Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме? - Юрий Сенин

3. Почему священник Сторожев на предыдущем богослужении заметил наиболее почитаемую Александрой Федоровной старинную икону Божьей матери Феодоровской, по-видимому, находившуюся на самом видном месте, на втором богослужении, описывая стоящие перед ним иконы, об этой иконе даже и не упомянул? По словам Чемодурова Александра Федоровна никогда не расставалась с этой иконой. Отнять ее у Александры Федоровны равносильно лишить ее жизни. Между прочим, этой иконы не было и среди найденных в доме белогвардейским следствием икон.

В качестве следующего доказательства присутствия членов Царской семьи в доме Ипатьева 14–15 июля Соколов приводит показания двух женщин, Стародумовой М.Г. и Дрогиной И.В., которых Юровский пригласил мыть полы в комнатах, занимаемых царской семьей и их слугами.

Приводим письменные показания Стародумовой М.Г. и Дрогиной И.В., приведенные в книге Росса «Гибель Царской семьи»: «От профессионального строительного союза 15 июля н. ст., в понедельник, мы были посланы в Ипатьевский дом, где заключен был Государь Император и его семья, мыть полы. Полы мы мыли наверху дома Ипатьева и внизу. Государь и его семья: Государыня, 4 великих княжны, Наследник, доктор, старик князь, камердинер, лакей в очках, мальчик и женщина молодая были наверху, и семья играла в карты. Здесь Юровский сидел на стуле против Наследника и разговаривал с ним, причем Юровский был вежлив, но нам Юровский не позволял разговаривать с Царской семьей, которая была весела, княжны смеялись и грусти заметно не было. Моя полы, мы заметили, что караул состоял из каких-то не русских людей, все они были молодые, причем когда мы спустились мыть полы вниз, то заметили, что этот караул жил внизу, так как там стояли их кровати, причем внизу мы всех комнат не мыли, так как там были другие женщины».

Эта часть показаний Стародумовой и Дрогиной была опубликована Соколовым в его книге, правда, в отредактированном виде. Женщины насчитали на втором этаже не 12, а 13 человек. Кто-то был лишний. Не сумев объяснить это, Соколов избыток людей просто не заметил.

Но, гораздо интереснее вторая часть показаний: «Помыв полы, мы ушли домой, но денег не получили, почему в субботу 19 июля пошли к караульному начальнику Медведеву и, подойдя к дому Попова, где жил караул, застали там нескольких красноармейцев, которые собирались уезжать и укладывали вещи. В это время на тройке крестьянских лошадей подъехал пьяный караульный начальник Медведев и спросил укладывающихся красноармейцев, что они делают, и узнав, что они торопятся как можно скорее выехать на фронт, спросил (так!), указывая на Ипатьевский дом, сказал: «Пойдемте, я пойду к Юровскому». Но красноармейцы ответили, что дом закупорен и там никого нет, тогда Медведев спросил: «А они?» «Они, — сказали красноармейцы, — уехали на Пермь». Затем мы обратились к Медведеву с просьбой уплатить нам деньги, но Медведев ответил, что деньги нам уплатят, когда вернутся обратно. Караул, который в этот день дежурил у Государя, были, судя по разговору, немцы или австрийцы, одеты были в форменную одежду, но чисто, красиво».

Возникает естественный вопрос — кого имел в виду Медведев, когда спросил: «А они?» То, что не Юровского и Никулина — понятно, поскольку он знал, что они находятся в Екатеринбурге. В соответствии с показаниями, данными им следователю Сергееву, он знал, что члены Царской семьи и их слуги были расстреляны два дня назад. Кого же он имел в виду? Кто там был еще, кто в эти дни уехал на Пермь? Причем внутренняя охрана оставалась, по-видимому, на местах. Есть еще один очень важный вопрос. Почему член коллегии ЧК Юровский, зная, что до сдачи Екатеринбурга остались считанные дни, что на 16 июля намечен расстрел Царской семьи, и занятый подготовкой этого расстрела, счел необходимым вызвать бригаду женщин для мытья полов в комнатах, где располагалась Царская семья? А не организовал ли Юровский свидетелей пребывания Царской семьи в доме Ипатьева в эти дни специально для Соколова?

Глава 20. Где трупы? Версия Соколова

Русская элита, сбежавшая на Запад, потерявшая в России не только власть, но и собственность, не прекратила своей борьбы с большевиками. В июне 1921 г. в Париже собрался Съезд Национального Объединения. Один из организаторов этого съезда, патологический антибольшевик В.А. Бурцев, на открытии съезда рассказал о его целях: «…. мы выполним задачу, стоявшую перед нашим съездом, только тогда, когда мы вполне уясним себе не только, что представляет из себя сейчас русская жизнь, но и то, как помочь нашему горю и что мы можем, и что мы должны сделать для борьбы с большевиками и для возрождения нашей Родины».

И в конечном итоге пришли к выводу, что «…если единственным средством к выходу из того тяжелого положения в котором находятся даже народы-победители, является коренное уничтожение большевизма, а вместе с тем возрождение великой России, то необходимо всеми доступными средствами и немедля обратиться к самой широкой пропаганде, которая должна явить всему миру картину опустошения и вымирания с такой фотографической точностью, чтобы все слои всего населения всех стран составили себе ясное отчетливое представление о великом русском кладбище, стремящемся распространиться по всему миру. Пропаганда эта должна разоблачать наглую ложь и поставить на ее место голую правду».

Таки образом, Гражданская война не прекратилась. Просто она перешла в информационную стадию. Враждующие стороны на этот раз были разделены границами западных государств, а оружием стали уже не винтовки и шашки, а статьи в газетах и журналах. И опять же козырной картой в этой борьбе стала судьба бывшего российского императора и его семьи.

За год до появления книги Дитерихса во Владивостоке, за три года до появления книги Соколова в Париже в газете «Общее дело», финансируемой генералом Врангелем, появилась статья того же Бурцева В.Л.[6] «Истинные убийцы Николая II — Ленин и его товарищи» (Париж, 1920 год). Отрывок из этой статьи: «По зверству, с каким было совершено это убийство, оно не поддается никакому описанию, как не поддается никакому описанию и десятки тысяч других зверств, совершенных большевиками за последние годы в разных местах России. Но среди рассказов об этих преступлениях убийство Николая II по своему огромному политическому и национальному значению займет особое место в ряду других страшных рассказов о нашем страшном времени».

Это написал сторонник политического террора, арестованный в Англии за призывы — расстрелять Николая II за его преступления. Широкая западная общественность, состоящая в основном из бежавших из России от большевиков белогвардейцев, познакомилась с екатеринбургскими событиями июля 1918 года только с выходом книги Н.А.Соколова — сначала на французском языке (Sokoloff Nicolos, juge construction pres le tribunal d'Omsk < Enquete judiclare sur lassasinat de la Famille Imperiale Russe> Paris, 1924), затем на русском (Соколов Н.А. «Убийство Царской семьи». Берлин,1925). Естественно, в условиях информационной гражданской войны, история, изложенная в книгах Н.А.Соколова, упала на плодородную почву. Так родилась «версия Соколова», распространенная по всему миру.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});