Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ) - Мурзина Ника

— Если набраться терпения, все можно изменить, — хмуро выдавил из себя Тойфель, тяжело дыша. — Чтобы для всех наступило мирное существование, необходимо действовать медленно и осторожно. Жертвы будут в любом случае. Но это будет стоит того счастливого дня в будущем, когда все заживут в мире и спокойствии.

— Ты знаешь, а ведь у Темного Всадника точно такое же мнение, — горько проговорил Шлаф. — Так удивительно, что у вас такие разные цели, но поступаете вы одинаково — переступаете через жизни, жертвуете безликими пешками, пытаетесь остаться героями с чистыми руками. — ледяной на мгновение прервался, чувствуя, как в горло подступает тяжелый ком. Справившись с чувствами, он продолжил. — Разница только в том, что Всадник хоть честен и не скрывает того, что истребляет чужую расу. А ты обманываешь даже самого себя, стараясь стать светлым спасителем, но разрушаешь судьбы всех, кому не повезет попасть на линию огня.

Последние слова сами сорвались с языка, Шлаф не успел одернуть себя. Он был на взводе, не контролировал свои действия, еще даже не осознал, что сказал кое-что очень плохое, не успел себя отругать. Даже Шумон, который до этого стоял, как пришибленный, опустив голову, вздрогнул от неожиданности, оглядев братьев. Если до этого вокруг него висело облако вины, то сейчас остались только нити страха.

Ледяной увидел, как изменился Тойфель. Он неожиданно застыл, широко раскрыв глаза. Яркая голубая радужка побледнела. В глазах будто появились острые льдинки, Зрачки уменьшились до крохотных точек. Рогатый тяжело задышал, угрожающе склонив голову, нахмурился. Шлаф закрылся от его эмоций — сейчас «читать» было бы неуместно. Вожак внезапно усмехнулся. В его голосе было столько яда, что ледяной почувствовал неприятный привкус на языке.

— Знаешь, чем мы еще отличаемся? — тихо прорычал Тойфель. Выдержав небольшую паузу, он продолжил громче. — Я не истребляю тех, кто не согласен со мной. — Сверкнув глазами, рогатый прокричал очень четко, язвительно. — Если кто-то не хочет идти со мной, я его не держу. Пусть проваливает на все четыре стороны!

Едва закончив тираду, Тойфель резко развернулся на носках. Не дожидаясь ответа, он твердым быстрым шагом направился прочь. Не распределяя силу, рогатый коротко размахнулся и хлопнул дверью, исчезнув в коридоре. Шлаф только и успел моргнуть. Последние слова вожака гулким эхом раздавались в его голове, звуча особенно грозно, желчно и разочарованно.

— Похоже, он разозлился, — сиплым шепотом выдохнул Шумон, когда все закончилось.

Снова повисло гнетущее молчание. Шлаф уже позабыл о Шумоне, который съежился от страха, стараясь не отсвечивать, чтобы его не зацепили в перепалке. Новое облако вины расплылось вокруг него. Наверное, полагал, что именно из-за его слов и началась ссора. Тот всегда все принимает на свой счет.

— Он не разозлился, а расстроился. Я его сильно задел. Но в гневе Тойфеля я не видел никогда. Не знаю, на что он способен в такие моменты, — машинально проговорил Шлаф, все еще пытаясь отойти от произошедшего. Взяв себя в руки, он постарался как можно более небрежно продолжить. — И вообще, не бери в голову. Он это не о тебе говорил. Даже не посмотрел в твою сторону.

Шумон ничего не ответил. Скосив взгляд, ледяной заметил, что брат странно втянул голову в плечи, нервно прикусив нижнюю губу. В любой другой ситуации Шлаф наверняка бы не обратил на это внимание, списав состояние Шумона на тревогу. Но в этот раз что-то дернуло ледяного. Может, всему причиной было острое чувство вины за неосторожность в словах и действиях, так что теперь Шлаф старался быть более внимательным и аккуратным к деталям.

— Так, — строго произнес он, уперев руки в бока, — в чем же ты провинился перед нашим «королем»?

