ПОД НЕМЦАМИ. Воспоминания, свидетельства, документы. - К. Александров

5) Критика самоуправляющегося округа.

а) Критикуя СО как административное учреждение, необходимо исключить политический аспект, так как политическая деятельность руководства СО Локоть оригинальна, недопустимо, чтобы каждый, ставший руководителем округа, проводил собственную политику. Напротив: она должна быть единой в соответствии с немецкими директивами.

6) Деятельность администрации СО тесно связана с личностью руководителя. СО Локоть хорошо управляется, поскольку во главе стоит человек необычайно энергичный, дальновидный, деятельный и умный, который к тому же хороший организатор как в военной, так и в гражданской сферах. Поэтому ему удалось без профессиональных сотрудников создать необходимую административную систему, которая, хотя и имеет определенные недостатки, в целом выполняет свои функции. Если бы руководитель СО был лишен своих способностей, едва ли удалось создать что-либо подобное исключительно русскими силами[841].

в) При формировании администрации самоуправляющегося округа нецелесообразно сначала предоставлять свободу его руководителю, а затем ее ограничивать. Это ведет к несогласованности и напряженности, которых лучше избегать. Если в перспективе будет создаваться администрация СО в большем объеме, то к его руководителю необходимо сразу же прикомандировывать немецких чиновников, которые будут контролировать соответствие его распоряжений порядку, установленному оккупационными властями.

г) Не рекомендуется руководителю администрации СО предоставлять свободу в вопросах полиции, юстиции и финансов, так как из-за этого происходят значительные отклонения от распоряжения оккупационных властей, что нежелательно в интересах единства управления на занятой территории. Поэтому в этих вопросах необходимо предоставлять право вето немецким чиновникам, прикомандированным к администрации СО, на ее приказы.

д) Самоуправление может быть полезным лишь в том случае, если его русские служащие являются безупречно порядочными личностями, выполняющими свои обязанности беспристрастно и бескорыстно. Поэтому к руководителю администрации СО должны предъявляться повышенные требования в кадровой политике.

е) Принципиальной чертой администрации самоуправляющегося округа не должны быть такие сильные вооруженные силы, как у руководителя СО Локтя. Конечно, он должен иметь сильную полицию. Но такой мощный инструмент власти, как ополчение Локтя, в руках менее лояльного человека может быть весьма опасным для Вермахта, поэтому нужно рассматривать создание первых вооруженных формирований только как исключение; их скорее следует связать с военными организациями, например, с Русской Освободительной армией[842].

Доктор Гюнцель[843],

Старший советник военной администрации.

F.d.R.d.A.[844]

Капитан[845].

Документ 11

Бригада Каминского[846].

18.8.43 на нашу сторону перешли бывшие лейтенанты Красной Армии АНДРЕЕВ Михаил Николаевич, МАЗАЛЕВСКИЙ Николай Владимирович[847], которые до 18.8.43 находились в бригаде Каминского. Андреев и Мазалевский принадлежат пулеметному взводу гвардейского батальона бригады. Мазалевский принадлежит к зенитной батарее. Штаб бригады — населенный пункт Локоть. Бригада состоит из 5 (пехотных) полков, гвардейского батальона охраны, штаба бронедивизиона и зенитной батареи. Численный состав гвардейского батальона — 2000 человек, на вооружении имеет 12 станковых пулеметов и винтовки. В батальоне три стрелковых роты и одна пулеметная. В роте 4 взвода. Бронедивизион — 7 танков (2 — КВ, остальные — Т-34 и БТ, 12 автомашин). Зенитная батарея — 38 человек, одна пушка 76 мм, одна 77 мм и 4 крупнокалиберных пулемета.

По приказу 01.08.43 бригада должна начать передислокацию из района Локоть в район Лепель и закончить до 20.08.43 через Середина-Буда. Солдатам объявили, что германское командование отвело им новое место для спокойной жизни. Среди солдат ходят разговоры, что бригада драться не будет и немцы бригаде не доверяют.

Политико-моральное состояние бригады подавленное. Комсостав при первой возможности вместе с подчиненными уходит в лес к партизанам, воевать за немцев не хотят. 12.08 в Локте видели 46 танков Т-34. Через Локоть движутся обозы и автомашины в направлении на Гомель через Середина-Буда. В районе Жучок видели до батальона пехоты, район Жучок обороняет до роты пехоты из состава штаба бригады.

