Факап - Михаил Харитонов

Левин на эту тему много думал: как же это из коммунара Званцева получился такой хороший, годный барон Пампа? По результатам он пришёл к выводу, что Николай Евгеньевич был жертвой контрреализации психотипа. Это такой термин из социопсихологии. Где различают психотип как таковой и его реализацию как жизненную стратегию. Так вот, контрреализация — это ситуация, когда развитие естественых склонностей человека их же и подавляет. Например, у человека есть желания, а есть склонность к подавлению желаний во имя чего-то более важного. Например, социального успеха. Или одобрения родителей и Учителя. Или каких-то духовных ценностей, которые для него тоже очень важны по психотипу. И вот он живёт так, чтобы избежать контакта с объектами своих желаний, потому что с глаз долой — из сердца вон. Или наоборот — человек чего-то не хочет и не любит, но заставляет себя это любить, потому что это красиво вписывается в построенный им образ себя. И он, соответственно, всю жизнь с этим возится, причём очень старательно, так как ищет в этом хоть что-нибудь приятное. Ламондуа, например, всю жизнь пил мате, потому что в молодости ему какая-то девушка сказала, что с бомбильей он смотрится обалденно. Мнение девушек для Ламондуа было почти так же важно, как физика. Ну и к тому же она была в чём-то права: самая знаменитая его фотка — это где он сидит на бизоньей шкуре с тыковкой. Проблема была в том, что никакого вкуса мате он не чувствовал: для него это была разваренная трава и всё. А по-настоящему любил он сладкую газировку под солёный арахис. Это мне тот самый дедушка рассказал, который арахис делал. Так что верю.

Ну а с Николаем Евгеньевичем всё было ещё круче. Борис, изучив все доступные материалы, пришёл к выводу, что Званцев был повышено агрессивен и имел ярко выраженную склонность к насилию, особенно физическому. Видимо, обусловленную генетически. Однако обстоятельства жизни, в том числе и история появления на свет, заставляли его всячески себя подавлять. И это на фоне склонности к личной преданности и желания быть хорошим. Что его привело сначала в ученики к Сусуму Окада, а потом к одиночеству. Это вообще очень понятно: Николаю Евгеньевичу уж очень хотелось бить людей по мордасам — за глупость и некомпетентность, например. А он не то что сделать, но и признаться в таком не мог. Даже себе. То есть даже не так: себе-то в первую очередь не мог. Потому что считал себя настоящим учёным и коммунаром. При этом природные склонности этому образу решительно противоречили.

Однако на Авроре он как бы получил индульгенцию. У него появилась возможность занять место средневекового барона, что давало шанс для реализации его главного плана. Он этим воспользовался. Но в Арканаре нужно было вести себя именно как средневековый барон, да ещё и с репутацией баронов Пампа. В общем, все обстоятельства сложились так, что стало можно дать себе волю.

Он и давал. Наверное, сильно удивляя пасынка. Который хоть и отыгрывал Румату всерьёз, но всё-таки не до такой степени.

Впрочем, о чувствах Антона мы можем только гадать. В отчётах Малышев был осторожен, а книжка его была написана уже после того, как он провернул свою память через мясорубку. Соответственно, эпизоды с бароном — это в основном работа подсознания, заполнявшего дырки и лакуны в порезанном мозгу. Хотя и по ним можно кое-что понять, если вчитаться. Левин вот вчитывался. И пришёл к закономерному выводу, что Антон отчиму доверял и помогал чем мог. Например, делился с ним средствами. Поэтому личный фемто-принтер "Мидас" он спрятал не где-нибудь, а в Икающем лесу — как раз на границе баронских владений. И, скорее всего, сообщил отчиму код от сейфа с принтером.

Ну да это было потом. А сейчас мы про конкретную ситуацию, в которую попал Румата и его приятель. Ситуацию довольно-таки стрёмную, если честно.

Началось всё с того, что Пиц Шестой, как следует погоревав о невинноубиенном доне Гаутаме, завёл себе очередного фаворита. Им оказался некий дон Рэба, серая плесень из какой-то канцелярии.

Само по себе возвышение нового фаворита выглядело стандартно. В какой-то момент никому не известный человек был назначен столоначальником в королевских архивах. Эта должность уже полгода была вакантной, так как считалась абсолютно неприбыльной и непочётной. На такие места обычно шли чьи-нибудь очень бедные родственники, готовые трудиться за крохотное жалованье и должность при дворе. Но чаще дырку затыкали первым более-менее годным чиновником. Во всяком случае, так это виделось со стороны. Так что маленький угодливый человечек не вызвал интереса.

Потом король приказал арестовать первого министра. По обвинению в мздоимстве. Дон Рэба был поставлен на процесс в качестве главного архивариуса и начальника службы протокола. Это было уже серьёзнее, к нему начали присматриваться. Тем более, что и сам арест вызвал недоумение двора: министр был состоятельным доном и имел репутацию честного служаки. Приговор тоже удивил — министр был признан виновным и был приговорён к квалифицированной казни, которую король в своей неизречённой милости заменил на обычное отсечение головы. Зато несколько его ближайших коллег его погибли под пытками. Снова начались шепотки на тему того, что Пиц Шестой — идиот и вырожденец, швыряющийся головами верноподданных.

Земные наблюдатели знали больше. Например, то, что первый министр был состоятельным потому, что получал немалое содержание из Соана. Причём от той группировки в Конференции негоциантов, которая категорически противилась дальнейшему сближению с Арканаром. Что противоречило планам Пица Шестого на дальнейшее улучшение отношений с республикой. Однако по арканарским понятиям всё это никак не тянуло на смертную казнь — максимум на опалу. В конце концов, первый министр был хорошим специалистом, которыми король обычно не разбрасывался. Что касается запытанных сотрудников первого министра, то на них тоже были разные грешки, но до уровня государственной измены они никак не дотягивали. Некоторые наблюдатели даже задались вопросом, уж не свихнулось ли их величество на самом деле. От чрезмерных забот о государственном благе.

Тем временем дон Рэба за прекрасное ведение процесса получил высочайшее одобрение, сопровождаемое крупной денежной суммой и дарованием личных привилегий. Важнейшей из которых было право присутствия при вечернем туалете Его Величества. Это было воспринято двором с пониманием: к новому королевскому любимчику потянулись просители. С обычными предложениями — дружба и услуги в обмен на несколько слов в королевское ухо. Но серый человечек удивил: вежливо, заверяя просителей в совершеннейшем почтении, он отвёл все просьбы. Из чего был сделан логичный вывод — человечек рассчитывает на дальнейшее возвышение и не хочет дешевить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});