Леди Арт - Дарья Кей

огнями, превратились бы в неясные силуэты, но…

— Хелена! — вырвалось безотчётно, почти обречённо, Эдвард сам не заметил как. Хелена обернулась с вопросительным выражением на лице. — Где мы увидимся в следующий раз? Вейер, Пирос, Джеллиер?

Она задумалась. Один за её спиной выжидающе напрягся, не сводя с Эдварда пронзающего взгляда.

— Джеллиер. А что? — Хелена наклонила голову на бок.

Это была игра, от его хода что-то зависело.

— Я хотел узнать, слишком ли нагло будет заранее договориться и занять все танцы, — рассмеялся Эдвард, не веря, что несёт такую чушь.

Но по её губам скользнула едва заметная улыбка.

— Слишком. Но, — Хелена замялась, опустила глаза, будто решала, стоит ли вообще продолжать, а потом качнула головой — серебряные подвески снова зашлись в сверкающем танце — и закончила: — у вас отличная суперспособность, сэр Керрелл.

Эдвард опешил, онемел. Всё, что он мог — улыбаться и неотрывно смотреть ей вслед. И уже ни то, как она обхватывала локоть Одина, ни то, как улыбалась ему, не могли омрачить то светлое и нежное, что вспыхнуло в груди. Оно больше не давило — оно грело, и, если бы его спросили, на что похоже это чувство, Эдвард бы без сомнения ответил: на его пылающий меч.

27

Когда Хелене было лет тринадцать, самым верным способом её найти было наведаться в библиотеку его величества. Там бесконечные ряды книжных полок устремлялись ввысь, а потолки казались недосягаемыми; там царила тишина — чары хранили малую библиотеку от посторонних, но никогда не могли удержать маленькую любопытную девочку, которая читала невесть что и прятала обложки. Гардиан посмеивался над этим и предлагал — обязательно, чтобы Хелена слышала — придумать заклинания посильнее, а то «дочке слишком просто». Но её не останавливали ни магия, ни увещевания, ей нравились и запретность, и секретность, и сильнее всего то, что никто больше не мог туда зайти: только она и её отец.

Защитных заклинаний на библиотеке больше не стояло, но, по обыкновению, в неё никто не ходил, будто боясь навлечь на себя гнев покойного короля. Хелена этого не боялась, вероятно, поэтому Элжерн Рейверн совсем не удивился, застав её у стеллажей. Она не читала — меланхолично проводила пальцами по корешкам и сначала не подала виду, что заметила вошедшего, но, стоило подойти ближе, мельком взглянула на него и поздоровалась.

— Здравствуйте, ваше высочество, — ответил сэр Рейверн, осматривая полки.

Только Небу да Гардиану Арту было известно, какие книги собрались в этой комнате. В одном ряду стояли и старинные манускрипты с подранными корешками, и тома, до сих пор блестящие свежей позолотой; истёртые, погнутые обложки ютились рядом с яркими, новыми, будто нетронутыми; поэзия — с прозой; исторические трактаты — с детскими книжками; современные книги на общем языке — около написанных на языке Санаркса. Наверняка, порыскав по полкам, можно было собрать хотя бы по книге на каждом национальном языке Мэтрика. А может, где-то прятались и книги с Форкселли.

— Как думаете, — вдруг спросила Хелена, — он их все читал?

Она внимательно смотрела на сэра Рейверна, а тому нечего было сказать.

— Не знаю, ваше высочество. Мне кажется, жизни может не хватить, чтобы прочесть здесь всё.

Хелена кивнула.

— Их так много… И полки будто бесконечные. Я как-то пыталась читать с самого начала, — она указала на нижнюю полку шкафа, упирающегося в стену у двери, — но в один день поняла, что книги там не те. И я решила заметить. Они менялись каждые три дня. Я порой находила старые книжки на противоположной стене, или на втором этаже, или не находила вообще. Пару раз они возвращались на место — но никогда не в том же наборе… Они не меняются уже два года.

Она тяжело вздохнула, скрестила руки на груди и отошла к окну. Мраморного парка из библиотеки было не видно: только город и обрамлённое им озеро. И, наверно, к лучшему — иначе бы она совсем расклеилась, а это было неуместно.

— Извините, что говорю вам всё это, сэр Рейверн. — В голосе слышалась горькая усмешка. — Вы, наверно, пришли по делу, а я рассказываю вам про книжки.

— Вам не за что извиняться, миледи. Это большая честь, что вы можете поделиться со мной личным. Тем более оттого, что я полагал, что вы злитесь на меня.

— На вас? — Хелена посмотрела на него через плечо и покачала головой. — Нет. Вы ведь на самом деле не виноваты. Просто я… Я думала… — Она отвернулась, запрокинула голову, и сэр Рейверн услышал сбившийся вдох. — Мне так его не хватает. Чтобы он сказал — и всё стало бы просто и правильно. Не как сейчас. Это ведь так иронично! Я могу выйти замуж в семнадцать лет, но не могу получить то, что моё по праву. Это даже звучит абсурдно! Может, будь мне восемнадцать, они бы…

Она закатила глаза и фыркнула.

— Боюсь, — вздохнул сэр Рейверн, — сейчас это не имеет значения. Они не проведут коронации, пока вы не найдёте себе избранника. Я знаю, что вы хотите получить трон, но для этого…

— Я знаю, — прервала Хелена, не повышая голоса, всё так же отстранённо. — Но я не собираюсь выходить замуж за первого встречного. — Она скривилась, вспомнив того, кто умудрился стать первым. — Все, кто рискнул на данный момент, дураки, которым нужны мои власть и деньги. И такие люди не входят в мои планы.

— А если других не будет?

Хелена дёрнулась и выпрямилась, сжала ладони в кулаки. Сэр Рейверн задал тот самый вопрос, который снедал её, заставлял практичность спорить с гордостью и постоянно думать, насколько она испортила себе репутацию за последние годы.

— Я подумаю об этом, если придётся. — Легкая нервозность скользнула в голосе. — Но я уверена, что не придётся.

— У вас есть план, миледи?

Хелена посмотрела на сэра Рейверна серьёзно и жёстко и кивнула.

— Да. Скорее всего, папа бы не одобрил, но я уже решила. И, если всё пойдёт так, как я хочу, корона будет моей до конца года. Вы ведь знаете, что вариантов у меня больше, чем хотелось бы.

— О да, я наслышан о вчерашнем вечере.

Сэр Рейверн усмехнулся.

— Один вам уже пожаловался? — ехидно улыбнулась Хелена. — Променять его — бога! — на простого смертного! Какой удар, должно быть! Я даже не сомневалась, что это он надоумил вас прийти. Можете передать ему, — она обвела взглядом воздух, будто Один мог затаиться поблизости, — что, если он чего-то от меня хочет, пусть не ждёт до последнего. Потому что я ждать