Семь крестов - Николай Прокошев

– Подожди, но почему ты выбрал именно меня? – прусс сразу же вспомнил их первый разговор. – Чем же я так отличаюсь от других?

– Ничем, – равнодушное слово больно ранило Пса. – Не обижайся, недотрога: люди с рождения изначально равны. Разница проявляется лишь тогда, когда их настигают трудности, тогда им приходится вспоминать про смекалку и изворотливость. Ты не нашел ничего лучше, как ступить на эшафот, а это самый простой выход. Поскольку я был младше Разгала, мне поручили самого завалящего и безнадежного… подопечного.

– Почему Пруссия? – поначалу Гектор хотел спросить, что же происходит после смерти, но самый главный вопрос решил приберечь на потом.

– Все другие места уже заняты – духи рубятся во всю мочь. Прав Гийом – таких, как вы, слишком уж умных и сильных, нельзя оставлять на Земле, иначе свершится битва, в которой сгинет все человечество. Попробуй вас останови. Короче говоря, это подводит нас к моему вопросу и твоему седьмому кресту. Ты со мной?

– Что, предлагаешь уйти с тобой… туда?

– Тебе там понравится, дурного не посоветую, но решай сам. Не тороплю, основательно все взвесь. Если откажешься, просто останешься здесь доживать свой век. Думай. А согласишься – с твоим характером уже через неделю вернешься обратно поучать какого-нибудь Густаво, как с тобой намучался я. В любом случае не соскучишься.

Всю ночь Гектор не сомкнул глаз. Путь пройден почти до самого конца, осталось сделать последний выбор. Что его держит на бренной земле? Изо дня в день одно и то же, семьи нет, только какая-то нескончаемая серая пелена. Что будет завтра? Все равно орден ляжет под Польшу, так зачем его оберегать? С другой стороны – стать духом-поводырем, все равно возвращаться сюда. Замкнутый круг. Получается, Земля – это своего рода капкан, ловушка, из которой не выбраться. И зачем тогда жить?

Да, кресты закалили его, причем неважно, в каком порядке они появлялись. Каждый принес некую значительную истину, облегчающую эту самую жизнь среди себе подобных. Сначала – выбор. Он есть всегда – плохой ли, хороший. Как оказалось, со смертью путешествие не заканчивается, просто переходишь в «иную плоскость». Разгал был начальником Бэзила, значит, у них там тоже своя иерархия, своя весьма бурная и насыщенная жизнь. От здешних поступков зависит твое будущее положение в когорте духов.

Для Гектора стало настоящим открытием, что обретение сверхспособностей подвластно любому человеку, ведь Бэзил постиг все сам, без подсказок сверху. Умница Копперник натолкнул на мысль о тернистом пути одиночки: ни к чему не привязывайся и не навязывай никому собственных убеждений, иди вперед сам, учись и совершенствуйся. Стычка с дядей, вернее Разгалом, дала силы обрубить самую главную связь, уяснить до конца свое истинное предназначение.

Наконец, прощение. Если не простить, то глубокая обида разрушит тебя изнутри так же, как зависть, лень, или пьянство, или другие пороки. Необходимо твердо уяснить, что люди, как правило, не торопятся помогать друг другу. Каждый сам за себя. Когда перестанешь злиться и обижаться – научишься ценить то, что имеешь. Любовь – основа жизни, а ненависть – неумолимое дыхание смерти. Ничего сложного – в любой игре есть свои правила, поэтому вовсе ни к чему лишний раз страдать от собственной глупости. Спасибо, Бэзил…

Спозаранку Пес, решивший позавтракать у Бальтазара, а заодно и перекинуться с ним парой слов, в двойственном расположении духа собрался было выйти из дома. Едва он открыл дверь, как на пороге столкнулся с Магдой. Девчонка тоже пребывала в смятении, одновременно радостном и настороженном. Из сбивчивого лепета Гектор кое-как разобрал, что несколько минут назад в таверну ввалился странный косматый коротышка и приказал проводить его к стрелку. Чтобы, не дай Бог, не навредить господину Джасперу, общим советом они с Бальтазаром постановили, что сперва стоит сбегать сюда.

– Чего вылупились, как убогие на графа? – Прусс сразу смекнул, кто пожаловал к ним в гости. – А ну живо ведите меня к слепошарому старикану! И не заставляйте меня громить вашу захолустную конуру – одарить его хочу, чего не поняли? Ладно, он слепой, а вы оглохли, как я посмотрю? Мигом разнесу все подчистую!

– Ты знаешь этого громилу? – Бальтазар на всякий случай держал за спиной поварешку.

– Было дело, виделись, – с широкой улыбкой наблюдая за тем, как карлик грозно топает ножками на всех собравшихся, Пес призвал владельца «Ворона» к спокойствию. – Не сидится тебе в лесу среди бурундуков и землероек, а, Вицель? Чем обязаны?

