Коллекция «Этнофана» 2011 - 2013 - Сборник

Анилей продолжал высказывать мне свое мнение об этих римлянах. Раньше я не замечал за ним этой ненависти. Может потому что, я и не общался с ним особо. Но этот Люций вывел его из себя. Он явно поставил его на место, и это дико раздражало Анилея. Но поделать он ничего не мог. Всё, что я смог понять, так это то, что он этого самого Люция видел впервые жизни, но он так его устрашил, что тот задрожал перед ним. И еще этот Люций активно интересовался моими возможностями. Но видимо разочаровался во мне, что было на руку Анилею, который по-прежнему ждал от меня проявления чего-то.

— Вообщем, мой дорогой Эфраим, надо что-то решать с тобой. Ты ведь знаешь, что у нас в городе располагается небольшой римский гарнизон? Так вот, ты либо проникнешь в него, своим необычным образом, и убьешь одного из командиров, либо будешь смотреть как твою сестру режут на куски. Тебе ведь ничего не стоит появиться, убить, и исчезнуть? Либо так, либо никак. И поверь, я узнаю, о том, как он был убит. Так что иди, и докажи нам свою полезность. Время пошло.

Глава девятая. Искушение

Беэр-Шева, провинция Иудея 4 век до н. э.(Через две недели после Явления в пустыне)

У меня не было сомнений, в том, что мне предстояло убить кого-то. Лишить человека жизни? Я должен был это сделать. Вот только как? Проникнуть в хорошо охраняемый гарнизон римлян и вот так, запросто, перерезать человеку горло, да еще и уйти незамеченным. В жестокие игры мы играем…

День проходил, и надо было собираться, а мысли так и не покидали меня. Они прогрызали все мои внутренности, заставляя сжиматься, только от одной мысли, что я не справляюсь. Я представлял ужасные вещи, и не мог избавиться от этих видений — поскорее бы ночь. Ночью все кажется проще. Может я и сумею провернуть это… Должен. Один шанс, и одна попытка. Я рискнул и поставил на чашу весов, все что у меня была, и повернуть назад уже не мог.

С приходом сумерек, до которых я так и не успокоился, Симон подошел ко мне. Я не знаю, верил ли он мне, было ли хоть немного ему жаль… Где-то в глубине души он конечно сочувствовал нам, но не показывал этого. Почему-то он не сомневался в том, что я легко проникну в гарнизон, и больше переживал о том, смогу ли я убить человека. С одной стороны все эти разговоры отвлекали меня, но с другой и тяготили в тоже время. Симон не мог мне помочь, а значит я должен рассчитывать на себя. Он верный пес своего хозяина, хоть и не лишенный человечности. Но при этом и пальцем не пошевелит, когда будут убивать мою сестру. А позже подойдет и скажет, что сожалеет… Такой вот он человек. Я должен не мог злиться на него за это.

— Оставь все свои сомнения, страхи здесь и сейчас. Выйди с чистым разумом. Все кажется сложным, пока не начнешь, а дальше все пойдет легче и проще. Человек должен быть тверд в своем решении, не сбиваясь искушением сдаться и отступить. Мы можем стоять вечность рассуждая, что будет, если сделать так, а что если… Не стоит этого. Прими то, что должен.

Остальным наемникам было глубоко наплевать на все происходящее. Их не касались чужие проблемы. Да и не знали они толком, что должно было сегодня произойти. Об этом было известно только трем. Как же сложно чувствовать себя одиноким в этом огромном мире. Столько людей, и никого к кому можно было обратиться за поддержкой. Верующие просили помощи у Бога, нашего незримого Бога Ягве. Но не я… Может все это и было моим наказанием, но я сам разберусь в этом, без Него. Отречься от Бога меня вынудили сомнения в Нем…

Может я и ничтожество по сравнению с Ним, и ничего не смыслю в его планах, мотивах… Но смириться с такой несправедливостью не могу. Не могу понять Его. Для чего всё это? Он играет нами, и я… не хочу участвовать в этом. Играть по Его правилам. Я бросаю Ему вызов — и никогда не обращусь к Нему вновь. Отныне я свободен от… всего. Моя жизнь в моих руках, и… висит на волоске. Смогу ли я сам выбраться из бездны, в которую пал? Найти путь, выход…

С другой стороны, мне словно давали шанс всё это время, оттягивая неизбежное. Мной двигали как пешкой в какой-то игре. «Вот, держи меч, и иди, убей вон того человека, а мы посмотрим». Страдания другим им в радость и удовольствие. Но надо остановиться… Прекратить эти мысли. Ночь наступает, не спрашивая твоего разрешения, и выталкивать вперед. Как сказал Симон: «Оставь все сомнения здесь и сейчас, выйдя свободным от них». Пора.

