Красные цепи - Константин Образцов

Алина промолчала.

— Итак, — Кардинал обратился к Гронскому, — что ты решил, Родион?

Гронский медленно кивнул:

— Мы договорились.

Алина бросила на него быстрый удивленный взгляд.

— У меня есть одно условие, — продолжил он. — Твои люди держатся от меня подальше. Мне не нужна ничья помощь, я хочу все сделать сам. Когда мне понадобятся какие-либо технические средства или оружие, я об этом скажу. С остальным я согласен. Ты получишь манускрипт, или ассиратум, или и то и другое.

Гронский встал. Кардинал и Алина поднялись следом.

— С возвращением, — сказал Кардинал и протянул Гронскому руку. — Ты не представляешь, насколько я рад твоему согласию.

Гронский криво усмехнулся и тоже протянул руку в ответ.

— Только в этот раз.

Все трое подошли к дверям кабинета. Кардинал предупредительно открыл перед Алиной дверь, а когда она сделала шаг за порог, вдруг сказал:

— Алина, простите меня, ради бога, совсем забыл уточнить с Родионом один вопрос. Вы подождете в приемной, буквально пару минут?

И, не дожидаясь ответа, закрыл дверь перед ее носом. Алина недовольно пожала плечами и уселась на диван.

Кардинал прикрыл дверь и подошел к своему рабочему столу. Гронский смотрел, как он открывает нижний ящик и достает оттуда небольшую картонную коробочку.

— Маленький жест доброй воли, — сказал Кардинал.

Он подошел к Гронскому и протянул ему картонную упаковку. В ней были патроны с пулями серо-серебристого цвета и со странными насечками, похожими на буквы арамейского алфавита.

— Насколько я помню, ты пользуешься своим старым «Walther P99» сорокового калибра, — он кивнул на кобуру, под расстегнутым черным пальто. — Возьми. Сделано специально для тебя. Думаю, что рано или поздно пригодится.

Гронский взял патроны и вопросительно посмотрел на Кардинала. Тот наклонил голову и немного развел руками, как отец, надевающий на шею сына старинный семейный талисман и словно просящий его извинить за некоторую долю простительного родительского суеверия.

— Ты же знаешь, я всегда проявлял интерес к некоторым специальным областям знания, — сказал Кардинал. — Здесь особые пули, специально подготовленные для… возможных непредвиденных обстоятельств, с которыми ты можешь столкнуться. Я использовал такие, когда вышел на встречу с Абдуллой, и они тогда сослужили хорошую службу.

— Спасибо, — сказал Гронский и убрал патроны в карман. — Я оценил.

Кардинал внимательно посмотрел на своего воспитанника.

— Родион, — спросил он, — я могу тебе верить? Ты все сделаешь так, как мы договорились?

— Да, — ответил Гронский, глядя Кардиналу в глаза. — Я все сделаю. А ты?

— Разумеется.

Кардинал снова протянул руку, и они снова обменялись крепким рукопожатием.

— Береги себя, мой мальчик.

Гронский кивнул и вышел из кабинета.

Алина ждала его в приемной. Они молча прошли по коридору, спустились по лестнице — Гронский чуть впереди, Алина на пару шагов сзади — и вышли под тусклый моросящий дождь. Некоторое время они стояли рядом, не говоря ни слова, глядя в серое небо и на фасады домов, уныло уставившихся друг на друга, как опостылевшие дальние родственники.

— Ты действительно отдашь ему книгу? — нарушила молчание Алина.

— Да, — ответил Гронский. — Если сумею найти. Мы же договорились.

— Понятно.

Снова молчание.

— Ну я поехала, — сказала Алина, достала ключи и нажала на кнопку. «BMW» бесшумно мигнул фарами, негромко щелкнули, открываясь, замки.

— Новая машина? — спросил Гронский.

— Да, взяла у папы. К счастью, никто еще не скинул на нее труп, — неловко пошутила она и тут же пожалела об этом. — Ты куда сейчас?

«Зачем я спросила, какое мне дело?»

Гронский пожал плечами.

— Не знаю. Думаю, вечером поговорю с Кристиной, может быть, она знает что-то о том, кто мог так быстро среагировать на визит Кардинала и предложить Галачьянцу ассиратум для Маши. Хотя ей вряд ли что-то известно.

«Ничего себе», — подумала Алина и спросила:

— Вы с ней общаетесь?

— Да, мы встречаемся… иногда.

— Понятно, — снова повторила Алина.

Она повернулась и решительно направилась к машине.

— Удачи.

— Ага. Пока.