– Ты, например, мне жизнью обязан. Горсть земли даже бросить некому было бы, кроме дружка твоего малолетнего. Но я не по его душу сегодня! Где укрыли стрелка вашего горемычного? Напели мне соловьи, что насилу капитан из ада выкарабкался, да на голову совсем ослаб. Бедняга псину свою в пекле оставил, но я ее подобрал, – из-за пазухи маленький человечек вытащил щенка волкодава. – Что уж поделать, такой Вицель стал добряк…

– Господин Джаспер, господин Джаспер, – Магда, сотрясая стены воплями, как ураган понеслась на чердак. – Скорее спускаемся, ну же, быстрее.

– Породистый ирландский волкодав, тигровый окрас, насилу нашел. Хоть и ненавижу собак, людей, правда, еще больше, но этот, вроде, из приличных. Как он его кликал?

– Галифакс, мой малыш Галифакс, – расталкивая слуг и хозяев, Джаспер наперерез бросился к карлику и бережно принял от того щенка. – Ты нашел меня, дружок! Я тебя зову-зову, а ты все молчишь. Наконец-то мы вместе, мой маленький Галифакс.

– М-да, может, другой кто спасибо скажет, – коротышка, проворно перебирая маленькими ножками, ловко вскочил на обеденную скамью. – А ну махом притащили мне чего-нибудь пожрать. Эй ты, толстяк, вижу, у тебя почти все зубы – так я вмиг исправлю! Может, я невидимый, или что?

– Бальтазар, распорядись, пожалуйста, чтобы нашего друга накормили до отвала! – После этой реплики служки забегали, будто им подпалили пятки, – уж лучше угодить нервному карле, чем собирать разломанную мебель. – От кого угодно ожидал, но только не от тебя, светлая голова. Как же мы сами не догадались…

– Да что бы вы вообще без меня делали? Троим уже из вас жизнь спас, и никакой благодарности. Сдается, что когда я буду подыхать, никто и пальцем не шевельнет. Вот и помогай людишкам потом, одни гадости только от них. Ты послушай – иду давеча за новыми башмаками…

– Подожди, Вицель, успеем еще поговорить, – Пес ласково положил руку маленькому человечку на плечо. – Есть один вопрос у меня. Помнишь, тогда в Генте ты мне камушек передал? У кого его забрал, у Матиаса? Ведь все сходится – ты решил его отблагодарить за соль…

– Ну а у кого еще, – жадно выхватив поднос с едой, карлик принялся запихивать в рот все подряд, чавкая и сплевывая кожуру. – Облапошил тебя юнец как простофилю, э-эх. Надо бы наказать мальчишку, если сам не хочешь, я могу…

– Спасибо, но, думаю, справлюсь своими силами. Я уже с ним все решил.

С тех пор, как Вицель притащил щенка Джасперу, лучник не мог нарадоваться. Магда помогала ему обучать песика командам, ходить по нужде на улицу. Если для того, чтобы запомнить имя девчонки стрелку потребовалась не одна неделя, то собаку он принял как родную с первой минуты.

Правда, память к нему так и не вернулась, людей он почти не замечал, отдавая все внимание щенку и изредка Магде. Хотя некоторые улучшения все-таки появились – он сам начал есть, мыться и бриться. В общем, надежды на полное выздоровление капитана никто не терял.

Поскольку Анна исчезла очень стремительно, Матиас поверил, что Гектор устранил преграду в ее лице. Поначалу парень старался обходить хозяина стороной, но через недельку напомнил ему про обучение. В ответ на вопрос Пес сердечно поблагодарил мальчика за то, что тот открыл ему глаза и показал изнанку сволочной натуры жены. Тренировки должны были начаться в самое ближайшее время, потому как пруссу нужно было уладить некоторые дела с конторой.

Вскоре Тронд связался с другом и сообщил о том, что они с Густаво добрались до Литвы «не без печальных происшествий с мальчишкой, к примеру, этот дуралей разворошил палкой осиное гнездо», согласно договоренности собирались продвигаться дальше в Русь.

В тот же день в руках дворянина оказалось бумажное послание. Бывшая жена сообщала о том, как они с Васко добрались до нового места и начали обустраиваться. Приписка гласила, что, если он не возражает, Анна хотела бы поддерживать с ним хорошие дружеские отношения. Пес сжег письмо, которое, очевидно, писал Васко, ибо откуда крестьянке знать грамоту…

Наконец, выпустили Гуннара. К тому времени у него уже отросло немного волос, и он попросил Пса сводить его к цирюльнику, чтобы сбрить бороду. От обуви проповедник отказался. Викинг не изменил своему намерению и собрался отправиться путешествовать на юг. Затем он пожелал всем доброго здравия и душевного равновесия и, опираясь на посох, покинул трактир. Провожая товарища, Пес с горечью отметил, что боевой товарищ лишился не только руки – исчезла его чудесная беззаботная улыбка.