Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дойч: Против термина «компьютерные науки» у меня тоже есть небольшое предубеждение. Могу очень убедительно показать вам, что слово «наука» вообще не должно применяться к программированию. На мой взгляд, по большому счету, все, что называется термином «компьютерные науки», — это сочетание машиностроения и прикладной математики. Думаю, лишь малую часть этого можно назвать наукой, если говорить о наличии истинно научного процесса, то есть когда вы получаете более качественные описания наблюдаемых явлений.
Думаю, если бы мне нужно было выбрать короткое, броское определение, я, пожалуй, остановился бы на «разработчике ПО». Этот термин учитывает практически все — от проектирования архитектуры до кодирования. Он не учитывает некоторые вещи, которые необходимо выполнить для создания ПО, которое действительно работает и выполняет полезные функции, но он описывает практически все, чем занимался я.
Сейбел: А что он не описывает?
Дойч: Он не описывает процесс понимания области задачи, а также определения и понимания требований. Он не учитывает процесс — по крайней мере, весь процесс — получения обратной связи, начиная от тестирования и заканчивая теми вещами, которые происходят после выпуска ПО. По сути, термин «разработчик ПО» описывает мир, ограниченный рамками организации, которая занимается разработкой ПО. Он практически ничего не говорит о связях между этой организацией и ее клиентами по всему миру, которые, по большому счету, и являются исходной причиной появления этого самого ПО.
Сейбел: Как вам кажется, в этой области происходят какие-то изменения? Некоторые сегодня ратуют за то, чтобы связываться с клиентом или пользователем на ранней стадии процесса разработки, и на самом деле хотят сделать это частью работы разработчика ПО.
Дойч: Да, именно этим занимается экстремальное программирование (ХР). Я не являюсь большим поклонником этого подхода. Экстремальное программирование ратует за тесную связь с клиентом во время процесса разработки по двум, как мне кажется, причинам. Первая — таким образом нужды клиента можно лучше понять и выполнить. Может быть, это действительно так. Я не обладаю информацией из первых рук, но отношусь к этому с небольшим скепсисом, поскольку клиенты не всегда знают, чего хотят.
Вторая причина, по которой, как мне кажется, экстремальное программирование стоит за подобное тесное взаимодействие с клиентом, — стремление избежать поспешных обобщений или специализаций. Полагаю, это палка о двух концах, потому что я видел, как реализовывались оба нежелательных сценария — и поспешные обобщения, и поспешные специализации.
Поэтому здесь у меня есть несколько вопросов к экстремальному программированию. Что происходит после того, как проект «завершен»? Оказывается ли техническая поддержка? Выходят ли дополнения и улучшения? Что происходит, когда уходят разработчики, сделавшие исходный вариант проекта? Поскольку экстремальное программирование панически боится всякой документации, я весьма скептически ко всему этому отношусь.
С подобной проблемой я сталкивался при общении с теми, кто очень любит быстрое прототипирование или занимается любой формой разработки ПО, не считая это занятие инженерной дисциплиной. Очень сильно сомневаюсь в том, что ПО, разработанное без применения инженерных подходов, может хоть сколько-нибудь долго проработать.
Сейбел: Вы можете привести пример неудачного обобщения или специализации из своего опыта?
Дойч: Когда я был на пике своей карьеры, одна из вещей, что удавались мне очень хорошо (не утверждаю, что всегда), — я умел выбирать верную степень универсальности, охватывающую несколько последующих лет развития в абсолютно неочевидных направлениях.
Но теперь, вспоминая, я могу назвать один пример поспешной специализации на уровне архитектуры — когда я, занимаясь Ghostscript, принял решение использовать пиксельное, а не плоскостное представление цветовой схемы. Использовать побитовое изображение и соответственно делать так, чтобы представление пиксела укладывалось в long.
Тот факт, что там использовалось точечное, а не планарное представление, означал, что возникали большие трудности, когда приходилось взаимодействовать с дополнительными цветами — при использовании специальных принтеров, в которых применяются цвета, не входящие в стандартный набор CMYK. Например, серебряный, золотой или специальные оттенки, которые должны были быть точно подобраны.
Если вы взглянете на цветовое изображение, разбитое на пикселы, то поймете, что в памяти его можно представить несколькими способами. Можно представить его в памяти как массив пикселов, где каждый пиксел (точка изображения) содержит данные о цветах из схемы RGB или CMYK. Например, так работают обычные контроллеры дисплеев.
