Колдовство королевы - Брайан Наслунд

у власти, то ей вскоре наскучили бы политические игры Бурз-аль-дуна, и мы с вами тайно улетели бы на «Синем воробье» из Баларии в Альмиру. Именно для этого я вытребовал в свое распоряжение отряд Децимара и все это время занимался обучением лучников. Они должны были провести пять тренировочных полетов.

– А что случилось бы с Линконом Поммолом?

– Его свергли бы незадолго до нашего отбытия, что значительно облегчило бы доступ к драконьему маслу для моего аппарата. Но ты прекрасно справилась со всеми трудностями. Спасибо, Вира. Пока Каира не исцелится, ты продолжишь оказывать мне помощь в преодолении трудностей.

– Каких еще трудностей?

– Вира, нас предали. Мои аколиты расправились с предателями – воинами из Дайновой Пущи, но горстка Ягуаров уцелела. Им удалось бежать из города, они скрылись в джунглях, как трусливые коты, но наверняка еще доставят нам много неприятностей. Кроме того, необходимо разобраться с Баларской империей. И как тебе известно, Сосоне Калара Сун исполняла приказы одного-единственного человека.

– Окину.

Озирис Вард кивнул:

– Возможно, Каира и заключила бы перемирие со своей тетушкой, но сейчас Папирия – наш враг. Коварное нападение на императрицу не останется безнаказанным. Нашим оружием возмездия будет армада неболётов. К сожалению, Ягуарам в джунглях неболёты не страшны, но я знаю, как с этим справиться. Так или иначе, но мы уничтожим всех наших врагов. Когда Каира выздоровеет, у нее будет империя. Ты мне поможешь?

Вире очень хотелось вонзить нож в коварное сердце Озириса Варда, отсоединить Каиру от машин и сбежать вместе с ней. Но это убьет Каиру. Сейчас надо сделать все возможное, чтобы сохранить ей жизнь. Придется на время смириться с ложью Озириса Варда и исполнять его приказы.

– Да.

– Великолепно, – улыбнулся Озирис.

– Чем надо заняться немедленно?

– Прежде чем наводить порядок в Альмире, мне очень хочется отправить армаду в Папирию, чтобы отомстить императрице Окину за покушение на Каиру и не допустить новых попыток.

Если бы Озирис сказал это раньше, то Каира перерезала бы ему горло. Папирия – ее родина, Окину – ее повелительница. Но Окину предала свою вдову, и Вире не оставалось ничего другого, как ответить тем же. Сейчас важнее всего было обезопасить Каиру – любой ценой.

– Так и сделай.

57

Джолан

Альмира, провинция Дайновая Пуща

Стэн умер на полпути к жилищу алхимика.

Джолан так и не понял почему. Сломанная нога распухла, но не было признаков заражения или тромба. Рана не была смертельной, но Стэн умер.

Стэна похоронили, вложив в рот ракушку, и Виллем сказал Джолану:

– Твоей вины тут нет. Они с Камберлендом лет двадцать служили вместе. А когда теряешь боевого товарища, потом и жить не хочется. Вот и все.

– Нет, я виноват. Это все из-за меня.

– Джолан, мы воины, и наша участь – смерть на поле боя. И вообще, ты же не сам вызвался пойти на это проклятое задание. Мы насильно тебя заставили.

– Всего этого не случилось бы, если бы я не воспротивился убийству Гаррета. Если бы я сам его убил.

– Может, и так. Но представь, что, услышав твой крик, Камберленд прибежал бы на помощь не один, а со мной. Или убил бы этого сероглазого мудака. Или мы не поволокли бы раненого Стэна за собой, а бросили его умирать в лесу, он так и так умер бы. На войне всякое бывает. Задним умом понимаешь, что многое надо было сделать по-другому, но ничего уже не исправишь. – Он сплюнул. – Ладно, пойдем. Вот выполним задание, я упьюсь вусмерть.

