Рейтинговые книги
Читем онлайн ПОД НЕМЦАМИ. Воспоминания, свидетельства, документы. - К. Александров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 ... 188

Еще плачевнее выглядела пропаганда при помощи книг и брошюр. Авторам платились громадные деньги за работы по разоблачению теории и практики большевизма, и было написано большое количество серьезных и ценных трудов, разрабатывающих весьма основательно наиболее актуальные проблемы. Но все рукописи должны были проходить так много цензурных инстанций и так долго залеживались в столах и сейфах разных немецких ведомств, что теряли свою актуальность и большей частью совсем не печатались, хотя гонорары их авторам выплачивались регулярно. Полтора или два десятка тоненьких брошюр весьма сомнительного качества — вот жалкий итог почти четырехлетней работы сотен людей в штабе Розенберга, Восточном министерстве, министерстве пропаганды, СС, Верховном командовании Германской армии и других организациях, заведовавших германской пропагандой на Востоке.

Я как-то слышал утверждение лондонского радио — 75 % всей германской пропаганды поглощается самим аппаратом пропаганды. По тем наблюдениям, которые мне удалось сделать, этот процент в отношении пропаганды на Востоке может быть смело повышен на 90 %. Немецкие цензоры всех ведомств и рангов дрожали над каждым словом и согласны были скорее замариновать десяток важнейших и актуальнейших работ, чем пропустить одну фразу, на которую могло косо посмотреть их начальство. Поэтому вся вышедшая в свет продукция немецких органов пропаганды на Востоке была жалкой, беззубой и очень слабой в теоретическом отношении.

В связи с этим весьма характерно, что вся германская пропаганда на Восток была чисто отрицательной. Немцы позволяли как угодно ругать и критиковать большевизм и советскую власть, но решительно противились всякой попытке противопоставить большевизму какую-либо другую идеологию или обоснованную теорию. Они точно так же категорически воспрещали переводить на русский язык или публиковать в отрывках печатные труды и сборники речей вождей германского национал-социализма[886], а между тем именно этим все бывшие советские граждане особенно интересовались. Нам было понятно, почему в Советском Союзе были запрещены такие книги, как «Моя борьба» А. Гитлера или «Миф XX столетия» А. Розенберга, но мы никак не могли понять, почему в Германии эти книги тоже должны были оставаться для нас под семью замками. Стремление немцев скрыть таким образом от русских истинные цели и намерения германского правительства на Востоке было политикой страуса, так как все равно те, кому было нужно, эти книги прочли на немецком языке и прекрасно усвоили идеи и мысли их авторов.

В то время как немцы вели эту игру в прятки с официальной, государственной пропагандой, в частных русских библиотеках Берлина, Вены, Мюнхена, Дрездена, Кёнигсберга и других городов, где были абонированы десятки тысяч русских людей и в том числе остарбайтеры, хотя и незаконным путем, можно было встретить такие произведения советской художественной литературы, как «Хлеб» А. Толстого[887], «Цемент» Гладкова[888], «Поднятая целина» Шолохова[889] и многие другие, в которых прославлялась не только советская власть, но даже Сталин лично. Эти книги годами стояли на полках и выдавались беспрепятственно всем, кто хотел, и никто из немецких властей не догадался обратить на это внимание. Этот факт не вплетает также лишних лавров в венок политической мудрости господина Геббельса и его коллег.

Зажимая всячески русскую национальную пропаганду и обставляя ее бесчисленным количеством разного рода ограничений и препятствий, немцы всеми мерами поддерживали и раздували пропаганду отдельных мелких и крупных национальных групп, начиная от украинцев и белорусов и кончая осетинами, калмыками и даже казаками. При этом немцы благосклонно пропускали в газетах и журналах всех этих групп самые бредовые фантазии и самые дикие антирусские измышления и инсинуации, категорически запрещая в русской прессе какую-либо полемику или разоблачение всего этого вздора. Пользуясь полной безнаказанностью, украинские газеты, например, в Берлине, Праге, Кракове писали еженедельно такие вещи, перед которыми статьи в киевском «Украинском слове», о которых я писал выше, казались детским лепетом.

