забронировал концертный зал для генеральной репетиции. Выйти на улицу придется в любом случае. Но в компании стаи не так страшно.

А вот кто был в восторге от происходящего — так это Алекс. Сохранив воспоминания о человеческой жизни, он радовался, как ребенок. Но, что интересно, объяснять причину Лань не торопился объяснять. Никто его не спрашивал — вот он и не тратил времени и усилий. Может, стоило все-таки поинтересоваться? Алекс вроде никак не давал понять, что против разговоров. Но, видно, демону было так весело, что он первый же и подошел к Штефану. Что ж, так даже лучше.

— Ты тоже предвкушаешь эту ночь? — воодушевленно спросил Алекс, сверкая глазами.

— Если бы ты объяснил, что этой ночью будет, то, может, и ждал бы, — честно признался Штефан.

Лань удивился, но все-таки рассказал. Ночь с конца октября на начало ноября считалась у некоторых людских народов праздником нечисти. По преданиям, сверхъестественные силы выходили в этот период на Землю и развлекались среди местных жителей. А люди, чтобы слиться с нечистью и не попасть под их немилость, переодевались в разные костюмы и веселились вместе с ними. Со временем вера в сверхъестественное и страх перед ним исчезла, а традиция празднования осталась. Для детей это прекрасная возможность наесться конфет, а более старшие могли оторваться на вечеринках.

При слове «конфеты» неожиданно встрепенулся Рене, с любопытством слушая рассказ. Тойфель все повествование молча стоял в углу, скрестив руки на груди, задумчиво глядел в пустоту, время от времени кивая каким-то своим мыслям. Пиро и Шумон недоуменно переглянулись, пытаясь осознать, что только что услышали. Брудер Шлаф безразлично зевнул — ночью его интересовал лишь сон. А сам Штефан лишь легко улыбнулся — сохранившаяся традиция показалась ему хорошим знаком к тому, что люди стали терпимее относиться к представителям других миров, а религия давным-давно ушла с приоритетного места. Это радовало.

— Похоже, если мы не пойдем, то Алекс точно лопнет, — усмехнулся Пиро, видя, как приплясывает от нетерпения брат.

***

Собрались только к вечеру. Инструменты были перевезены заранее, чтобы не таскаться с ними по всему городу, который, похоже, готовился к ярмарке. Тойфель заранее предупредил Алекса, что их основная задача — вовремя попасть в зал, чтобы успеть разыграться в принципе попробовать постоять на сцене. Так что надолго задержаться на празднике они не смогут. Лань вроде бы согласился с условиями. Но Рене знал его очень хорошо и долго, видел, как хитро блестели его глаза. Тот наверняка сможет убедить Тойфеля остаться «еще на чуть-чуть».

А к вечеру город на удивление стал еще более оживленным. Толпы людей в пестрых костюмах каких-то определенных персонажей или общих образов. Иногда мимо даже проходили подростки с ободками, на которых были наклеены искусственные красные рожки. Косясь вбок, Рене видел по лицу Тойфеля, что его разрывали противоречивые эмоции. Одновременно тому было неловко и даже радостно.

Люди, что проходили мимо, одобрительно поглядывали в сторону Тойфеля, но ничего не говорили. Интересно, что бы они подумали, если бы узнали, что и рога, и сам демон были настоящие? Как бы отреагировали, если бы знали, что все они реальные? Что если бы они понимали, что старые легенды о празднике реальны, а нечисть действительно может быть среди них? Продолжили бы они так же веселиться, или снова пустились в ненависть, как сотни лет назад? Столько вопросов, а ответов на них найти нереально. По крайней мере, не в ближайшее время.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Несмотря на указания Тойфеля держаться всем вместе, стая все равно рассосалась и разбрелась по улице, стараясь охватить взглядом как можно больше. С вожаком в итоге остался только сам Рене, не решаясь оставить его одного. В такой веселящейся толпе легко было стать мишенью для внезапного нападения Теней, которые могли запросто замаскироваться под людей, которые маскируются под демонов. У паука от этой мысли даже мозг перегревался.

Остальные разошлись так далеко, что Рене их потерял. Но видел, как Пиро потянул Шумона к прилавку со сладостями, сделанных не в самых приятных формах. Звуковой, не сумев устоять перед соблазном, поспешил следом. Так они и растворились в толпе. Рене надеялся, что им хватит догадливости взять вкусного на всех и не слопать их до того, как придут домой. Или хотя бы до того, как до сладостей не доберутся все. Паук рассчитывал на выдержку хотя бы Шумона.

Алекс, как только стая добралась до ярмарки, тут же смылся. Но за него Рене переживал меньше всего. Уж кто-кто, а Лань был лучшим в маскировке под людей, так как и сам прекрасно помнил, каково это — быть человеком. Он точно не попадет в неприятность. Теней Алексу бояться тоже не стоит — настолько скользкий тип, что обведет вокруг пальца даже самого Темного Всадника.

А Штефан и Шлаф просто отправились гулять. Конечно, оба сначала прилежно следовали указу Тойфеля держаться рядом, но затем отбились и тоже затерялись в толпе, среди буйства огней и красок. Кто был инициатором «побега», сложно было понять. Либо Шлаф не захотел оставаться с вожаком, все еще злясь из-за ссоры, либо Штефан уговорил ледяного рассказать наедине, что произошло.

И так было хорошо ощущать спокойствие. На долю стаи его выпало так мало за прошедший неполный год. Быстро вечерело, все-таки наступал последний месяц осени. Прохладная свежесть наступивших сумерек приятно просачивалась в легкие. Рене дышал полной грудью, чувствуя сладковатый запах праздничной атмосферы. Он почти чувствовал себя в безопасности снаружи.

Оба демона неспешно прогуливались по улице, глазея по сторонам на развернувшийся праздник. Они остановились около фокусника огнем, который жонглировал зажженными палочками, а потом делал вид, что проглатывал пламя. И Тойфель, и Рене сошлись на мнении, что Пиро при желании мог бы провернуть шоу круче, но для человеческих ограниченных способностей весьма недурно.

Неожиданно в пестрой толпе Рене заметил что-то маленькое и черное в стороне, на асфальте. Хорошенько приглядевшись, демон рассмотрел пушистую темную тучку, которая вертела небольшой ушастой головой. Два желтых глаза-луны совиным взглядом внимательно всмотрелись в лицо Рене, а затем снова исчезли в черноте. Внезапно у тучки выросли четыре ножки и пушистый хвост. Паук поморгал несколько раз, пытаясь понять, что происходит. Только сейчас до него дошло, что тучка была простым котом. Рене не так часто видел этих существ, поэтому не сразу узнал.

В толпе замаячила характерная шляпа Штефана. Уж ее паук узнает где угодно. Тучка на ножках целеустремленно семенила к Близнецу, приветственно распушив и задрав хвост. Рене потянул за руку Тойфеля, чтобы пойти навстречу Штефану. Все равно нужно было собираться всем вместе, время уже поджимало. Рогатый молча согласился, послушно потащился за братом.

Рене увидел, как Штефан присел на одно колено, протягивая руку черному пушистому котику. Вдруг паук вспомнил, как под той же самой личиной скрывался один из приспешников Темного Всадника — Иртум. Рене его устранил собственными лапами, но вдруг в стае противника были еще демоны, умеющие изменять облик. Несмотря на то, что он когда-то был приближенным, паук все равно не мог знать всех членов, так еще и прошло с тех пор не один век, многое изменилось.