Рейтинговые книги
Читем онлайн Очерки по истории Вселенской Православной Церкви - Дворкин А.Л.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 102 103 104 105 106 107 108 109 110 ... 256

Именно это систематическое нежелание многих халкидонцев принять теопасхизм – что христологически было столь же необходимым, как и утверждение, что Дева Мария была Матерью Бога, а не какого-то другого человека – дало оружие в руки многим противникам Собора.

Конечно, также нужно отметить, что большинство монофизитских полемистов были весьма упрямыми и узколобыми людьми, которые использовали некорректные методы спора. Они были правы, отвергая антиохийское отождествление терминов "ипостась" и "просопон", – но глубоко заблуждались, не признавая, что "ипостась" можно отличить от "физис", и считая, что такое различение несовместимо с мыслью св. Кирилла. Ради верности св. Кириллу Диоскор на Халкидонском Соборе отверг формулу "единство в двух природах", хотя эта формула лишь констатирует факт, что Христос был подлинным Богом и подлинным человеком после соединения природ. Сам св. Кирилл писал: "Плоть остается плотью: это не божественная природа, даже если она плоть Бога; подобно и Слово – не плоть, хотя ради Своего домостроительства Он сделал плоть Своей собственной". Кирилл даже задавал вопрос: "Как мы можем не соглашаться, что после соединения две природы существуют нераздельно?" Сам Кирилл никогда формально не различал "природу" и "ипостась", но он использовал слово "природа" (или "естество") двояко – и как синоним "ипостаси", и как синоним "сущности": для него Христос был "одной природой воплощенной", но в этом "природном единстве" были две "существующие" природы. Следовательно, халкидонские отцы были совершенно правы в своем стремлении прояснить и уточнить существующую терминологию. Антихалкидонцы также были несправедливы к папе Льву, которого они считали главным злодеем на Соборе. Но в томосе папы Льва, несмотря на весь его западный словарь, содержатся теопасхитские выражения, когда говорится, что Христос является единой божественной Личностью Сына Божия, субъекта Его человеческого опыта и деятельности. Отцы Собора были совершенно правы, назвав Льва "кирилловцем". В письме императору Льву, которое папские легаты доставили в Константинополь в 458 г., папа настолько воспринял кирилловскую терминологию, что даже избегал выражения "в двух природах".

Монофизиты, при всем своем упрямстве и некорректности, оставались фанатичными приверженцами св. Кирилла. Именно своеобразный "кирилловский фундаментализм" не позволял им признать халкидонское определение. Халкидон был для них отступлением от его формулы "одна природа Бога Слова воплощенная". Монофизиты придерживались лишь буквы, но не духа св. Кирилла.

Конечно, отцы Собора воспринимали и томос папы Льва, и халкидонский орос лишь в свете кирилловской христологии, кирилловской сотериологии и убежденности св. Кирилла, что соединение с Божеством не уничтожает человечества, но, наоборот, лишь выявляет его подлинность, в согласии с первоначальным планом Божия творения, – но антиохийские халкидонцы весьма усложнили для последователей Диоскора задачу поверить в это. Халкидонское определение благодаря отсутствию четко выраженного халкидонского богословия превратилось в символ и лозунг (этому способствовало и подкреплявшее его насилие имперских войск). Обе стороны наполняли определение тем содержанием, которое подходило к их эмоциональным, политическим и – несколько позже – этнокультурным тенденциям и интересам. Даже самые лучшие вероучительные определения, разрешая одни проблемы, создают другие. Гениальный Халкидонский орос не был исключением. Как и все формулы, выраженные человеческим языком, он был не полон, особенно в том, что его авторам не удалось с достаточной и убедительной ясностью заявить, что термин "ипостась" означал предсущественную Ипостась Второго Лица Св. Троицы. Нужны были великие умы, наподобие каппадокийцев, разрешивших тринитарные споры, – но таких умов пока не было. Для успеха в миссии примирения требовалась пастырская терпимость, интеллектуальная честность и действительное стремление к единству в истине. Вместо этого мы видим, с одной стороны, христологическую двусмысленность и имперское давление, а с другой – слепой консерватизм, грубую демагогию и – несколько позже – защиту местной обособленности от имперской централизации.

Во время правления императоров Зенона (474-491) и Анастасия (491-518) было предпринято несколько силовых попыток ввести единство путем отказа от обсуждения проблем. Именно в этом смысл опубликования императором Зеноном его знаменитого "Энотикона".

