Деяние XII - Павел Виноградов

Юноша сидел потерянный. Только сейчас он до конца понял, что возложенный на него груз очень-очень тяжек.

– Почему я? – вырвалось у него.

– Потому что ты потомок Исраэля Ори.

Ашот поднял голову.

– Это связано с тем, что он делал?

– Да.

Глаза дикой кошки изумрудно сверкнули.

17

И мгновенно в зале стало тише,

Он заметил, что я привстаю…

Видно, ему стало не до фишек —

И хваленый пресловутый Фишер

Тут же согласился на ничью.

Владимир Высоцкий «Игра»

СССР, Киргизия, Баткенская область, 14–21 июня 1985

– Ты ушёл вместе с Игуменом…

Петя… Пёрышко. И в то же время не он – выражение лица совсем не добродушно-глуповатое. Скорее, прохладно-лукавое. И… какое-то взрослое. Старое даже.

Опять короткий хохоток.

– Нужен был мне этот идиот! Сам запаниковал, за что и поплатился. А мне в Обители просто стало нечего делать.

– Ты агент Клаба! – Руслан вскинул пистолет.

Странный парень, не опуская рук, прыснул.

– Дурак ты, Загоровский. Я не агент Клаба. Я сам – Клаб.

Руслан вдруг почувствовал, что это истинная правда. Откуда пришла такая уверенность, он понятия не имел. И что с этим делать, тоже не знал.

– Ты Сахиб? – тихо спросил он бывшего приятеля.

Тот весело закивал.

– Помимо прочих имён. Да опусти ты пистолет, шизик. Популять успеем. Поговорить надо.

– Мне с тобой говорить не о чем.

Особой уверенности в голосе Руслана не было.

– Есть, есть о чём, – заверил Сахиб, опуская руки.

А Руслан опустил пистолет. Он понимал, что перед ним главный противник, смерть которого может стать поворотным моментом Игры. Но вдруг пришло понимание, что Игра не главное. Главное – Деяние, а он, Руслау РусланРРРн, – Отрок. А сейчас Деяние – он ясно понял это – почему-то требовало от него выслушать врага.

– Ну, что ты хочешь сказать? – хмуро бросил он.

– Давай хоть присядем, – предложил Сахиб. – Всё-таки, старые однокашники, столько не виделись…

Руслан опустился на гладкий камень, однако пистолет держал на колене и ствол был повёрнут в сторону Сахиба. Тот словно не замечал этого, без церемоний и опасений устраиваясь напротив.

– Как там Обитель? – поинтересовался он.

Руслан пожал плечами.

– Долго по тебе не рыдала… Пёрышко… Сахиб или как тебя…

– Можешь Кимбел. Самое первое моё имя.

– Кимбел, ты меня просчитал и пришёл сюда. А дальше?

– Ага, мы тебя от Ташкента вели.

– Ври больше! И поэтому патрули ментовские по всем дорогам расставили?

– Ну, признаюсь, потеряли недавно. Но я подозревал, что ты едешь сюда. Интуиция, знаешь ли… Да, ментов пришлось подключить. И заметь, я не сомневался, что ты через них пройдёшь. Но тогда нам уж точно станет известно, куда ты намылился.

– А что в Артели не дураки сидят, ты в курсе?

Сахиб взглянул на него с иронией.

– Я в курсе, что в Артели сидят не дураки, – раздельно проговорил он. – Но им по любому нужно время, чтобы сюда добраться.

– И что за это время произойдёт?

– А ты заценил, что я тут без группы?

Руслан промолчал.

– Это потому, что мочить тебя мне резона нет, – продолжал Сахиб.

– А какой у тебя резон?

– Да ясно же, – хохотнул президент Клаба. – Ты – Отрок, и только ты можешь отдать Артефакт кому хочешь. Вот мне и отдашь.

– Пошёл на…

– Сам пошёл.

Светлые глаза вперились в Руслана.

– Подумай, Ставрос, подумай. Я ведь тебя не зря в Зал привёл. Я, можно сказать, и в Обитель-то внедрился, чтобы его увидеть.

В памяти Руслана вставали стены Зала Игры, испещрённые серебряными и золотыми именами.

– И что? – тихо спросил он.

– То, что Зал сам по себе, понимаешь? Я ведь сначала думал, что это какая-то артельная штучка, на которую можно руки наложить. Но нет. Посидел там, подумал и понял.

– Что?

– Что он ни на чьей стороне. Мы играем, а он… судит что ли. Я сам не совсем понимаю. Но уже то, что он меня к себе допустил, хоть я и клабер, да ещё главный клабер…

Руслан пожал плечами.

– Ты хочешь сказать, силы, которые управляют Залом – вроде как нейтральный арбитр? Да фигня! Там имена одних артельных и тех, кто был до Артели.

– Да?

В глазах Сахиба блеснула ирония, и Руслан вспомнил скромную серебряную надпись: «Петя Пёрышкин». И другие надписи, те, которые стали чёрными.

– Во-во, – заметил его замешательство Сахиб. – Он кого захочет, того и пускает. Я уверен, что в него можно попасть не только из Обители. Может, если я найду вход в него из своей берлоги, увижу на стенах имена всех клаберов с незапамятных времён…

– Это вряд ли, – хмыкнул Руслан. – Что-то раньше никто такого зала не видел.