Одевшись в более темную, незаметную одежду, которая бы не мешала мне, свисая просторными тканями и сковывая в движениях, я захватил небольшой острый клинок с двойным лезвием, и выдвинулся навстречу своей судьбе. Сама ночь сегодня был плотной и темной, помогая мне слиться в ее просторах. Город уже заснул, и народ прекратил свое бессмысленное хождение по нему. Но все же, я выбираю более дальний скрытный путь, в дали от каких-либо глаз. Сегодня я не хочу столкнутся с кем-либо. Нет, никто не должен мне помешать. А ведь этой ночью я впервые, спустя две недели, покинул дворец Анилея. Без надзора, в полном своем распоряжении, но при этом на привязи… Мара…

В этих темных пустынных улочках, мои шаги раздаются так четко и громко, что мне становится страшно. Или это мерещится мне? В этой тьме города и не такое может привидится. Я чувствую себя одним в этом городе, где живут тысячи и тысячи. И лишь мои шаги стучат, отдаваясь глухим стуком, говоря всем — вот идет, он, убийца. Один… во тьме. Почему же это так угнетает? Надо ускорить шаг, и побыстрее добраться уже до гарнизона, а там решать. Оставить сомнения… страх…

Таким образом, наконец отрешившись от всего, я пересек город, выйдя на его окраину, где и располагался небольшой гарнизон римлян. Так не было и сотни солдат. Это был отряд, чисто для поддержания порядка, и не более. Никаких стычек особо не было. Город у нас мирный, спокойный. Такие случаи, как со мной, в общем-то редкость. У нас более спокойный народ, чем на западе и на севере, в Галилее, к примеру.

Лагерь был расположен на небольших холмах, недалеко от различных построек и домов города. Выбрав такое место, чтобы можно было окинуть взором весь их лагерь, я начал внимательно рассматривать, где мог бы попробовать проникнуть в него. Если бы я действительно мог обладать силой того человека, как думает Анилей… Но где сейчас найти его, столько времени спустя?

В лагере всюду теснились солдаты, палатки, палатки, и снова солдаты. Где-то там лагерный алтарь, с изображенным орлом — неуклюжим, золотым, враждебным. Затем опять палатки, палатки. Сейчас уже будет пора. Еще немного, еще две минуты, еще одна… Я должен выдержать. Кругом посты и стража. Я должен… Способ есть все решить и я его найду.

В темноте трудно разглядеть точно, что происходит там, факелы римлян освещают лишь немного. И слишком этого мало. Пока я раздумывал, как лучше подступиться, где-то позади меня раздался какой-то звук, шорох. В испуге я оглянулся назад, боясь быть обнаруженным, но в этой мрачной темноте ничего не было видно. Все по-прежнему тихо и спокойно, не считая доносившихся из лагеря голосов. А потом снова этот хорошо слышимый звук. Здесь явно кто-то был, прятался в ночи, или крался стараясь не шуметь, но где… Осматриваясь по сторонам, я с ужасом обнаружил как прямо передо мной возник, уставившись на меня, тот самый человек с крысиным лицом, едкой бороденкой и разноцветными глазами.

— ТЫ?! — Я яростно набросился на виновника, всего происходящего со мной, пытаясь вцепиться в него. — Снова ты. Что тебе нужно?!

Ухватившись за его руку, я попытался достать другой своей рукой клинок, чтобы зарезать тут же этого мерзавца. Но никак не доставал, крепко при этом держа его. На этот раз я его не отпущу. Он сначала немного замешкался, не ожидая от меня такой прыти, а затем… Я только успел увидеть как он закрыл свои странные разноцветные глаза, словно сосредотачиваясь, а потом была пропасть. Я не знаю что именно произошло, но земля подо мной пропала, и я куда-то летел, вцепившись еще крепче в руку этого человека. Он со своей стороны тоже крепок держал меня. И мне удалось понять, что мы переместились на крышу одного из домов рядом с лагерем. Причем он стоял на этой самой крыше, а я болтался, держась только за его руку.

— Тише, тише, я не хочу тебе навредить. — Он хищно смотрел на меня, не отпуская руку. — Я перемещу нас на землю, но если ты вновь попытаешься что-то выкинуть, то снова окажешься в этом положении. Понимаешь?

— Хорошо… — Скрипя зубами, я вынужден был согласиться, рука уже онемела и не чувствовалась, а он похоже чего-то хотел от меня. Ну почему всем что-то нужно? Почему я? — Я согласен… на твои условия.

И снова это странное чувство полета. Он посмотрел куда-то перед, и вновь закрыл глаза сосредотачиваясь. Видимо он перемещается туда, куда смотрит, стоило ему только представить это место. И как с таким бороться? Но моя жизнь зависела от него, и как всё решится в эту ночь. Мне давали шанс…