Не отставали от них и казаки. Я до сих пор не могу забыть опубликованных летом 1942 года в газете «Казачий вестник»[890] статей, в которых делалась попытка доказать историческое существование независимого казачьего государства «Казакия», будто бы порабощенного когда-то Москвой, причем претензии автора простирались достаточно далеко, захватывая всю Украину и доходя до Брянска, Курска и далее на восток, до Урала. Другие мудрецы на страницах этой же газеты писали о каком-то самостоятельном казачьем языке, происходящем будто бы от тюркской группы языков и не имеющем ничего общего с русским[891]. Самое любопытное в этих рассуждениях было то, что они были написаны на чистом русском языке и помещены в казачьей газете, издававшейся также на русском языке. Я слышал, впрочем, что автор этой теории и сам не знал никакого другого языка, кроме русского. Подобных примеров можно привести сколько угодно, и всегда авторы этого вздора находили самую активную поддержку среди немцев.

Но область анекдотов и политического фарса не ограничивалась только страницами некоторых газет и журналов, а переносилась также и в действительную жизнь. Немцы до самого конца войны старательно поддерживали и культивировали различные нежизненные и явно беспочвенные национальные группы и группочки вплоть до самых микроскопических. Около этого кормилось и спасалось от военной службы всегда вполне достаточное количество немцев разных рангов, для того чтобы эти группы и группочки могли продолжать свое существование. Пользы от них никакой не было и быть не могло, но это мало кого заботило, а личная выгода для многих была, и довольно большая.

Несколько раз мне пришлось побывать на собраниях и торжественных вечерах подобных национальных группировок, устраивавшихся по случаю годовщины каких-то совершенно для меня не известных исторических событий, хотя историю своей страны и населяющих ее народов я знаю достаточно хорошо. Все эти собрания и вечера производили на меня жалкое впечатление и напоминали плохую постановку в каком-нибудь самом захудалом колхозном клубе. Смешно было видеть, с каким серьезным видом принимали участие в такой комедии солидные и в большинстве своем пожилые люди. И вот только такие жалкие группировки немцы противопоставляли громадной политической мощи советской власти.

Такое же нереальное, театральное впечатление производили на меня беседы с вождями некоторых таких группировок. Однажды в июне 1942 года мне пришлось встретиться с бывшим гетманом Украины генералом Скоропадским. Встреча эта была организована его сторонниками с возможной торжественностью. Меня заранее предупредили, что в такой-то день и час «его светлость пан гетман» может дать мне аудиенцию в главной квартире его движения в Берлине на Ноллендорфплац, 6. «Главная квартира» выглядела довольно скромно, если не сказать больше. Это была квартира из четырех или пяти комнат на третьем этаже серого и ничем не примечательного дома. В комнатах стояло несколько просиженных и продавленных диванов и кресел и на стенах висели какие-то портреты украинских исторических деятелей. Сотрудники гетмана Скоропадского, в большинстве своем пожилые профессора и доктора разных гуманитарных наук, производили впечатление людей весьма симпатичных, но совершенно оторвавшихся от реальной действительности, а советской в особенности. Такое же впечатление произвел и сам семидесятилетний гетман. Беседа с ним продолжалась около часа и сначала велась на украинском языке, на котором гетман говорил с запинками и даже с некоторыми ошибками, а затем, как-то незаметно, мы перешли на русский язык и на этом языке беседа пошла значительно свободнее. К концу аудиенции гетман стал явно засыпать, и я предложил удалиться.

На сцене Московского Художественного Театра много лет подряд шла превосходная пьеса Михаила Булгакова «Дни Турбиных»[892]. Есть в этой пьесе картина, где изображаются последние минуты власти гетмана Скоропадского и его тайное бегство с немцами от наступающих петлюровских войск. Гетмана обычно играл замечательный актер Ершов[893] и производил в этой роли исключительно колоритное впечатление. Начинается эта картина с доклада дежурного адъютанта о последних сведениях с фронта, причем гетман делает своему адъютанту замечание, что они находятся в столице украинского государства и потому следует говорить на этом языке. Адъютант, русский гвардейский офицер, что-то неуверенно бормочет, путается и замолкает. Гетман смеется и разрешает перейти опять на русский язык, на котором и продолжается вся картина. Во время моего разговора с гетманом Скоропадским в Берлине 1942 года эта картина стояла у меня перед глазами. Я никак не мог отделаться от впечатления, что настоящий гетман остался в Москве на сцене Художественного Театра, так реально было там и так театрально и неестественно здесь. Если когда-нибудь эти строки попадутся на глаза актеру Ершову, то пусть примет он их как величайшую похвалу его искусству.

1 ... 104 105 106 107 108 109 110 111 112 ... 188
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу ПОД НЕМЦАМИ. Воспоминания, свидетельства, документы. - К. Александров бесплатно.
Похожие на ПОД НЕМЦАМИ. Воспоминания, свидетельства, документы. - К. Александров книги

Оставить комментарий