– Да просто не искали.

Руслан скрывал сомнения. Сахиб, конечно, не знал, что его имя на стене не почернело… Впрочем, Зал мог не признать его предателем лишь потому, что «Пёрышкин» никого и не предавал, а был разведчиком в стане врага. В одном Кимбел, пожалуй, был прав: Залом управляли некие силы, и цели их были темны.

– Но и Отрока посылают силы, которых не знаем ни ты, ни я, – прервал клабер его раздумья, и юноша вздрогнул от того, как точно тот угадал его мысли.

– Отрок всегда против ваших, – убеждённо возразил Руслан.

Клабер полез в карман, вытащил кисет и папиросную бумагу.

– Хочешь, тебе сверну?

– Свои курю, – Руслан вытащил пачку БТ.

Некоторое время молча курили. Кисловатый запах болгарского табака мешался с пряным ароматом самокрутки.

– Ну да, уел ты меня, – признал Кимбел. – Отроки всегда работали на Восток. Даже когда не хотели. А ты не думаешь, что пора бы родиться Отроку для Запада?

– Не думаю, – быстро ответил Руслан.

– А почему?

– Потому что дело ваше не правое, – в тоне юноши сквозила убеждённость.

– Ты уверен? Совсем-совсем?

Голос был вкрадчив, но прозвучал зловеще.

Руслан напрягся и отбросил недокуренную сигарету, почувствовав какое-то коварство. Всё это время он ждал, что противник начнёт атаку и, похоже, дождался. Бешеные, неестественно светлые глаза приковали взгляд юноши, затягивали в бездонные омуты чёрных зрачков. Ужас выплеснулся в сердце Руслана, он вдруг почувствовал, что снова стоит на Горе Орла и пытается противостоять неодолимой безымянной силе. Но единственное слово, вырвавшееся из Сахиба, как струя пламени из пасти дракона, погрузило его в бездну.

– Махди!

Уронив пистолет, Руслан откинулся назад, словно его изо всей силы ударили. Потом сполз с камня на стынущий песок и остался сидеть, мотая головой. В памяти его безумные голоса вопили: «Мурдаги!» Через пару минут юноша зашевелился, схватившись за валун, поднялся и сел, глядя на Кимбела отчаянными глазами.

– Смотрю, я был прав: ты подзабыл свои приключения в Бадахшане, – спокойно заметил президент Клаба.

Последний раз Руслан чувствовал себя так, когда Ак Дервиш заставил его вспомнить уроки в состоянии продлённого сознания. Нет, тогда было куда легче… Сейчас на него обрушились одновременно горечь предательства, боль от ран, чёрное отчаяние, тоска по погибшим. Он вновь испытал каменное бесчувствие и равнодушие к жизни. Да, был отказ от долга. Был Бадабер. Казаков. Инга…

Из прекрасной ясности он был сброшен в хаос яростного безумия. Словно очутился в иной вселенной, где недействительны законы, только что всецело управлявшие его жизнью.

Но постепенно стал осваиваться со своим состоянием. Вспомнил не только отречение, но и горькую молитву на поле боя, и ответ на неё. Образ Прекрасного Человека стал опорой. Он вспомнил, что остался Отроком. А ещё он вспомнил обещание, данное Казакову.

«Стечкин» опять смотрел в лоб Сахибу.

– И что теперь? – спокойно и мрачно спросил Руслан.

Президент Клаба слегка передёрнул плечами – кажется, ожидал другого.

– Упрям ты, Загоровский, – проворчал он.

– Кимбел, – тихо проговорил Руслан, – вот скажи, что мне сейчас мешает пристрелить тебя?

– Две вещи, – рассудительно ответил тот. – Первая: я тебя интересую.

Руслан слегка наклонил голову, признавая справедливость этого утверждения.

– А вторая?

– У меня есть то, чего нет у тебя.

Юноша молчаливо ожидал объяснений.

– В моей машине – два комплекта снаряжения для… caving, – проговорил Кимбел и рассмеялся, видя скользнувшее по лицу Отрока недоумение.

– Спелеология это у вас называется, лазанье по пещерам. Всё-таки я гений: так ведь и знал, что не подумаешь взять. Ну да, ты же у нас Отрок, у тебя Деяние. А о верёвке-то кто позаботится, помимо старины Кимбела?..

Руслан лихорадочно размышлял. Конечно, он не был настолько непредусмотрителен: в багажнике его машины лежали и бухта хорошей верёвки, и каска, а также всякие крюки, карабины и кроли. Опыта спелеологии у него не было, но азы скалолазания в Обители преподавали, а в Энске он ходил в заповедник причудливых скал, где одолел несколько несложных маршрутов. Вряд ли Кимбел всё это не учёл, просто бутафорил, пытаясь смягчить ситуацию. И сильно рисковал. Ему нужен был Крест, а найти его мог только Отрок. Чем ближе Руслан продвигался к Артефакту, тем прочнее становилась их связь. А клабер без него будет бессмысленно плутать в тёмных галереях и штреках.