Тайна Воланда - Ольга Бузиновская

Ковчег — это говорящий сундук, а председатель Акустической комиссии в «Мастере…» носит имя Аркадий. Во время погони за иностранцем поэт видит «громадный ларь, обитый железом» и слышит «гулкий мужской голос в радиоаппарате», — этот голос будет сопровождать поэта на всем его пути. А какую именно радиопередачу слышит Иван? Оперу «Евгений Онегин»!.. «Тяжелый бас пел о своей любви к Татьяне», — этими словами заканчивается глава «Погоня». О «Евгении Онегине» вспоминает и Коровьев — в том эпизоде, где они с Бегемотом посещают писательский ресторан.

«Зачем Моисею понадобилось на гору лезть?» — спрашивает редактор в набросках к первому варианту «Мастера…». Затем эта фраза исчезла — вместе с парчовым одеянием священника, которую Маргарита видит в комнате иностранца. Но в тексте остался иерусалимский храм, первосвященник Кайфа и Антониева башня, где хранилось его праздничное одеяние, а в «нехорошей квартире» мы видим стол, «покрытый церковной парчой». Мало того: в комнате Воланда Маргарита замечает святыню, стоявшую в храме рядом с Ковчегом — «канделябр с гнездами в виде когтистых птичьих лап». Булгаков уточняет: «В этих семи золотых лапах горели толстые восковые свечи».

В первых строчках «Мастера…» читатель узнает, что у Берлиоза было «хорошо выбритое лицо». Потом «в воздухе запахло парикмахерской», и на Патриарших появился «бритый иностранец». «Бритое и упитанное лицо» пытается успокоить Ивана в ресторане, он встречается с доктором Стравинским — «по-актерски обритым», а ночью к поэту приходит «бритый» незнакомец. Затем мы видим Бенгальского — «человека с бритым лицом». «Бритое лицо» отмечено у Пилата и Варенухи, Бегемот рассуждает о том, что «бритый кот — это безобразие», мастер на следующий день после бала «был выбрит впервые». Сюда можно прибавить десяток персонажей, про которых сказано, что они небриты. От Булгакова не отстают и соавторы «Двенадцати стульев»: в первом же абзаце они сообщают, что «жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться…». Затем мы видим парикмахерскую «Пьер и Константин», Бендера, бреющего Воробьянинова и Воробьянинова, убивающего Бендера опасной бритвой. У Ефремова — «Лезвие бритвы»… При виде бритвы в кожаном футляре следователь Парнова пускается в рассуждения о проблемах брюнетов: «Не пройдет и часа, как снова синева проступает». Как объяснить эту странную настойчивость? «Завет» по-древнееврейски — «брит». Не случайно перед отлетом из Москвы бритый Воланд оставляет «знамение завета», усиленное словом «арка»: «…Аркой перекинувшись через всю Москву, стояла в небе разноцветная радуга…».

«Заведующий внешними станциями Великого Кольца Дар Ветер продолжал следить за светом Спиральной Дороги. Ее гигантская дуга горбилась в высоте…». Так впервые появляется один из героев «Туманности Андромеды» — главный «связист» Земли. Через два десятка страниц дуга появляется снова, но названа она другим словом: «На невысоком плато поодаль высилась гигантская алюминиевая арка…». «Я люблю синий цвет», — говорит Дар Ветер. Кроме того, он любит археолога Веду Конг, разыскивающую сокровища культуры. Но на главное сокровище «дисковец» Ефремов только намекает: во время сеанса межзвездной связи Веда читает лекцию об истории Земли, стоя на диске синего цвета. А в шестой главе, например, слово «синий» встречается двенадцать раз!

Веда-Дар. Если четвертую букву женского имени сделать первой и соединить это имя с мужским, получится библейское имя Аведдар. Оно принадлежит человеку, который три месяца хранил Ковчег в своем доме.

«Час Быка» является своеобразным продолжением «Туманности…». Ефремов дал новому роману «тарабарское» название, почти не связанное с сюжетом, но отсылающее к «китайскому» эпиграфу: «Земля рождена в час Быка». Тот, кто не хочет обмануться, должен прочитать наставления Моисея: «Пусть Аарон принесет в жертву быка во искупление грехов своих. И пусть совершит жертвоприношение, зарезав быка, за себя и за дом свой. И пусть, откинув завесу, войдет в святилище и совершит воскурение в честь Господа, и пусть облако окутает крышку ковчега Завета, иначе он примет смерть». Это таинство происходило во время ежегодного праздника Искупления.

(«…Кот подмахнул бумагу, откуда-то добыл печать, по всем правилам подышал на нее, оттиснул на бумаге слово „уплочено“…»).

Начальница звездной экспедиции неспроста выбирает для себя скафандр с двумя блестящими треугольничками на плечах: на плечах первосвященника, входящего к Ковчегу, сияли два изумруда.