Другой способ, наиболее распространенный в полиграфической промышленности, — взять массив, который содержит значение красного цвета для каждого пиксела, затем другой массив, который содержит значение зеленого для каждого пиксела, затем тот, который содержит значение голубого, и так далее. Если изображения обрабатываются по-пиксельно, этот способ наименее удобен. С другой стороны, он не накладывает никаких изначальных ограничений на количество краски или пластин, которые могут быть использованы при создании того или иного изображения.
Сейбел: То есть если у вас есть печатное устройство, которое использует золотую краску, то вы просто добавляете дополнительную пластину.
Дойч: Верно. Это, как правило, не характерно для обычных пользовательских принтеров и даже для офисных принтеров. Но в офсетной печати это сравнительно общепринятая практика — использовать отдельные слои. Это был пример недостаточного обобщения.
И пример того, как, даже обладая неплохими навыками и аналитическими способностями, я просчитался. Вообще-то он не доказывает мой тезис, а наоборот, опровергает его, потому что в этом случае даже внимательные предварительные расчеты привели в итоге к недостаточному обобщению. И я могу указать точную причину этого недостаточного обобщения — дело в том, что Ghostscript создавался, по сути, одним очень смышленым парнем, который понятия не имел о полиграфии.
Сейбел: То есть вами.
Дойч: Именно. Ghostscript задумывался исключительно для предварительного просмотра файлов в Postscript, потому что тогда других таких программ не было, a PDF еще не существовал. Если мне и предстояло извлечь урок из той истории, то вот он: требования всегда меняются, они всегда как минимум предпринимают попытку измениться в направлении, о котором ты даже не подозреваешь.
Есть две философские школы, два взгляда на то, как нужно себя к этому готовить. Одна школа, которая, как мне кажется, весьма близка к воззрениям экстремального программирования, по сути говорит, что поскольку требования все равно постоянно меняются, не стоит ожидать от ПО долговечности. Если требования изменятся, вы создадите что-нибудь новое взамен. В этой мысли, на мой взгляд, есть определенная доля мудрости.
Но есть одна проблема. В бизнесе популярен такой старый афоризм: «Быстро, дешево, качественно — выбери любые два». Если вы делаете что-то быстро и знаете, как сделать это недорого, очень маловероятно, что ваш продукт будет хорошим. Но эта философская школа говорит, что не стоит ждать от ПО долговечности.
Мне кажется, суть проблемы заключается в противоборстве двух философий — ПО как статья расхода и ПО как долгосрочный актив. Я убежденный сторонник второй философии. Когда я еще работал в ParcPlace и Адель Голдберг проповедовала объектно-ориентированный подход к разработке, мы либо говорили об объектах, либо пропагандировали объектно-ориентированные языки и объектно-ориентированный подход к разработке нашим клиентам и потенциальным клиентам, и суть сводилась к следующему: «Вы должны рассматривать ПО как долгосрочный актив».
Но нет таких долгосрочных активов, которые не требуют постоянных затрат на содержание. Необходимо ожидать, что если вы собираетесь поддерживать разрастающуюся библиотеку ПО многократного использования, то это потребует определенных расходов. И это сделает вашу бухгалтерскую отчетность более сложной, поскольку вы не можете списывать стоимость создания элемента ПО на проект или клиента, для которого необходимо создать данное ПО в данный момент. Вам нужно думать о нем как о долгосрочном активе.
- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Свидетельство. Воспоминания Дмитрия Шостаковича - Соломон Волков - Биографии и Мемуары
- Первый учитель муай тай в России. Sanit Konak (THA). 1993 г. - Сергей Иванович Заяшников - Биографии и Мемуары / Спорт / Публицистика
- Фридрих Ницше в зеркале его творчества - Лу Андреас-Саломе - Биографии и Мемуары
- На заре космонавтики - Григорий Крамаров - Биографии и Мемуары
- Конец Грегори Корсо (Судьба поэта в Америке) - Мэлор Стуруа - Биографии и Мемуары
- Рассказы - Василий Никифоров–Волгин - Биографии и Мемуары
- Победивший судьбу. Виталий Абалаков и его команда. - Владимир Кизель - Биографии и Мемуары
- Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса - Михаил Полторанин - Биографии и Мемуары
- Записки нового репатрианта, или Злоключения бывшего советского врача в Израиле - Товий Баевский - Биографии и Мемуары