Тобол. Много званых - Алексей Иванов

Пётр взгромоздил ножищу в растоптанном домашнем башмаке на подлокотник и сосредоточенно запыхтел трубкой. Он был в парусиновых штанах и в засаленном халате, грязную шею он повязал грязным платком, на голой груди краснели расчёсы, редеющие волосы Пётр собрал в хвостик.

– Всё про китайский Яркенд думаю, – пояснил государь.

После беседы с Тулишэнем Матвей Петрович написал государю письмо о войне Китая с джунгарами и о городе Яркенде – посуле богдыхана Канси. Сейчас Гагарин внутренне встрепенулся. Он приехал в Петербург как раз для того, чтобы поговорить про китайцев, но не хотел первым начинать разговор. А дело не терпело отлагательства. Из Москвы в Тобольск, наверное, уже полз новый китайский караван, а из Самары в Сибирь возвращалось посольство Тулишэня. Матвею Петровичу надобно было поскорее оказаться дома.

– Ты у себя китайских послов честью принимал, Петрович?

– Честью, государь.

– А я вот их даже в Москву не пригласил.

– Почему? – напоказ изумился Матвей Петрович. Он знал, почему, но полезно показать себя государю простаком.

– Потому что ихний богдыхан мне никаких грамот не послал, – Пётр ревниво дёрнул ляжкой. – Какого рожна мне тогда послов зазывать?

Матвея Петровича всё это очень даже устраивало. Лучше всего ему быть единственным посредником между государем и китайцами.

– И что ты о китайцах решил, государь? – осторожно спросил Гагарин.

– А чего о них решать? Сенат написал Аюке, чтобы сунул дулю богдыхану. У меня со шведом война не закончена, османы Азов отгрызли, донцы на одну руку изменники, Кабарда и Башкирь бунтуют. На кою репу мне ещё и война Аюки в Джунгарии?

Пётр сплюнул на пол табак. Матвей Петрович сочувственно вздохнул.

– Про Узбой слышал? – вдруг спросил Пётр.

– Не слышал, государь, – сказал Матвей Петрович, хотя слышал.

– Узбой – долина, по которой из Аралского морца в море Хвалынское бежала река Дарья и несла золото. При устье, говорят, яицкие казаки и персы намывали его на сита. Хорезмшах, собака, велел засыпать Узбой запрудой, чтобы перегородить Дарью и оставить всё золото в Хорезме. Собираюсь послать на Узбой с войском Сашку Бековича, кабардинского князя. Пускай назад откопает ход для Дарьи, а потом, ежели господь расположит, возьмёт Хиву и Бухару, а там и даже Индею. Мне золото позарез надобно.

– Великий помысел, государь, – согласился Матвей Петрович.

Пётр вдруг вскочил, бросил на стол трубку и полез под поставец. Чертыхаясь, он с шорохом вытащил заскорузлый, сложенный в восьмую долю холст, встряхнул его от пыли и кинул на диван.

– Развёртывай! – велел он Гагарину.

Вдвоём они развернули холст. Это была большая карта Азии, начерченная Ремезовым для Сибирского приказа ещё пятнадцать лет назад. Затхлое, протёртое по сгибам полотнище накрыло весь диван и даже расстелилось одним углом по затоптанному паркету.

– Покажи мне Джунгарское ханство, – велел Пётр.

Матвей Петрович бегло осмотрел огромную холстину и обвёл пальцем пространства, на которых располагалась свирепая Джунгария.

– А где джунгары с китайцами дерутся?

– Вот тут, в Тибецких горах, – указал Матвей Петрович. – У них там священный город Лхаса, вроде нашей Троице-Сергиевской лавры.

– А Яркенд где?

Матвей Петрович поискал Яркенд, но его на карте не было.

– Где-то здесь стоит, – Гагарин наугад ткнул пальцем. – Он же мелкий, вот и не обозначен.

Наступив башмаком на угол карты, Пётр хищно склонился над тем местом, где должен был значиться Яркенд.

– Хороша наживка, – с досадой пробормотал он. – Но как его, стервеца, добыть без войны с Джунгарией?

– Степняки-то золото не моют, – вкрадчиво сообщил Матвей Петрович. – Им тамошняя речка без надобности. Ежели ты на Узбой Бековича шлёшь, так и туда кого- нибудь пошли. Без битвы, просто в воде повазгаться.

– И контайша дозволит?

– Одари подарками, и дозволит, небось, – с показным безразличием предположил Матвей Петрович.

Пётр распрямился, почёсывая голову, и принялся ходить по «модель-каморе» широкими шагами, по пути пнув бутылку.

– Ладно, Гагарин! – решительно сказал он, останавливаясь. – Готовь два полка для похода на Яркенд. Командиров, казну и порох я тебе летом пришлю. Пушки и ружья возьми на Каменском заводе. Прочее, что нужно, сам заготовь. Попробую на будущий год испытать твой Яркенд. Но смотри, губернатор, чтобы никакой мне войны! – Пётр поднёс к носу князя Гагарина увесистый кулак, исцарапанный и обветренный от работы на верфях.

– Исполню, государь! – с достоинством поклонился Матвей Петрович.

– А верно там золото есть? – с подозрением уточнил Пётр, обшаривая своими страшными, выпученными глазами лицо Матвея Петровича.

– Говорят, есть, – уклончиво сказал Матвей Петрович.

Он врал. Ему говорили, что золота в Яркенде нет.

Ещё в Тобольске он ходил к Ремезову, чтобы разузнать о Яркенде. Ремезов лежал дома со сломанной ногой. Матвей Петрович вошёл в горницу, снял шапку и перекрестился на иконы. Митрофановна сразу придвинула князю скамейку и подала знак Варваре и Маше: уйдите и заберите детей, чтобы не мешали беседе Семёна Ульяныча и губернатора.

– Слышал о пожаре твоём, Ульяныч, – присаживаясь, сказал Матвей Петрович. – Как нога?

Семён Ульяныч помещался на лавке в красном углу. Под головой у него была цветастая подушка, а ногу, взятую в лубок, Митрофановна прикрыла детским тулупчиком. Большой семейный стол был отодвинут в сторону, и рядом с лавкой Ремезова громоздились стопы спасённых книг.

– Нога болит, – мрачно вздохнул Ремезов. – И без того колени стомели, а теперь получай: мёрзлой роже и метель в глаза.

– С чертёжной избой я тебе помогу, – сразу пообещал Матвей Петрович. Ему жаль было старика, лишённого любимой забавы. – Леса дам строевого, тёса, плотников. А книг-то много погорело?

– Кажная как дитя, – скупо ответил Ремезов.

– Не обессудь, Ульяныч, но я к тебе тоже по книжному делу. Еду к Петру Лексеичу. Надобно мне объяснить ему про Яркенд. Что это, где это?

Ремезов задумался, и напряжённое лицо его прояснилось.

– Городишко пыльный с крепостицей. Был китайский, потом джунгары отбили. От нас ходу четырнадцать недель. Половину пути, до Ямыш-озера, по Иртышу на судах, затем конями или велбудами через степи и пески.

– Это же дальше, чем Москва! – удивился Гагарин.

– Дальше, – с гордостью подтвердил Ремезов.

– Ну, а золото в Яркенде имеется? – спросил Гагарин о главном.

– Там с горы Большой Мустыг течёт мутная река. По слухам, китайцы бросали в неё кошмы и держали в потоке десять дён, потом доставали, сжигали и выплавляли слиток размером с еловую шишку. Только, Петрович, никто у нас в Тобольске золота Яркенда никогда не видел.