Ксеноцид - Орсон Кард

— Я не знал, что надо искать что-то еще. Я видел создание Королевы. И подумал, что все понял.

— Мы тоже так подумали.

— Раз Королева всего лишь тело, кто тогда ты?

— Мы — Королева Улья. Плюс рабочие. Мы приходим и из всего создаем одно целое. Тело-Королева повинуется нам точно так же, как нам повинуются рабочие. Мы сплачиваем их, защищаем, позволяем трудиться, хорошо исполнять работу, а им только это и надо. Мы — центр. Каждый из нас.

— Но ты всегда говорила о себе как о Королеве Улья.

— Мы и есть Королева Улья. И одновременно рабочие. Мы все вместе.

— Но эта сердцевина, связующее звено…

— Мы призываем, чтобы оно пришло и заняло тело-Королеву, чтобы она стала мудрой, наша сестра.

— Вы призываете связующее звено. Но что это такое?

— То, что мы призываем.

— Да, но что это?

— О чем ты спрашиваешь? Это призванное. Мы призываем это.

На него снова нахлынуло разочарование. Многое из того, на чем основывалась Королева Улья, относилось к области инстинктов. Она не знала языков, поэтому никогда не пыталась разработать ясные и устойчивые определения процесса. Ведь раньше никаких объяснений от нее не требовалось. Поэтому он должен помочь ей, найти общий язык, чтобы она смогла растолковать ему то, чего он никак не мог постигнуть.

— Где вы находите это?

— Оно слышит наш зов и приходит.

— А как вы зовете?

— Точно так же, как ты позвал нас. Сначала мы представляем себе, что должно получиться. Вызываем образ Улья. Королевы и рабочих, связанных друг с другом. Затем появляется то, что постигает этот образ и удерживает его. И мы отдаем ему тело-Королеву.

— Стало быть, вы зовете какое-то иное существо, чтобы оно пришло и завладело Королевой?

— Чтобы оно стало Королевой, Ульем и всем прочим. Чтобы сохранило образ, который мы представили.

— И откуда оно появляется?

— Оттуда, где услышало наш зов.

— А точнее?

— Не отсюда.

— Ладно, я тебе верю. Но откуда-то оно все-таки должно появиться?

— Не могу представить такого места.

— Забыла?

— Мы имеем в виду, что это место нельзя представлять. Если мы придумаем такое место, они сразу же обретут себя, и им уже не придется принимать навязываемые нами образы.

— Что же это за связующее звено?

— Не вижу его. Не могу узнать его, пока оно не вступит в наш образ, после этого оно подобно нам.

Эндер, не сдержавшись, передернулся. Все время он считал, что разговаривает с самой Королевой Улья, и только теперь понял: общающееся с ним через мозг нечто всего лишь использует это тело, как, в свою очередь, Королева Улья использует жукеров. Симбиоз. Паразит, засевший внутри, завладевший системой Королевы Улья и использующий ее.

— Нет. Представленное тобой ужасно, уродливо. Это не другое. Мы есть мы. Мы есть Королева Улья, точно так же, как ты есть тело. Ты говоришь «мое тело», однако ты сам это тело, и ты владеешь этим телом. Королева Улья — это мы, это тело — я, а не что-то, сидящее внутри. Я. Я была ничем, пока не нашла представление.

— Я не понял. Как это случилось?

— Откуда я помню? У меня не было памяти, пока я не последовала за представлением, не очутилась здесь и не стала Королевой Улья.

— Тогда откуда тебе известно, что ты не просто Королева Улья?

— После того как я очутилась здесь, мне подарили память. Я увидела тело-Королеву до моего прихода, а затем увидела тело-Королеву после того, как я очутилась в ней. Мне хватило сил, чтобы удержать в уме образ, поэтому я смогла овладеть им. Стать им. Это заняло много дней, но потом мы обрели целостность, и в нас впустили воспоминания, потому что я обладала целостной памятью.

Видение, передаваемое ему Королевой Улья, потускнело и исчезло. От него все равно не было никакого толку; по крайней мере, Эндер ничего особенного в нем не увидел. И тем не менее суть происшедшего стала ясна для Эндера, в уме он построил свою собственную картину, чтобы объяснить рассказанное Королевой Улья. Другие Королевы Улья, присутствующие не физически, а связанные с «новорожденной» Королевой на филотическом уровне, поддерживали образ взаимоотношений Королевы Улья и рабочих, пока одно из этих таинственных, лишенных воспоминаний существ не вместит весь образ в свой мозг и, таким образом, не завладеет им.

