Раскрыть ладони - Вероника Иванова

Нет, ну как же хочется рассмеяться!

— Не могу, господин.

А зачем Тени быть в чём-то уверенной? Они же заключают договорённость с человеком, а не с маской, и на воске остаётся оттиск личности, а не иллюзии. Всё правильно.

— Следовательно, вполне возможно, что кто-то, желая опорочить честное имя господина Найли, принял его облик и поручил одному из гильдийцев убийство, — подытожил судья. — У кого-нибудь имеются возражения?

Взгляд Трэммина лучится злорадством, но я по-прежнему невозмутимо молчу.

— Я настаиваю только на упоминании того, что свидетель искренне уверен в увиденном и рассказал обо всём без стороннего принуждения, — спокойно заметил Тинори.

— Принимается! Кто-нибудь ещё желает сказать?

— Позвольте мне, господин судья, — внушительно кашлянул Кладовщик. — Ваши слова, несомненно, справедливы: подобные злоумышления порочат честных горожан. И чтобы такого больше не случалось... Вы, как представитель городских властей, примете моё обращение?

— Разумеется. Тинори, будьте любезны записать всё, как полагается!

Великан подождал, пока дознаватель выберет из стопки листов и придвинет к себе бумагу, отмеченную в левом верхнем углу посеребрённым значком, и начал, отчётливо и торжественно проговаривая каждое слово:

— Гильдия убийц, также именуемых Тенями, просит принять к рассмотрению прошение о предоставлении каждой Тени средства, способного определить, скрывает ли заказчик своё лицо под мороком. Поручить изготовление такого средства Гильдия считает необходимым лучшим мастерам Анклава. А до завершения рассмотрения и вынесения по нему высочайшего решения, Гильдия не заключит ни одной договорённости, исполняя только уже имеющиеся.

Вот теперь можно было бы залиться смехом, но сил не собрать даже на улыбку, потому что я... Потрясён. До глубины души.

На это невозможно было рассчитывать. Наверное, Кладовщик действовал исключительно в собственных интересах и интересах Теней, раз уж стала очевидной возможность разбирательств, которые раньше считались невероятными, но ведь ему вовсе не обязательно было заявлять о своих намерениях именно сейчас! С тем же успехом он мог отправиться с прошением завтра поутру или через неделю. Что это — забота о моём благополучии? Разумеется, после подобного выступления дяде остаётся лишь кусать губы или искать для исполнения мести «вольный клинок», но... А, понял! Великан тревожится за жизни своих подопечных. Ведь если меня станут донимать покушениями, я вовсе не обязательно буду воскрешать каждого убийцу. Да, именно так. И всё равно, приятно! Получить двойную прибыль — кто же откажется от такого?!

А пока я удивлялся и восхищался, глава Надзорных добавил своё слово:

— Как полномочный представитель Анклава, беру на себя труд довести суть вашего прошения до сведения Совета и могу обещать, что оно будет рассмотрено скорейшим образом.

Кладовщик благодарно поклонился и снова обратился к судье:

— Наше участие в заседании ещё требуется?

— Нет, вы можете идти. Ваше прошение принято.

Великан поклонился ещё раз и вместе с Тенью затерялся в лабиринте сливовых деревьев.

Фаири поставил свою подпись под прошением, спрятал бумагу между дощечками судейского альбома и прижал обе ладони к сукну стола, обозначая наступление времени принятия решений.

— Заявление Маллета из рода Нивьери было принято и рассмотрено с участием тех, кто пожелал быть свидетелями. В ходе заседания неопровержимо установлено лишь одно обстоятельство: заказчик убийства имеет поразительное внешнее сходство с обвиняемым Трэммином из рода Найли. Утверждать, что именно упомянутый господин и является злоумышленником, невозможно, поскольку нет способа доказать причастность. С другой стороны, наличие неопровергнутого подозрения тоже требует принятия мер, особенно учитывая, что обвинённый в злом умысле не пожелал прилюдно заявить о своей невиновности. Обычным образом подобные дела разрешаются с участием поручителя. Если таковой находится, рассмотрение закрывается, и заявителю возмещают нанесённый ущерб. В разумных пределах, — не мог не добавить судья, чтобы заблаговременно лишить меня надежды на чрезмерное обогащение. — Есть человек, готовый отдать свой голос в пользу обвиняемого?

— Позвольте спросить, что случится, если за обвиняемого никто не поручится? — с лёгким интересом в голосе спросил глава Надзорных.

Фаири охотно пояснил:

— Тогда обвиняемый при всех прочих выясненных обстоятельствах признается виновным в совершении преступления и передаётся палачу для исполнения приговора.

— И каков будет приговор?

— Смерть, разумеется.

— Почему? Ведь насколько я понял, никто не пострадал? — теперь седеющий маг уже не скрывал напряжённого интереса.

— Потому что неподсуден лишь умысел, не покинувший пределов сознания, — голос судьи звучал почти скорбно. — Умысел же исполненный наказывается равной себе мерой. Желающий смерти получает её. Разве в этом нет истинной справедливости?

Глава Надзорного совета подумал и согласно кивнул.

Фаири повторил свой вопрос:

— Есть ли среди присутствующих человек, готовый отдать свой голос в защиту обвиняемого?

Спрашивать такое было несколько глупо, если не сказать, смешно, но правила требовали неукоснительного следования, хотя сейчас лишь зря тянули время. Конечно, маги поддержат друг друга, суду отвалят сотню-другую монет, что-то перепадёт мне, и все мы разойдёмся по разным сторонам, довольные или старающиеся удовольствоваться. Осталось только дождаться, пока глава Надзорных поднимется и скажет...

— За — не знаю, а против — пожалуйста!

Эти слова прозвучали вовсе не со стороны кресла и были произнесены голосом, который, похоже, будет вечно преследовать меня в ночных кошмарах.

Какого демона ОН сюда припёрся?!

Моя старая знакомая Тень спрыгнула с дерева, пружинисто приземлившись на стриженую траву, выпрямилась и, нарочито безмятежно улыбаясь, подошла к заседательскому столу.

— Какая надобность заставила вас появиться на заседании столь возмутительным образом? — Судья хоть и был неприятно удивлён, но отдавал себе отчёт в том, что нарушитель правил — наёмный убийца, и плодить ссоры без особой необходимости будет глупо и опасно. — Вам известно, что за необъявленное вмешательство в ход заседания полагается уплата извинительной подати?

— Конечно-конечно, господин судья! — Тень согнулась в поклоне. — Сколько изволите назначить?

— Обычная ставка — «орёл», но учитывая обстоятельства дела... Два «орла».

Хапуга. Даже по мелочи не желает быть щедрым и справедливым? А не боится, что ему это когда-нибудь аукнется? Ну да, его выбор. Пусть живёт по-своему.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});