3. Уже во время правления императора Льва I сделалось ясно, что в Египте и Сирии поднимается мощная антихалкидонская волна. Папа Лев скончался в 464 г. Он был единственным видным богословом того времени, признавшим, что твердая приверженность Халкидону требовала верности сотериологическому аспекту христологии св. Кирилла. Эта его позиция была выражена в примирительном письме к императору Льву I (458 г.). Увы, ни один из халкидонских богословов в течение долгого времени не будет занимать такую позицию.

В Антиохии внутренняя церковная борьба стала причиной постоянных перемещений на епископской кафедре. После кратких правлений Максима, Василия и Акакия патриархом стал Мартирий. Его постоянным соперником был видный монофизитский богослов Петр Гнафевс (Сукновальщик) – весьма яркая личность и талантливый человек. Ему удавалось три раза низвергать халкидонского патриарха и занимать его место. Правда, имперские власти низвергали и его самого, возводя на его место своих кандидатов. Христологические традиции старой антиохийской школы были разгромлены под монофизитским давлением. После смерти Ивы Эдесского (457 г.) Эдесская школа – сердце сирийского богословия и культуры – переехала в Нисибин, на персидскую территорию. Новая Нисибинская школа внесла весомый вклад в интеллектуальное развитие и миссионерское распространение несторианского христианства под началом "великого митрополита-католикоса" Селевкие-Ктесифонского. Оставшаяся в Эдессе школа была лишь тенью прежней, так что ее закрытие императором Зеноном (489 г.) прошло незамеченным. Тем временем в Египте халкидонский папа Тимофей Салофакиол удерживал свою кафедру лишь при помощи имперских войск.

После смерти императора Льва (474 г.) положение в Империи было неспокойным: в 474 г. воцарился Зенон, но через год он был свергнут своим шурином Василиском. Тот продержался на троне год, до сентября 476 г., а затем был сам сброшен набравшим силу Зеноном.

Эта династическая нестабильность наглядно продемонстрировала угрозу, которую христологические диспуты представляли для единства Империи. На этой ступени кризиса ни одна из соперничающих группировок не подвергала сомнению роль Империи в поддержании христианского единства. Время, когда монофизитство сделается символом этнического или культурного самоопределения сирийцев, коптов и армян, было еще далеко впереди. Конечно, элементы культурного сепаратизма существовали в Египте с самого начала римского завоевания, и христианские архиепископы, так же как и монашеские массы, использовали его в своих интересах. Но все ведущие личности египетской Церкви, в том числе св. Кирилл, Диоскор и Тимофей Кот, стремились использовать имперскую систему всякий раз, когда ее позиция совпадала с их интересами. Более того, как уже неоднократно отмечалось, все лидеры монофизитского лагеря, включая Евтиха, Диоскора, Тимофея Кота, Петра Сукновальщика, Петра Монга и позже великого Севира Антиохийского, были греками по языку и культуре.

Следовательно, Империя имела шанс восстановить единство тем же способом, каким Феодосий Великий восстановил единство Церкви после арианских раздоров. Это могло бы стать возможным, если бы имперская политика руководствовалась квалифицированными богословскими советами, как и при Феодосии, советниками которого являлись каппадокийцы. Но, если шанс на примирение и существовал, он не был использован. Обе стороны при возможности прибегали к грубой силе, что лишь углубляло и расширяло раскол.

Именно в это время императоры ввели новый метод приложения своей власти в церковных делах: публикация имперских изложений веры, якобы лишь выражавших всеобщее мнение. На самом деле такие указы, будучи орудием церковной политики императоров, вводились административными методами с применением всех соответствующих механизмов, которыми располагала Империя. Формально такие эдикты не претендовали на изложение вероучительных доктрин наподобие соборных постановлений: это было лишь мнение императора, выраженное в письме той или иной церкви, как бы подводящее черту под учением прошедших соборов. Однако такое различие было сугубо теоретическим, и сами эти попытки были чистым выражением цезарепапизма. Но интересно, что ни одна подобная попытка, исходила ли она от православного императора или от еретика, сама по себе церковно не принималась.

1 ... 102 103 104 105 106 107 108 109 110 ... 256
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Очерки по истории Вселенской Православной Церкви - Дворкин А.Л. бесплатно.
Похожие на Очерки по истории Вселенской Православной Церкви - Дворкин А.Л. книги

Оставить комментарий