Две недели они искали лабораторию алхимика Фрулы, которая, как объяснил Виллем, находилась в какой-то труднодоступной горной долине посреди Дайновой пущи. Моросил холодный дождь, пропитывая влагой деревья и почву. В сапогах Джолана чавкало, носки промокли насквозь. Джолан знал, что от влажности гниют ноги и возникают грибковые заражения, но на привалах у него не было сил сменить и высушить мокрые носки – он просто заползал куда-нибудь под ветви, сворачивался клубочком и засыпал, не раздеваясь.

На вершинах дайновых деревьев верещали мартышки. Не было ни птиц, ни драконов. С каждым днем Джолану становилось все хуже. Его терзало всепоглощающее горе.

Лабораторию построили у небольшого озера с прозрачной, как стекло, водой. На одном берегу стоял дом, над которым вился дымок очага, а на противоположной стороне озера виднелись какой-то сарайчик, теплица и ульи. Над озером разносилось жужжание пчел.

Как только Джолан увидел теплицу, то сразу понял, что здесь живет алхимик: такую же теплицу из отсеков в форме правильного шестиугольника построил в Выдрином Утесе учитель Джолана – Морган Моллеван.

Джолан с Виллемом зашагали вдоль берега. Из теплицы навстречу им вышел лысый толстяк в сером одеянии, потный и перепачканный землей.

– Доброе утро. Меня зовут Фрула, – с приветливой улыбкой сказал он, вытирая ладони об одежду. – Что вас сюда привело?

Джолан покосился на Виллема и объяснил:

– Мы пришли за голубем. Сосоне просила нас передать весточку.

– Понятно, – печально вздохнул Фрула. – Что ж, заходите в дом, отдохнете с дороги, а я вас накормлю и напою.

Посреди единственной комнаты дома стояла дровяная печь, а лесенка вела на чердак, где располагалось спальное место. Джолан и Виллем уселись у печи согреть руки, а Фрула заварил чай.

Джолан недоуменно уставился на западную стену, увешанную пробковыми досками с пришпиленными к ним пчелами. Красные, синие и зеленые головки булавок, протыкавших тельца насекомых, складывались в замысловатые узоры.

– Что ты изучаешь? – спросил Джолан.

– Эшлин Мальграв отправила меня наблюдать за жизнью пчел и, в частности, определить, какими принципами руководствуется пчелиная колония при выборе новых ульев.

– И что ты выяснил?

Фрула указал на противоположную стену, обклеенную листами пергамента. В центре каждого листа были аккуратно нарисованы какие-то завитки и спирали, а по краям теснились ряды уравнений.

– Отслеживать полет пчелы – очень трудоемкое занятие, – объяснил Фрула. – Однако же выбор улья, как и многое другое, осуществляется по определенной системе. Если не обращать внимания на кажущуюся хаотичность, система очень проста. Весной, когда рой должен перебраться на новое место, пчелы-разведчики облетают окрестности. Каждая пчела-разведчик возвращается домой и определенными движениями сообщает о результатах осмотра и о своем выборе. Если между разведчиками возникают разногласия, то пчелы снова отправляются в уже посещенные места и совместно принимают решение, пока наконец не выбирают идеальную позицию для нового улья. Туда и перебирается рой.

– Любопытно, – сказал Джолан и решил, что люди никогда не стали бы использовать такую систему; при возникновении разногласий разведчики просто-напросто убили бы друг друга.

– У тебя найдется, что выпить? – спросил Виллем.

– Чай почти готов.

– Чай! – презрительно фыркнул Виллем. – Чай пьют только паргосские мудаки.

– Я родом из Паргоса.

– А я про спиртное спрашиваю, старик.

– У меня поставлен чан медовухи, но она еще не прошла ферментацию, там слишком много сульфатов.

– Вот так всегда, – пробормотал Виллем, встал, порылся в кухонном шкафу и снял с полки бутылку прозрачной жидкости. – А это что?

– Дистиллированный картофельный спирт.

– Водка, что