Дочь вне миров - Карисса Бродбент

Овладеть или уничтожить. Это всегда было одно и то же.

— То, что он только что увидел, сделает тебя угрозой для него, — сказала она. — Имей это в виду.

Я почти насмехалась. Я бы никогда не позволила Зериту — или Нуре, если уж на то пошло — видеть во мне опасность. Не совсем так. Я бы показала им часть своей силы, да. Я показала бы им то, что могла бы дать. Но даже во время моего пребывания в рабстве я никогда не позволяла себе воспринимать себя как угрозу. В том, что меня недооценивают, была сила.

— Это было бы глупо с его стороны, — сказала я. — Я связана с Орденом. Ты это знаешь.

— То, что он думает, что может использовать тебя, не означает, что он также не боится тебя. Будь осторожен. У тебя слишком большой потенциал, чтобы его первобытные истерики сожрали тебя. Какая это будет потеря. — она бросила на меня быстрый, знающий взгляд. — Мужчины хотят власти, потому что она заставляет их чувствовать себя хорошо. Женщины хотят власти, потому что она позволяет нам что-то делать. И представь, Тисана, что мы могли бы сделать с тобой.

Ее взгляд вернулся к Зериту, и он не шелохнулся, даже когда она выпустила из пальцев еще три клинка.

Твимп, твимп, твимп.

На этот раз они выстроились в идеальную линию. И она подарила мне одну маленькую улыбку, которая расплылась по ее лицу, как дыхание замерзшей зимы — маленькую довольную улыбку, которая сказала мне, что эти ножи попали именно туда, куда она хотела.

ГЛАВА ПЯТДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

Тисана.

Четыре дня. Это все время, которое у нас было бы в Трелле.

Всего на миссию мне дали две недели. Четырнадцать дней. Пять уйдет на дорогу туда и пять на дорогу обратно — может быть, меньше, если нам повезет, но я не могла планировать удачу. Дни, часы и минуты текли, а я проклинала солнце за то, что оно слишком часто встает, а море — за то, что оно слишком медленно нас перемещает, даже с помощью Зерита, Нуры и меня, подгоняющих ветер, насколько это было возможно, чтобы мы плыли быстрее. В конце концов, мы двигались в два с лишним раза быстрее, чем я, когда только пришла на Ара. Но все равно это было недостаточно быстро.

Дни шли.

Мы собрались, чтобы уточнить план, когда до берега оставалось менее двадцати четырех часов, а туманные очертания треллийского континента едва виднелись вдали. Высадившись на берег, мы могли быстро добраться до поместья Миков благодаря стратаграммам, которые Зерит составил в ходе своих — очевидно, обширных — путешествий по всему Треллу. Я приказала не применять силу — не сразу. Не раньше, чем я увижу Серела и обеспечу его безопасность. Я не могла рисковать, нанося слишком ранний удар и заставляя его страдать от последствий.

— А после этого? — спросил Макс, скрестив руки, прислонившись спиной к мачте.

— Вся цель этого путешествия — посмотреть, на что способен Решайе, — добавил Зерит с острой улыбкой.

Я сопротивлялась желанию поправить его или позволить себе задуматься о том, что Решайе все еще почти не разговаривал со мной после инцидента со спаррингом. Вместо этого я ответила на его ухмылку с мрачной решимостью.

— Они не отпустят рабов так просто. Я уверена, что у нас будет шанс сразиться. И убедиться, что в поместье больше никогда не будет рабов.

— Отлично, — ответил Зерит, похоже, довольный таким ответом, но тут глаза Макса встретились с моими. Вместе мы погрузили наши пальцы в бассейн нервозности, голода и огня.

В тот вечер, когда мы, соприкасаясь плечами, смотрели, как солнечный свет окрашивает море в кроваво-красный цвет, я могла думать только о времени и его отсутствии. Я была глупа. Я должна была просить о большем.

Я не озвучила эту мысль, но Макс тихо сказал:

— При правильном подходе к делу с помощью неумолимой грубой силы четырех дней более чем достаточно, чтобы свергнуть одного или двух треллианских лордов. — как будто, как всегда, он услышал мои затаенные сомнения. И хотя я не совсем поверила ему — не совсем — я все равно медленно выдохнула от облегчения, просто услышав, как эта надежда облекается в слова.

— Так и будет.

***

В ту ночь я не могла уснуть. Я так нервничала, что едва могла дышать. Нервничала просто от того, что снова нахожусь в этом пространстве. Нервничала, что провалюсь. Нервничала, что не справлюсь. Нервничала, что снова увижу Серела, ведь я так долго не возвращалась за ним. И нервничать, что его там не будет.

На протяжении всего путешествия я постоянно осознавала паутину собственных мыслей, вечно помнила о холодной темноте Решайе. Я чувствовала, как она движется, смещается и шепчет, но ничего больше, даже когда Макс был рядом со мной.

Какое-то время это было облегчением. Но теперь, накануне нашего прибытия, передо мной замаячила моя собственная хрупкость. У меня был один шанс. Всего один. И без Решайе я была никем.

И вот, оставшись одна на палубе, я стояла под молочным лунным светом. Вдалеке я наблюдала, как очертания Трелла становятся все ближе и ближе.

И я сделала то, о чем никогда не думала:

Я попыталась разбудить Решайе.

Когда я прикоснулась к ней, на меня обрушилась стена, от которой я пошатнулась — стена белого и яркого, неумолимого света, вспышка золотистых волос, вгрызание ногтей в плоть. И, прежде всего, ужас, словно я попала в гущу чьего-то кошмара.

Когда я открыла глаза, я стояла на коленях, а Решайе свернулся вокруг моих мыслей, перебирая паутину моего разума, как паук, перепрыгивающий с нити на нить. Остатки его страха переплетались с моим в моих венах. Я заставила себя отступить, шепча тихие утешения дрожащему присутствию в моей голове.

Шшш. С тобой все в порядке. Ты в безопасности.

По позвоночнику прокатился рык.

{Никогда.}

Ты в безопасности.

{Они сделали такие ужасные вещи.}

Я задалась вопросом, кто такие «они». Зерит? Нура? Макс,