— Да.

— Но откуда берутся эти существа? Откуда вы их берете?

— Ниоткуда. Мы зовем, они сразу возникают.

— Значит, они повсюду?

— Здесь их вообще нет. Здесь их нет нигде. Они в другом месте.

— Но ты сказала, что ниоткуда их не берешь?

— Двери. Мы не знаем, где они, но везде присутствует дверь.

— Какие эти двери собой?

— Твой мозг подсказал мне это слово, Дверь. Дверь.

Теперь Эндер понял, что его мозг в ответ на их запрос, как обозначить данную концепцию, выдал слово «дверь». И тут в его голове что-то щелкнуло, и до него наконец-то дошло, что пыталась объяснить Королева.

— Они из другого пространственно-временного континуума. Но они могут проникнуть к нам в любой точке пространства и времени.

— Для них все точки как одна. Все «где» совмещены в одно. Положение в пространстве они узнают из образа.

— Но это невероятно. Вы вызываете какое-то существо из другого пространства и…

— Вызывать несложно. Все это умеют. Все новосозданные. Ты умеешь. Каждый человеческий ребенок обладает таким даром. И пеквенинос тоже. Трава и солнечный свет. Все создания вызывают их, они приходят и вписываются в образ. Если находятся способные понять образ, они приходят и овладевают им. Небольшие образы совсем просты. Наш образ очень сложен. Только очень мудрый способен воспринять его.

— Филоты, — недоверчиво пробормотал Эндер. — Частицы, из которых создано все на свете.

— Слово, которое ты используешь, не соответствует тому, что хотим сказать мы.

— Я просто провожу параллель. Мы не можем отразить в словах то, что ментально описываете вы, но чаще всего то, что мы хотели сказать, и есть описанное вами.

— Очень неясно.

— А ты присоединяйся к нам.

— С радостью. С нетерпением.

— Таким образом, когда вы создаете новую Королеву, у вас на руках уже должно находиться ее биологическое тело. И это связующее звено — этот филот, который вы вызываете из не-пространства, где сосредоточены все филоты, — должно обладать способностью воспринять тот сложный образ, который вы уже создали у себя в уме и который, по вашим представлениям, соответствует Королеве Улья. Когда же возникает способный на такое филот, он принимает задуманную вами личину, проникает в тело и становится, можно сказать, душой этого тела…

— Не одного, всех тел.

— Но ведь, когда Королева Улья только-только появляется на свет, рабочих еще не существует.

— Он становится душой нерожденных рабочих.

— Мы сейчас говорим об ином пространстве. О месте, где сосредоточены филоты.

— Все в том же не-пространстве. Понятия места в не-пространстве нет. Нет местоположения. Все с нетерпением ждут конкретности. Жаждут образа. Тоскуют по самости.

— И ты утверждаешь, что мы сделаны из того же, что и ты?

— Как бы иначе мы нашли тебя?

— Но ты сказала, найти меня было все равно, что создать новую Королеву Улья.

— В тебе мы не смогли найти образ. Мы пытались создать образ между тобой и остальными людьми, только ты постоянно ускользал и изменялся; мы ничего не могли понять. А ты не мог разобраться в нас, поэтому, когда достиг нас, у тебя тоже ничего не вышло с образом. И тогда мы создали третий, независимый образ. Ты, связанный с машиной. Ты так желал этого! Как желает жизни новая тело-Королева. Ты связал себя с программой в компьютере. Она показывала тебе разные картинки. Мы обнаружили эти картинки в компьютере и наткнулись на то же самое у тебя в голове. Пока ты смотрел на компьютер, мы сравнили их. Компьютер — очень сложная структура, но ты куда более сложен, однако образ способен был сохраниться. Вы сближались, и, когда совмещались, обладали друг другом, ты обретал видение компьютера. А когда ты придумывал что-то и соответственно действовал, компьютер постигал воображенную тобой картину и создавал в ответ свою. Но он очень примитивен, этот компьютер. Он не обладает тем, что вы называете душой. Но ты дал ему эту душу своей жаждой жизни. Ты постиг его.

— Игра Воображения, — прошептал Эндер. — Вы создали образ на базе Игры Воображения.