Темная симфония - Кристи Фихан

— Я собираюсь сжечь тела, вызвав с неба разряд молнии. Кошки, Эстебен и Хелена — всем им не посчастливилось стать жертвой несчастного случая одновременно.

— Но современная экспертиза…

— Не бойся. Я уверен, анализ ДНК покажет наличие человеческих и кошачьих останков, если здесь будет что искать. Трагическое событие. Прекратятся кражи из палаццо. Твою семью прекратят пичкать ядом и мне не придется день и ночь тревожиться, что кто-то может попытаться навредить тебе. Диего будет поставлено в заслугу выяснение правды об Эстебене и Хелены. Он будет считать, что лично все это обнаружил в ходе расследования.

Антониетта взяла Ташу за руку.

— Давай отведем nonno в дом.

— Джозеф будет в порядке? — Таша вцепилась в Антониетту, и они поторопились к дону Джованни. И хотя ветер стих, все еще было холодно, море грохотало и выбрасывало в воздух капли воды. Женщины обхватили своего деда с двух сторон руками за талию и повели его прочь от тела ягуара.

— Да, его семья присмотрит за ним. Не волнуйся на счет него.

Антониетта не оглянулась. Ее глаза и так уже начало жечь от перенапряжения. Но она точно знала, где находится Байрон. Она словно видела, как осторожно он берет племянника на руки. Ощущала боль в его запястье, когда он раскрыл свою собственную вену. Ощущала его кожу, плотно прижавшуюся к губам Джозефа, в то время как Элеанор и Влад пробудили его сильнейшей командой, чтобы он принял питание. Она ощущала, как поток жизни Байрона переливается в его племянника, наполняя изголодавшиеся, сморщенные клетки.

— Не забудь покормиться сам. Мне не хочется, чтобы ты, шатаясь, вошел в дом, слабый и бесполезный.

Тихий смех был ей ответом.

— У тебя все лучше получается ворчать.

— Я хороша во всем, — она щелкнула пальцами. — Кельт, иди ко мне, мой мальчик. Grazie, что присмотрел за nonno.

Борзая проигнорировала мертвое тело кошки, которая сейчас не представляла опасности, и зашагал нога в ногу с Антониеттой.

— Надеюсь, ты хороша в высиживании длиной в ночь лекции о том, как оставаться в безопасности. Я не могу находиться в двух местах одновременно.

— Почему нет? Ты умеешь делать практически все. Неужели еще не научился этому? — она вызвала в воображении картину того, как обхватывает его руками и прижимает к себе, посылая ему волны тепла и любви.

Когда они открыли дверь на террасу, дон Джованни пошатнулся. За их спинами в землю ударил разряд молнии и повалил черный дым, вознося к облакам запах горящей плоти. Оглянувшись, Таша скорчила гримасу, увидев черное кольцо в том месте на земле, где лежал ягуар. Элеанор, Влада и Джозефа нигде не было видно.

Таша с Антониеттой помогли дону Джованни дойти до его комнаты. Он махнул рукой, отсылая их.

— Я не на смертном одре. Понятия не имею, что произошло сегодня ночью, но мне холодно, а не больно.

Антониетта поцеловала его в щеку.

— Конечно, nonno, мы все объясним завтра. Спокойной ночи.

— Уже поздно для старого человека, — согласился он.

Едва Антониетта и Таша вышли из спальни дона Джованни, им навстречу вылетела Марита, ее лицо было залито слезами, и даже через оливковую кожу виднелась бледность.

— Он отправился к дону Д-демонизини. Я рассказала Франко все. Все-все. Я предполагала, что он может вышвырнуть меня вон, но мне ни разу не пришло в голову, что он может сойти с ума и отправиться искать встречи с доном. Демонизини убьет его. Вы знаете, что так и будет. Франко — мягкий человек. О чем он только думает? — она в волнении заламывала руки, — мы должны остановить его.

— Франко — Скарлетти, Марита. Демонизини причинил тебе боль, и, естественно, Франко захотел встретиться с ним. Мне следовало бы ожидать этого, — проговорила Антониетта.

— Он взял оружие.

Пальцы Антониетты стиснулись в шелковистой шерсти Кельта.

— Это плохо.

— Мне позвонить Диего? — спросила Таша. — Может он сможет остановить Франко прежде, чем тот попадет в беду.

— Нет, не делай этого, — торопливо промолвила Антониетта. — Франко может быть арестован и обвинен всего лишь за намерение отправиться туда и причинить физический вред.

— Попроси отправиться за ним Байрона, — промолвила Таша. — Франко прислушается к нему.

— Пожалуйста, Тони, пожалуйста, попроси его. Франко бизнесмен, а не бандит. Он не может пойти и начать угрожать дону Демонизини, — Марита уставилась на свои руки. — Что если произойдет что-нибудь ужасное? Что если Франко ранят или арестуют?

— Байрон. Франко отправился встретиться лицом к лицу с доном Демонизини. Я понимаю, что могу погубить их бизнес. Разрушить его с финансовой точки зрения, и мне следовало сообщить о своих планах Франко.

— Этого было бы недостаточно. Демонизини коснулся любимой жены Франко. Он мучил ее годами. Твоему кузену нужно большее, чем просто лишить своего врага денег.

— Ты можешь отправиться и проследить, чтобы ничего не случилось с Франко? Я знаю, ты устал и сегодня еще не кормился, но я вынуждена просить тебя об этом.

— Нет необходимости просить меня об этом. Ягуар мертв. Попроси Ташу позвонить Диего и сказать ему, что было две кошки, а не одна. О том, что произошло, я поговорю с ним лично.

Байрон бросил взгляд на облака. Он был слаб и испытывал настойчивую потребность в питании, но более всего ему было важно сделать Антониетту счастливой. Она через столько прошла, справляясь со всем со свойственной ей самоуверенностью и невозмутимостью. Отчего ему каждый раз хотелось улыбнуться, вспоминая, как она нервничала из-за простого ужина и как отреагировала на нападение ягуара и на полет на драконе. Он не позволит Демонизини снова обидеть ее семью.

Байрон поднялся в небо, используя быстрый и наиболее короткий способ путешествия, который применялся его народом. Туманное покрывало, которое он тщательно создавал, практически рассеялось, открывая перед ним отличный вид на расположенный внизу город. Поместье Скарлетти было огромным, охватывая территорию вокруг палаццо, с одной стороны до утесов, а с другой — до самых гор. Город располагался на некотором расстоянии, вилла Демонизини была построена прямо у берега моря, в самом центре наиболее известных вилл в городе.

Вода мерцала словно стекло: серебристый слой поверх черного обсидиана. Байрон наслаждался своей способностью видеть цвета. Не раздумывая, он потянулся, чтобы поделиться своей радостью с Антониеттой.

— Это подарила мне ты, cara mia. Я всегда буду помнить серые дни и знать, что ты сделала для меня.