Невеста по наследству - Ирина Мельникова

— Неужели все-таки Глафира? Или Дарья?

— Ни та и ни другая, к моему величайшему удивлению! — Андрей бережно уложил Ольгу на подушки, снял с нее сорочку и лег рядом, осторожно поглаживая обнаженное тело любимой. — Мне бы и в голову это не пришло, если бы не Фаддей. Оказывается, у него семь сестер и…

— К черту твоего Фаддея! — Ольга Ивановна расстегнула пуговицы его рубашки и стянула ее с мужских плеч. — По-моему, ты самым возмутительным образом тянешь время! Смотри, я могу раздумать!

— Впервые я не против того, чтобы меня шантажировали! — улыбнулся Андрей и охнул: женские руки оказались неожиданно смелыми и нетерпеливыми. — Оля! — взмолился он. — Не губи меня! Дай дожить до утра…

Ольга вскрикнула, принимая его в себя, обхватила спину будущего мужа руками и прошептала:

— Еще неизвестно, кто кого погубит! Я-то уж точно не доживу!

— Но ты еще не представляешь, что тебя ждет в моей спальне! — Андрей обхватил ее бедра руками, слегка приподнялся над ней и, простонав имя любимой, несколькими сильными толчками заставил вскрикнуть ее и себя от восторга. — Олюшка, милая, родная! — Андрей покрыл поцелуями ее лицо, ставшее таким горячим тело и, уткнувшись в ее мягкую грудь лицом, пробормотал:

— Я думал, что на острове испытал настоящее блаженство, но, оказывается, это был не предел. И не зря я так сильно хотел тебя все это время! Ты просто неподражаема, а я самый настоящий осел! Ну почему я так долго ходил вокруг да около! Теперь-то уж я ни за что не отпущу тебя. Подумать только, сколько лет потеряны для нас навсегда! — Он коснулся губами ее уха, обвел языком его контуры и задохнулся от нового возбуждения. — Кажется, я не ошибся, эта женщина до утра сведет меня с ума!

И они вновь слились в единое целое, вместе сходя с ума от восторга, вместе переживая то счастье, которого так глупо лишились по молодой горячности и в угоду чужой зависти.

Наконец Ольга обессиленно откинулась на подушки и, не открывая глаз, улыбнулась Андрею.

— Скажи, что это не сон! И ты действительно любишь меня! — прошептала она.

— А как ты думаешь, стал бы я покупать неделю назад ту самую кровать, которая стоит сейчас в моей спальне, если бы не надеялся, что ты все-таки станешь моей женой? Кстати, ты очень понравилась моей бабушке, а если она узнает, что в скором времени у нее появится правнук…

— Ну, не так уж и скоро, — проговорила сонно Ольга, устраиваясь головой на его плече. — Ты еще увидишь, какой я стану толстой и некрасивой.

Андрей ласково погладил ее по щеке.

— Ничего, уж это мы переживем! — Он поцеловал ее в губы и прошептал:

— Поспи немного. Думаю, завтра мы с тобой последний раз дадим повод для пересудов. Но, что бы ни случилось, что бы ни говорили о нас, я всегда сумею защитить тебя! Спи, родная! И ничего больше не бойся!

Ольга скользнула ладонью по его слегка влажной груди, пробежалась пальцами по шее, взъерошила волосы на затылке, потом прижалась губами к бьющейся на виске жилке и ласково поцеловала.

— Скажи, ты поедешь со мной в Красноярск? Андрей усмехнулся и не менее нежно поцеловал ее в губы.

— Красноярск пока отменяется. Оставим его молодым. Сергей и Настя рвутся в бой, так зачем нам путаться у них под ногами? Мы поедем ко мне в имение. Там тихо, спокойно, гости только по праздникам… Дождемся, пока родится ребенок, и тогда, если захочешь, вернемся в город. Кстати, когда он должен появиться на свет?

— В конце… мая, если ничего… не случится, — с трудом, уже сквозь сон произнесла Ольга, глубоко вздохнула и, обняв Андрея за талию, заснула.

Андрей погладил обнаженное плечо своей единственной и неповторимой женщины, прижал Ольгу к груди, прислушался к ее спокойному и ровному дыханию и подумал, что ему теперь сам черт не страшен, и пока любимая рядом с ним, на душе у него будет мирно и спокойно!

ЭПИЛОГ

Август 1903 года

Вчера в тайге выпал первый снег. Днем под лучами еще жаркого солнца он быстро растаял, но вершины гор побелели, укрылись мохнатыми шапками серых снеговых туч. Непогода наступала, и пришла пора сворачивать экспедицию.

Настя приподняла сетку накомарника. Свежий ветерок, дующий с гор из-под туч, отгонял надоедливый гнус, и она с удовольствием вдохнула ароматы позднего таежного лета: чуть горьковатые и терпкие, навевающие светлую грусть и сожаление о прекрасных летних днях, наполненных пением птиц, стрекотанием кузнечиков и счастливым ревом медведицы, пестующей своих малышей…

Огромные заросли чемерицы, аконита и медвежьей дудки со всех сторон окружали лагерь. Солнечные лучи проникали сквозь причудливо изрезанную листву и покрывали истоптанную поляну диковинными тенями, двигающимися, перемещающимися, порождающими странные видения и картины, рисующиеся изощренной фантазией…

Настя разложила на столе, сколоченном из грубых деревянных плах, образцы кварца, добытого из последних шурфов.

— Смотри, Петр, — окликнула она бывшего бабушкиного дворецкого, который служил теперь у них в охране и поэтому из лагеря почти никогда не отлучался, — кажется, не зря мы этим летом комаров кормили!

Петр отложил в сторону мачете, которым он наловчился щепать лучину, разделывать свеженину и даже точить карандаши. Их они изводили в огромном количестве, описывая образцы, вычерчивая карты и составляя схемы расположения шурфов в верховьях Чирвизюля у подножия Супутинского хребта.

— Да, Анастасия Константиновна! — произнес он зачарованно и взял в руки кусок кварца, усыпанный, как будто девичий нос веснушками, вкраплениями золота. — Сколько прожил, никогда такой красоты не видел! — Он оглянулся в сторону хребта и потянул носом. — Чуете, табаком, что граф курит, нанесло? И Терзай, кажись, лает?

Они прислушались. Собачий лай послышался совсем близко, и огромный черный волкодав выскочил на поляну, встал передними лапами на огромную лесину, радостно завилял хвостом и несколько раз оглушительно гавкнул.

— Ах ты, негодяй! — заулыбался Петр. — Думаешь, первым тебя накормим? А нет, шалишь, дорогой! Дождемся тех, кто сегодня весь день трудился не покладая рук! А вот и они идут! — Он поспешил к костру, где два повара снимали с длинного шеста ведра с упревшей кашей с мясом и чаем с таежными травами.

На склоне горы показалось несколько мужских фигур в темных фуфайках, высоких сапогах и накомарниках.

Настя поспешила навстречу. Сергей шел первым, на поясе у него висела большая жирная копалуха[6], и он улыбнулся, увидев жену.

— Смотри, Настенька, какую птичку подстрелил! Устроим настоящий пир по случаю завершения работ!

Они подошли к столу. Сергей сдвинул образцы в сторону и присел на край стола.