Ювелирная лавка госпожи Таниты - Соня Марей

они говорили что-то подобное, но тогда я не стала заострять внимание.

Дети притихли и уставились на меня.

– От чахотки. Он покупал их у господина Терби. Помнишь, лекарь еще дал Тимошу мазь от фингалов, – Варда беспомощно посмотрела на брата. У девочки на груди висел мой кулон с кошечкой, а сама Снежинка сидела у ног, хитро моргая.

– Да-да, припоминаю.

Раз Рейбон Клавиц оказался тем еще подонком, то что мешало ему добавлять в лекарства какую-нибудь дрянь, которая медленно сводила Малкольма с ума? Напоминает теорию заговора, но проверить стоит.

– Ладно, – я хлопнула в ладоши. – Все разговоры потом, а теперь школа. У вас сегодня контрольная работа по истории Энвейра, и вам нельзя ее завалить.

Надеюсь, наша подготовка принесла плоды, и двойняшки смогут ответить на все вопросы. Даже я уже считала себя экспертом в истории этого государства, мы почти каждый день читали друг другу параграфы из учебника, а потом я заставляла детей пересказывать самое важное.

Дав последние напутствия и расцеловав Варду и Тимоша, я направилась в противоположную сторону – навестить лекаря. Мысль о лекарствах зудела в подсознании, и теперь я не успокоюсь, пока не поговорю с господином Терби.

Кабинет был уже открыт. Пожилой лекарь, облаченный в белоснежный фартук, протирал стол и расставлял на нем банки со снадобьями. В воздухе стояли запахи спирта и трав. Заметив меня, Терби удивленно вскинул брови.

– Госпожа Танита? Случилось что? Прошу, присаживайтесь, – он галантно отодвинул стул.

– Спасибо, – я сложила руки на коленях, думая, с чего лучше начать. Будь я медиком, было бы проще. – Скажите, господин Терби, вы знаете человека по имени Рейбон Клавиц?

Он замер с тряпкой в руках.

– Знаю, – ответил осторожно. – А что? Он болен? Давненько я его не видел. С самой зимы.

Зимой ведь умер Малкольм…

Я откашлялась.

– Понимаю, что мой вопрос прозвучит странно, но вы давали ему какие-нибудь лекарства?

А если лекарь тоже замешан в том, что происходило с ювелиром? Не хочется верить, что все вокруг подлецы. А господин Терби вообще выглядит безобидно. Божий одуван просто.

– Госпожа Танита, я не имею права отвечать на такие вопросы, – старику явно было неловко. Он мял тряпку в руках и переступал с ноги на ногу. – Предоставить сведения о здоровье человека я могу только его родственнику. Лекарская тайна, вы должны меня понять.

Я положила руку на стол и подперла кулаком подбородок. Мой вопрос, конечно, прозвучал очень странно. Не стоило спрашивать вот так, в лоб.

И вдруг меня осенило. Придется солгать, но как еще выяснить правду?

– Понимаете, – начала я, смущаясь, – мы с господином Клавицем скоро станем родственниками. Он сделал мне предложение руки и сердца, но я очень осторожная женщина. Я должна все знать о состоянии здоровья будущего мужа, ведь дети могут наследовать болезни родителей. А я хочу быть уверена, что с моим избранником все в порядке.

Рука потянулась к кошельку, было жаль расставаться с серебрушкой, но я уверенно вложила монету в руку лекаря и сжала его пальцы.

– Пожалуйста, – с мольбой заглянула ему в глаза. – Вы не представляете, как это важно для меня. Ведь если он болен, то как я отвечу ему согласием? Я не хочу рисковать здоровьем своих будущих детей.

Господин Терби смотрел круглыми глазами сквозь стекла запотевших очков. Кажется, он принял меня за помешанную.

– Вы ведь хорошо знали моего брата и меня помните с детства. Я чувствую, вам не все равно. Если Рейбон чем-то болен, скажите, пока не стало поздно.

Лекарь тяжко вздохнул и покачал головой. Опустился на стул напротив меня.

– Вы ставите меня в неловкое положение, госпожа Танита.

– Простите, – я сложила ладони. – Я никому не скажу.

Он молчал с полминуты, потом вымолвил:

– В прошлом году он ходил ко мне на протяжении нескольких месяцев.

– Как это? Он ведь еще молод и не должен болеть.

Лекарь поскреб макушку.

– Господин Клавиц жаловался на частую головную боль, бессонницу, раздражительность и приступы гнева.

– Какой ужас! И что вы ему выписывали?

– Успокоительную микстуру на основе мака сонного, – признался Терби. – Думаю, она ему помогла, потому что после Нового Года он больше у меня не появлялся.

– Микстуру?

В голове закрутился ураган мыслей. Мак, мак… Кажется, из него делали опиум. Не думаю, что здесь у этого растения какие-то другие свойства.

– А у этой микстуры могут быть побочные действия?

– Если принимать ее часто, она может вызывать галлюцинации, провалы в памяти, туманить рассудок и делать человека подавленным. Он медленно теряет волю. Но я велел господину Клавицу принимать ее по капле через день.

Что ж, похоже на то, что происходило с Малкольмом. А я не могла понять, как он мог быть таким доверчивым дурачком. Лекарство могло сделать его безвольным, он делал все, что говорил ему этот змееныш. Ювелир стал зависим от своего “доброго” друга.

– Позвольте совет, госпожа Танита, – серьезно произнес лекарь. – Не выходите замуж за человека с таким анамнезом. Сейчас он может казаться вам спокойным, но агрессия может вспыхнуть в любой момент.

– Нет-нет, – я помотала головой. – После ваших слов я ни за что не выйду за него замуж. А вдруг он будет бить меня и детей? И ведь умолчал о своей проблеме, говорил, что полностью здоров. Большое человеческое спасибо, господин Терби. Вы меня очень выручили.

– Только никому не говорите, что я выдал лекарскую тайну, – взмолился старик.

– Ни за что. Буду молчать, как рыба.

Я засобиралась. Мне даже не надо было притворяться расстроенной и испуганной, руки и без того дрожали. Надо только прижать этого гада к стенке. Он симулировал психическую болезнь, чтобы получать от Терби лекарства, а сам скармливал их Малкольму.

Отовсюду торчат его уши. Как же он меня достал! Надеюсь, его арестуют после того, что расскажет Дарен стражам порядка. Осталось лишь дождаться дракона с новостями.

***

Дома меня уже ждала горка заготовок под новые украшения. Я постаралась выбросить из головы лишние мысли, дабы не мешали творчеству и не оставляли на изделиях темный след. Было это непросто, злость на подлого Клавица сидела внутри гвоздем. Да еще и маленькие колечки-коннекторы закончились, как и проволока нужной толщины.

Но не беда, главное, что руки на месте, а в запасах ювелира хранились