На мгновение Шлафу показалось, что Шумон сейчас жалобно заскулит, как побитая собака — настолько подавленным и сбитым с толку он выглядел. Звуковой несколько раз открывал рот, пытаясь что-то сказать, но все время передумывал, не зная, как именно начать. Ледяной терпеливо ждал. Торопиться некуда, а отсутствием ответа не удовлетворится. Шлаф позволил себе чуть-чуть подглядеть за аурой брата — тот колебался. Но явно склонялся к тому, чтобы поделиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Наконец, Шумон сдался. Он не стал ничего говорить, просто запустил руку в карман штанов и плавным движением вытащил оттуда то, что спокойно помещалось на ладони. Он передал предмет Шлафу, все еще продолжая молчать. Наверное, считал этот жест достаточным для того, чтобы все понять.

Ледяной осмотрел то, что оказалось у него в руке. Небольшой прозрачный камень с острыми краями. Внутри неярко светилось что-то темно-зеленое. Шлаф не мог поверить своим глазам — такие артефакты на дороге не валяются, тем более, на Земле. Обладать накопителем Силы, так еще и довольно крупным — как выиграть джекпот в лотерее. Демон благоговейно провел пальцами по граням кристалла.

— Где же ты взял такое богатство? — В голосе Шлафа невольно промелькнуло уважение.

Глубоко вздохнув, на мгновение прикрыв глаза, Шумон начал свой рассказ о той ночи, когда Темный Всадник явился к нему во сне со своим заманчивым предложением. Ледяной слушал внимательно, переваривая новую информацию. Он мог лишь примерно понимать, через что именно пришлось пройти брату. Шлаф знал, что у того по неудачному стечению обстоятельств не хватает Силы, чтобы реализовать весь потенциал. И если даже Темный Всадник это заметил, то нельзя было пускать ситуацию на самотек. Это было действительно очень важным.

Только сейчас Шлаф осознал, насколько они с Шумоном были далеко друг от друга. Сильнейший и слабейший члены стаи сейчас пытались понять друг друга. Неожиданно это показалось ледяному невыполнимой задачей, несмотря на обладание способностью эмпата. Для Шлафа был навсегда скрыт тот пласт сложностей и испытаний, которые каждый момент жизни преодолевает Шумон. Что самое интересное, он никогда не давал это понять, это ощутить, мужественно в одиночку идя сквозь огонь и воду. Ледяной по-новому взглянул на брата — он заслуживал уважения.

Но вместе с тем Шлаф понимал, что немного завидовал Шумону. Тому несказанно повезло, что он получил такое редкое сокровище. Сколько всего мог бы сделать сам ледяной, если бы такая честь выпала ему? О, так много и так успешно, что он даже и представить себе не мог. В арсенале Шлафа было много заклинаний, но даже искусственное расширение резерва Силы гарантировало увеличение количества возможностей. Более сложные и могущественные заклинания требовали много ресурсов. И даже сильный ледяной не мог прыгнуть выше головы без помощи.

— Ты… Ты можешь забрать его себе, — неловко и немного виновато предложил Шумон, — если захочешь.

Похоже, Шлаф так увлекся своими жадными размышлениями, что его чувства отразились на лице. Он тут же мысленно отругал себя за то, что так глубоко раздумывал об этом. Он с трудом заставил себя взглянуть на Шумона, чувствуя, как сгорает от стыда. Взгляд звукового был искренним. «Светлая голова, от себя последнее готов оторвать», — мысленно вздохнул Шлаф, но сам лишь покачал головой.

— Темный сделал работу на совесть. Никто не сможет забрать накопитель, даже Всадник. Он только твой, — произнес ледяной, с некоторым сожалением отдавая камень обратно. — Видишь то зеленое свечение? Это слепок твоей ауры. Хранилище будет подчиняться только тебе. Максимум, ты можешь дать кому-то им воспользоваться, но не более. Но все равно спасибо за щедрость.

От Шлафа не укрылось, что Шумон с какой-то особенной бережностью спрятал камень обратно в карман. Кажется, все это время демон даже не пользовался накопленной Силой. Он будто не верил, что хранилище теперь принадлежит ему. Словно ждал какого-то подвоха, ловушки, которая схлопнется, как только он решится прикоснуться к ценному дару. С одной стороны, это было разумно, так как нельзя терять надежды. А с другой — очень печально, что Шумон боялся поверить в свое везение.

— Так что ты думаешь? — Неожиданно спросил звуковой. Видя, что Шлаф его не понял, поспешил уточнить. — Ну, по поводу предложения Всадника.