Великий Магистр - Елена Грушковская

Когда я вышла, Гермиона тут же подскочила ко мне с каким-то дезинфицирующим раствором.

— Аврора, что ты делаешь! — воскликнула она. — Пути передачи инфекции ещё не выяснены!

Она принялась обрабатывать мне руку, а я ободряюще улыбнулась девочке, наблюдавшей за этим через прозрачную стенку палаты.

— Так… Отпустить тебя я теперь не могу, — заявила Гермиона. — Пока не выясню, заразилась ты или нет.

— Да ты что! У меня куча дел! — запротестовала я.

— А если ты уже заразилась, и инфекция передаётся, скажем, воздушно-капельным путём? — сурово нахмурилась Гермиона. — Хочешь подвергнуть риску всех, с кем ты общаешься?

Я задумалась.

— Хм… И как долго ты думаешь держать меня на карантине?

— Не могу сказать.

— Ладно. Но раз уж я здесь застряла, вылечу тогда и их. — Я кивнула в сторону боксов, в которых находились мужчины.

Их звали Феликс и Марк. У Феликса был порез, у Марка — большой кровоподтёк в полспины. Такие повреждения обычно заживали за пару часов, а то и быстрее, но у них они держались как минимум уже двое суток. Исцелив их, я заняла своё место в точно такой же палате. Связавшись с Оскаром по паутине, я предупредила, что застряла на неопределённое время в медицинском центре.

«Что случилось, госпожа?» — тревожно зазвенели нити в ответ.

«Похоже, у нас появился какой-то вирус. Главный признак заражения — сильное замедление регенерации. Если у кого-то заметите такое — немедленно к Гермионе».

«Понял тебя».

13.2. Зараза

Рождество я встретила в палате. Анализ моей крови пока ничего не показал, но Гермиона успела кое-что выяснить о распространении заразы.

— Мы обнаружили возбудителей даже в потожировых кожных выделениях, — сообщила она. — То есть, вирус может передаваться контактным путём, через прикосновение.

— А как насчёт воздушно-капельного способа? — спросила я.

— Им он, видимо, тоже может передаваться, так как возбудители были обнаружены в слюне и на слизистых оболочках дыхательных путей. Вирулентность очень высокая: для заражения достаточно всего нескольких единичных возбудителей.

Я провела в центре ещё два дня, но анализы показали, что я не заражена. А ведь я прикасалась к открытой ране заражённой девочки. Может быть, обладатели жуков этой заразе не подвержены? Хорошо бы.

В замке меня ждали с волнением. Оскар доложил, что среди собратьев проводился тест: на пальце делался маленький надрез, и ни у кого из обитателей замка не обнаружилось замедления регенерации. Это меня немного успокоило, но лишь временно: то, что конец «Авроры» уже в ходу, мне было ясно. Нужно было срочно узнать, как обстояли с этим дела у них. Информация по паутине поступала плохо, но пара ниточек звенели в направлении пунктов питания…

Зараза шла оттуда.

— Не обновлять запас доноров хранилища в замке, — распорядилась я. — Проверить все наши пункты!

Близился Новый год, но нам было не до праздника. На наш медицинский центр свалилось столько работы, что сотрудники дневали и ночевали там, делая анализы донорской крови. И результат поверг всех в шок.

ВСЕ пункты питания были заражены неизвестным вирусом. Все, кроме замкового. А это могло значить лишь то, что все собратья, жившие вне замка, уже заразились.

— Это что, какое-то секретное биологическое оружие «Авроры»?! — предположил Каспар.

— Нет, ребята, — сказала я. — Похоже, это не «Аврора».

13.3. Восемь из шестнадцати

Доктора Ганнибала Электру разбудил звонок из центра:

— У нас шестнадцать раненых! Четверо в критическом состоянии!

Доктор Ганнибал глянул на часы: было полпятого утра.

— Хорошо, сейчас буду, — хрипло буркнул он.

Плеснув воды в лицо, он вытерся полотенцем. Ранку на подбородке защипало. Вчера вечером он, надумав сбрить усы с бородой, поранился — совсем чуть-чуть, так что зажить должно было через полчаса, но — не зажило.

Центр превратился в военный госпиталь. Бывший на дежурстве доктор Вернер сообщил:

— Нападение на главный офис «Авроры». Говорят, еле отбили атаку.

— Орден совсем обнаглел, — проворчал доктор Ганнибал.

На что доктор Вернер ответил:

— Не Орден. Люди.

Доктор Ганнибал вскинул брови.

— Люди? Они что, с ума сошли?

Доктор Вернер пожал плечами.

— Не знаю. Видимо, да.

Были задействованы все операционные. Происходило что-то странное: несмотря на то, что врачи действовали, как обычно, жизнь покидала раненых прямо на операционном столе, их тела стали не по-вампирски хрупкими. С такими ранениями они должны были выжить — ведь головы у них были целы, но врачи теряли раненых одного за другим. Необратимый анабиоз или смерть — в данном случае, наверно, не было большой разницы.

— Не понимаю, что за чертовщина, — пробормотал доктор Ганнибал, срывая окровавленные перчатки и отходя от стола, на котором лежало безжизненное тело. Сквозные и слепые ранения, задеты многие жизненно важные органы, большая кровопотеря, но всё это, чёрт возьми, не должно приводить к летальному исходу, если голова на месте!

Ассистенты накладывали швы, а доктор Ганнибал, сорвав одноразовый халат, вышел из операционной и стремительным шагом направился в курилку. Там он устало рухнул на диван. Из шестнадцати поступивших в центр раненых семь умерли, пятеро находились в тяжёлом состоянии, балансируя на грани жизни и смерти, у остальных угрозы жизни как будто не было. Хотя со всей этой чертовщиной… Кто его знает, выкарабкаются они или нет.

Домой смысла не было возвращаться, рабочий день не только начался, но и был уже в разгаре. С серого сонного неба валил снег — большими, тяжёлыми хлопьями.

В полдень позвонил Альварес.

— Как раненые?

Если экспертизой состояния здоровья бывшего президента доктор Ганнибал весьма угодил президенту нынешнему, то сейчас порадовать начальство было нечем.

— Господин президент, новости неутешительные… Живы девять из шестнадцати, причём за пятерых я опасаюсь. Могут не выжить.

— Вы сделали всё возможное?

— Разумеется, господин президент. Как всегда. А можно спросить, что…

Но в трубке были уже гудки.

Ещё один звонок остановил доктора Ганнибала уже в дверях.

— Да.

— Здравствуйте, коллега.

— Кто говорит?

— Отто Береш. Помните?

— Допустим. Что вам нужно? Мне некогда, у нас полный центр раненых.

— Все живы?

— Послушайте…

— Ответьте, это важно. И тогда я скажу кое-что, что прояснит для вас ситуацию.

— Девять из шестнадцати.

— Я вам скажу, почему вы потеряли семерых. Из-за резко сниженной скорости регенерации — до человеческого уровня. По нашим меркам их раны были пустяковые, а по людским — несовместимые с жизнью. Видимо, они поражены вирусом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});