Состав командования бригады: командир — генерал[848] КАМИНСКИЙ, заместитель по внутренним делам — БЕЛАЙ[849] (бывший младший политрук Красной Армии), начальник штаба — подполковник ШАВЫКИН[850] (бывший капитан Красной Армии), заместитель начальника штаба — майор ФРОЛОВ[851] (бывший капитан Красной Армии), начальник разведки — капитан КАФТАЕВ[852], начальник полиции — ПЛАСКОБОЙНИК[853], командир 1-го полка — майор ГАЛКИН[854] (бывший младший лейтенант Красной Армии), командир 2-го полка — майор ТАРАСОВ (бывший лейтенант Красной Армии)[855], командир 4-го полка — майор ФРОШИН[856], командир 5-го полка — капитан ФИЛАТОВ. Численность полков — 3500–4000 человек, гвардейский батальон из местных.

ГЛАВА VII. РУССКИЕ В ТРЕТЬЕМ РЕЙХЕ

Л. В. Дудин

Нацистская Германия глазами советского доцента[857]

Фюрер предусмотрел все возможности, и окончательная победа Германии обеспечена.

И. Геббельс

Я приехал в Берлин в середине 1942 года. Это был момент наибольших успехов Германии в этой войне. В Африке Роммель[858] подходил к границам Египта, а в России завершалось очищение от советских войск Керченского полуострова[859] и подготовлялось грандиозное окружение трех армий[860] Тимошенко под Харьковом. Звезда Гитлера приближалась к своему зениту, и ничто не предсказывало близкого и страшного конца его грандиозных планов. Берлин в то время был действительно столицей Европы, и многим казалось, что в самом скором времени он станет столицей всего мира. Германия и Япония были увенчаны славой непрерывных побед, их военное могущество представлялось непреодолимым. На их небе, казалось, не было ни одного облачка, а небо их противников было все затянуто грозовыми тучами. Гитлер для немцев был полубогом, вершащим судьбы народов на целые тысячелетия вперед, и одно мановение его руки сотрясало весь мир. Кто мог представить, что всего три года спустя над крышей рейхстага будет развиваться советский флаг, а под развалинами пылающей имперской канцелярии будет лежать обугленный труп Гитлера?

Берлин в то лето имел вид совершенно мирного города, и даже не верилось, что на востоке Европы шла смертельная борьба и широким потоком лилась человеческая кровь. Магазины еще были полны первоклассными товарами, и многое можно было достать даже без карточек. Театры и кино были переполнены настолько, что достать билеты можно было только за несколько дней, и то с большими трудностями. Курфюрстендамм и Унтер ден Линден[861] в вечерние часы бывали запружены тысячами элегантных мужчин и дам в вечерних туалетах и дорогих мехах. Среди мужчин преобладали военные, отпускники и штабные центральных военных учреждений в новых, хорошо сшитых формах, с обязательными кортиками и даже узкими и длинными штабными саблями. Армия победителей блистала своей прославленной прусской выправкой, чистотой и образцовой дисциплиной. Изредка попадалась желтая форма Африканского корпуса Роммеля. На обладателей ее смотрели с особым уважением и восхищением: это была гордость германской армии, наследники египетской армии Наполеона[862].

Метро (U-Bahn) и городская электрическая железная дорога (S-Bahn) были переполнены, и на вокзале Фридрихштрассе во всех направлениях лился такой громадный человеческий поток, которого я не наблюдал даже в Москве на станции метро «Охотный ряд». По многим линиям поддерживалось напряженное автобусное сообщение, и только автомобилей на улицах видно было очень мало; на многих, некогда наиболее оживленных улицах Берлина можно было совершенно спокойно ходить по середине мостовой. В этом наиболее явственно сказывалось влияние войны. Рестораны и кафе во все часы дня были переполнены нарядной публикой, говорившей главным образом о том, как хорошо можно было поесть до войны. Мне приходилось много раз бывать в разных ресторанах в обществе артистов, художников, музыкантов, журналистов, писателей и ученых, и самой излюбленной темой разговора бывали всегда жареный гусь или отбивная котлета. Это тоже было влияние войны. Почти каждый вечер радио передавало очередное чрезвычайное сообщение германского Верховного командования о новой победе, но эти сообщения стали привычными, вызывали гораздо меньший интерес и оживление, чем известие о том, в каком ресторане дают сегодня к ужину вино.