Иллюзия обмана - Илона Романова

…и растворились, уступив место следующему видению…

…брат Мренд лихорадочно рисовал. На мгновение оторвавшись от работы, заметил Императора. Усмехнулся. По-гаерски почтительно склонил голову и встал, явно желая что-то сказать…

Арнит проснулся. Голова болела. В горле пересохло. А сны? Император никогда их не запоминал…

ТАСИТР

I

— Да жива, жива она! — предваряя все вопросы, Отэп пронёсся в комнату Волшебника и осторожно опустил драгоценную ношу на постель.

Слова почти не доходили до Кинранста, оцепеневшего от горя. Перед ним лежало то, что осталось от Римэ Вокаявры — возлюбленной, ученицы и главной части его души. Пристально вглядываясь в лицо жены, Волшебник не мог его узнать — слишком уж старо и искажено безумием, напрасной борьбой и страданиями оно было. С трудом преодолевая ужас и отвращение неузнавания, он решился провести рукой по щеке Римэ. Та не шевельнулась. Не услышала она и когда он окликнул её по имени.

— Цервемза отдал её на растерзание нашей Квадре. Я сделал всё что мог…

Впервые оставшись без поддержки безоговорочно принимавшего его сторону Хаймера, Командир Квадры сильно робел. Тем более что факты были против него. Страшную тишину нарушил Волшебник:

— А что ты мог сделать, кроме как уничтожить эту женщину… — мёртвым голосом отметил он.

— Я… сделал… всё…. что… мог… — жёстко и с расстановкой повторил солдат. — Никто не смог бы выжить после повторной экзекуции. Тем паче в таком состоянии… Она сопротивлялась, как никто и никогда. Похоже, она считала нас с Цервемзой виновными в твоей смерти. И мстила… — Отэп потёр ссадину на щеке. — Я успел подменить зелье на снотворное… По-другому доставить прекраснейшую госпожу сюда было невозможно.

— А заклинание?

— Я сказал, что возвращённого не отнять… — холодно и почти равнодушно пожал плечами воин.

Хотел что-то добавить. Потом осёкся и быстро вышел из комнаты. На пороге он обернулся к Волшебнику:

— Ты сильный и мудрый… Постарайся вернуть ей рассудок. И жизнь… Ревидан опоила твою жену чем-то медленно убивающим. Теперь счёт идёт не на дни, а на часы. Если понадобится помощь — я у себя.

Римэ наконец-то пошевелилась и открыла глаза. Они были безумны и пусты.

Сколько времени, сил, различных снадобий было потрачено на снятие убивающих чар и возвращение Прорицательнице души — никто не считал. Час за часом неумолимо уносили её из этого мира. Она никого не узнавала и обречённо металась. К утру стало понятно, что она не выживет. И тогда к постели больной подошла Риаталь, до этого лишь помогавшая смешивать лекарства. Она бросила на подругу короткий взгляд и тихо произнесла:

— Я, кажется, знаю как можно её вернуть… Только… нужно, чтобы отсюда вышли мужчины… И ещё… Рёдоф, оставь кувшин с вином!

Было в её голосе нечто такое, что никто не осмелился перечить.

Когда в комнате остались только Римэ и четыре женщины, окружившие ложе, Риаталь без предисловий взяла за руку Сиэл и завела похожую на колыбельную, бесконечную песню. Лёгкая и живая мелодия начала заполнять комнату звёздным теплом.

Сиэл приняла песню и подала руку тётушке Шалук.

Та, в свою очередь, вся засветилась от улыбки и, весело замурлыкав воскрешающий мотив, ухватила ладошку бабушки Дьевмы.

Старенькой волшебнице ничего не нужно было объяснять — её слегка дребезжащий голосок радостно влился в целительный квартет, а сухонькая рука замкнула круг.

Дамы ткали звучащее кружево так безошибочно и легко, как будто занимались этим всю жизнь.

Окружённая музыкой, больная снова начала метаться. Её душа в поисках покоя пыталась вырваться из тела и горящей искоркой кануть в никуда. Так бы и произошло, да волшебная песня поймала её свою сеть и медленно, чтобы не поранить и не упустить, повела в покинутый дом.

Прошёл час…

Потом другой…

Третий…

Дамы продолжали петь.

Сначала смерть не хотела отпускать свою жертву. Четыре раза просветлялось лицо Римэ. И три раза набегала на него тень.

Голос сменялся голосом, а мотив мотивом.

Чёрные чары вышли наружу и, собравшись в плотное тяжкое облако, улетели, чтобы великой болью покарать колдунью, их сотворившую…

Никто не понял, когда лицо Прорицательницы приняло обычное выражение. Потом начали разглаживаться морщины.

Женщины всё пели и пели. Если одна из них останавливалась — мелодию подхватывали остальные.

Наконец больная очнулась и слегка приподнялась на подушках. Взгляд её был здрав, хотя и отчаянно-безнадёжен:

— Они… убили… Кинранста! — одними губами прокричала она.

— Нет-нет, хорошая моя, — поспешила успокоить тётушка Шалук, — он жив и ждёт твоего возвращения. А остальное… — это был морок. Именно так… и ничего больше…

— Я… дома?

— Да! Да, хорошая моя!

Прорицательница слегка кивнула. Потом еле слышно прошелестела:

— Дайте… пить…

Когда вино окончательно согрело её сердце и в глазах, навсегда подёрнутых дымкой веков, затеплился прежний свет, Риаталь переглянулась с целительницами, а затем почти и отчётливо произнесла: Возвращённого — не отнять!

— Возвращённого… — слаженно ответили Сиэл, тётушка Шалук и бабушка Дьемва.

— …не отнять! — слабым, но уверенным голосом подтвердила Римэ.

…Спустя некоторое время все, за исключением Волшебника, вызвавшегося дежурить у постели жены, сидели у Рёдофа и поздравляли дам.

— Что это было? — спросил брат Мренд у Риаталь. — Вы пели как дюксы…

— Странно… — не сразу ответила Хранительница. — Я думала, что это просто колыбельная, которую я последнее время полюбила напевать… Сама не знаю почему, — лукаво улыбнулась она, ища глазами Хаймера.

II

Отэп некоторое время тоже посидел за столом, потягивая вино и наслаждаясь покоем. В общем разговоре он предпочитал не участвовать. Долг свой он выполнил, а выслушивать извинения и похвалы да рассказывать, как оно было на самом деле — не хотел, поэтому при первой возможности улизнул в свою комнатку, скинул сапоги и, не раздеваясь, бросился на жёсткую постель, прямо в глубокий омут сна. Последнее время ночные видения не радовали его разнообразием, с завидным постоянством показывая одну и ту же мучительную картину из прошлого. Настолько давнего, что почти и не бывшего…

Они опять были совсем юны и неслись наперегонки через лес. Отэп летел, почти касаясь земли, а чуть отставший Арнит бежал следом. Потом устал и повалился на траву, предоставив другу возможность спокойно спуститься вниз и сесть рядом.

— Научи меня… так же! — всё ещё задыхаясь, попросил будущий Наместник.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});