Гронский, перешагивая через лужи, тоже пошел к своему джипу. Дважды хлопнули, закрываясь, дверцы автомобилей. Алина тронулась с места и посмотрела в зеркало заднего вида. Гронский некоторое время ехал за ней, а потом свернул в боковой переулок, и она потеряла его из вида.

Глава 17

— С этого момента я хочу знать каждый его шаг, — сказал Кардинал. Он обвел взглядом сидящих пред ним пятерых, встретившись глазами с каждым из них. — Каждое его перемещение и каждое сказанное им по телефону слово, — продолжил он. — Скорее всего, он использует хорошо защищенную телефонную линию — Алекс, ты должен найти возможность ее вскрыть.

Алекс кивнул.

— Попробую.

— Пожалуйста, не просто попробуй, а сделай, и, чем скорее, тем лучше. И время устаревания информации должно быть минимальным, опоздание на час может сделать прослушивание бессмысленным. Хлоя, на тебе наружное наблюдение. Задействуй столько мобильных групп, сколько будет нужно, но они должны быть рядом с ним день и ночь, куда бы он ни направлялся, и при этом ни в коем случае не обнаруживать себя. Предупреди людей, которые будут этим заниматься, что они имеют дело с профессионалом очень высокого класса. Пусть проявят максимум внимания и осторожности.

— Сделаю, — сказала Хлоя. — И лично тоже поучаствую при необходимости.

— Хорошо. Карл, сколько человек мы потеряли во время последней операции?

Старый байкер хрипло откашлялся.

— Шестерых, Карди. Знаю, много, но проклятый стрелок на крыше смешал нам все карты. Трое были зарезаны им наверху, и еще трое погибли внизу, когда эти дьяволы полезли на нас из автобуса. И еще одиннадцать раненых, двое тяжело.

Кардинал поморщился. Он не любил нести потери. Во время четко спланированной акции их не должно быть вовсе, и все его люди прекрасно знали о том, что работа с Кардиналом обычно сопряжена с минимальным риском. И вот, пожалуйста, семнадцать бойцов вышли из строя.

— Да, это плохо. Ты можешь отобрать из оставшихся человек десять и подержать их в состоянии боевой готовности столько, сколько будет нужно?

— Запросто, — отозвался Карл. — Парни сейчас на загородной базе, пробудут там, пока в этом есть необходимость. Постараюсь, чтобы они не слишком расслаблялись.

— Отлично.

Кардинал взглянул на Лорен. Женщина смотрела на него своими чистыми добрыми глазами и слегка улыбалась, светло и безмятежно.

— Лорен, как долго ты еще можешь оставаться в городе?

— Карди, я пока никуда не тороплюсь, но… через неделю хотелось бы уже уехать. К тому времени в моем присутствии уже не будет необходимости, в клинике, где находятся наши раненые, прекрасные специалисты. Но в моем институте много работы и пару важных исследований пришлось пока приостановить, так что…

Она с сожалением покачала головой.

— Хорошо. Я надеюсь, что недели хватит. Думаю, что ты не пожалеешь о потраченном времени. Если все пройдет так как нужно, очень скоро у тебя будет материал для такого исследования, что все остальные по сравнению с ним покажутся анализами в районной поликлинике.

— Какая интрига, — улыбнулась Лорен. — Не беспокойся, в крайнем случае, я могу слетать к себе на пару дней и вернуться обратно.

Кардинал кивнул.

— Договорились. Виктор, ну а нам с тобой придется вернуться к старым поискам, которые, как ты помнишь, прервали год назад. Только сейчас все будет еще сложнее. Объект или затаился, или, наоборот, попробует уйти из города. Необходимо взять под контроль все пути отхода, которые только возможно: аэропорты, паромные станции, железнодорожные и автобусные вокзалы. Подключите дорожную полицию на трассах и пошлите своих людей на посты ДПС. Конечно, вероятность успеха мала, но мы не должны упускать ни одной возможности.

Виктор покачал головой.

— Карди, это бессмысленно. У нас нет ни имени, ни изображения, ни даже сколь либо приемлемого словесного описания. Кого мы будем искать? Пожилого человека? На его месте, если бы я хотел покинуть город, то раздобыл бы спецовку и попросился в кабину какого-нибудь трактора, едущего в область. Если он захочет уйти, он уйдет, и мы ему не помешаем.

— Я знаю, — мрачно ответил Кардинал. — Поставь там, где я сказал, самых рослых, заметных и устрашающих из твоих агентов. Пусть не скрываются, пусть торчат посередине вестибюлей и залов ожидания так, чтобы все их видели и понимали, что они кого-то разыскивают. Если наш объект выберется на разведку, чтобы определить пути отхода, то я хочу, чтобы он знал — его ищут. Может быть, так мы заставим его еще какое-то время оставаться в городе. Других вариантов все равно нет.