(То же самое мы видим на рисунке Сент-Экзюпери: на плечах Маленького принца блестят два драгоценных камня. «Эпполе-эт», — так зовет Ипполита Воробьянинова теща. А вот как выглядит «Эпполет» при «совершении таинства» в загсе: «Толстые желтые лучи солнца лежали на его плечах, как эполеты»).

Цвет скафандра Фай Родис — черно-синий. Такой же цвет имеют аппараты СДФ — самоходные ящики, сопровождающие каждого землянина. Они обеспечивают связь со звездолетом, транспортировку и защиту. «Это всего лишь машина, служащая сундуком для вещей, носильщиком, секретарем и сторожем», — объясняет «синяя» Фай Родис. После старта «Темного Пламени» один из чудесных «сундуков» был оставлен на Тормансе — вместе с запасными батареями. А в эпилоге сказано, что тормансиане возвели памятник землянам — в виде огромной арки.

Первый «ковчег» братьев Стругацких появляется в «Понедельнике…», — это избушка на курьих ножках — говорящая и даже увенчанная синей вывеской. «Птичья» избушка и гигантский гриф намекают на крылатых херувимов. Про древнюю хозяйку сказано, что она оклеивала купюрами свои сундук, а сама она при первом появлении просит мзду: «Позолоти ручку!». Все понятно: «Пусть обложат его чистым золотом изнутри и снаружи…». Здание НИИЧАВО тоже деревянное, и руководит этим институтом директор, единый в двух лицах — А-Янус и У-Янус. Имя названо — значит, за ним скрывается другое, настоящее. Пара таинственных существ, поставленная над деревянным сооружением, — золотые херувимы Ковчега? К тому же в НИИЧАВО работает сам Саваоф), он же Яхве Саваоф — «Господь Воинств».

Продолжением '«Понедельника…» является «Сказка о Тройке». Сюжет прост: в поисках Идеального Черного Ящика программист Привалов и его друг Эдик проникают на семьдесят шестой этаж — в сокровищницу НИИЧАВО. Функции артефакта не сообщаются. Зато соавторы оставляют косвенные указания: перед путешествием добровольцев спрашивают о том, курят ли они, а на столе главного хранителя сокровищ появляется зажигалка в форме триумфальной арки.

«Трудно быть богом»: прогрессор Румата работает в Арканарском королевстве. Arca. В повести «Жук в муравейнике» Странники оставляют большой ящик с зародышами — «эмбриональный сейф», — а также ящик поменьше — с тринадцатью дисками непонятного назначения. Инкубатор и Детонатор. Зародыши, законсервированные в далеком прошлом, были инициированы, — на Земле появились тринадцать детей, не имеющих родителей. Затем устройства сданы в музей внеземных культур, расположенный на Площади Звезды. В настоящее время известна лишь одна площадь с таким названием — в Париже. Ее главная достопримечательность — Триумфальная арка.

Герой «Обитаемого острова» летит на древнем шестимоторном бомбовозе — «настоящем символе старой империи, символе великого прошлого, символе былою могущества». Этот символический аппарат был «изукрашен многочисленными золотыми эмблемами» и дважды назван сундуком. «Широко распростертые крылья» над позолоченным сундуком — Ковчег Завета?

В 1970 году Стругацкие пишут повесть «Малыш», в которой рассказывается об операциях «Ковчег» и «Ковчег-2». В киносценарии «Туча» виден прямой намек на Моисея: город накрывает необыкновенная туча, и в нее уходят дети, чтобы строить свой мир, не отягощенный древними пороками. Они входят в тучу через триумфальную арку.

На картине, написанной Шикльгрубером-Гитлером, виден «чудовищный комод с выдвинутым ящиком» («Отягощенные злом»), а в «Улитке на склоне» герой прячется в большом говорящем ящике. В фантастическом детективе «Отель „У Погибшего Альпиниста“» рассказывается о том, как инопланетные наблюдатели попадают в опасную ситуацию и собираются покинуть Землю. Расследование странных происшествий ведет полицейский — специалист по подложным бумагам, — приехавший на отдых в гостиницу для горнолыжников. Но ни о каких бумагах речь не идет. Не является ли «подложной» сама повесть? При внимательном знакомстве с текстом становится ясно, что горнолыжная гостиница намекает на восхождение Моисея на гору, изготовление Ковчега и скинии — походного храма древних израильтян. В правильности этой догадки убеждает не только сундук, с которым не расстаются странные постояльцы — аппаратура для переброски в «соседствущее пространство», — но и лыжная тема: в немецком, английском и французском языках слово «ski» означает «лыжи». «У меня паспорта не подложные,» — говорит главный пришелец. «Я — Мозес!» — эту фразу он повторяет несколько раз. Более известна другая форма этого имени — Моисей.