Начинающий адепт - Пирс Энтони

— То, что было между нами, было прекрасно, — осторожно начал он, — но сейчас я хочу найти самку из себе подобных, так же, как ты должна найти себе самца-единорога, который подарит тебе маленького жеребенка. Мы не расстанемся. Просто наши отношения изменят свою природу и перерастут в дружбу, более крепкую, чем была. Если мы будем продолжать предъявлять друг другу сексуальные требования, это осложнит мою дружбу с твоим будущим малышом, а твою дружбу — с моим ребенком, если он, разумеется, родится.

Нейса выглядела удивленной и испуганной. Ее глаза почти по-человечески округлились. Она никогда не задумывалась над их отношениями, для нее было простым и привычным право отдавать и получать, не осложненное никакими другими соображениями.

Говоря с нею, Стайл надеялся, что Нейса будет способна понять и принять новую реальность.

Она наклонилась, чтобы поцеловать его, с жуткой сверхъестественной точностью определив местонахождение невидимки. Неужто ослабло ее заклинание? И когда их губы соприкоснулись, она обернулась единорогом. Стайл ткнулся в теплую морду животного. Рассмеявшись, он обвил руками блестящую гриву и ласково потрепал, потом вскочил на спину единорога, припал к шее, и они поскакали.

2. ЛЕДИ

Когда они пересекли границу Голубых Владений, Адепт снял с себя колдовские чары, став и весомым, и видимым, а Нейсу отправил пастись на лужайку позади фонтана. Встретившим его Халку и Леди он сообщил:

— Мне предстоит сражение с Жеребцом в ритуальном поединке на Унолимпике. Это произойдет через две недели. К чести Нейсы, она будет тоже участвовать в состязаниях. Это безусловно пойдет ей на пользу. Не знаю, чем кончится мой поединок. Не исключено и поражение…

— О чем жеребец и мечтает, — с прорицательностью мудреца сказал Халк. — Но он не жаждет твоей крови, он желает твоего бесчестия, ибо хочет отобрать пальму первенства у Адепта из Голубого Замка. Публично. И не силой или магией, а правом!

Глаза Леди сверкнули голубым огнем. В мире Фазы то была моментальная вспышка света. Леди не была Адептом, но несла сама по себе некоторые чудодейственные силы. Стайл уже достаточно пробыл на Фазе и не удивлялся этим маленьким эффектам.

— Ни одно существо не посмеет унизить Адепта из Голубого Замка! — вскричала Леди.

— Но я не тот, за кого меня принимает Жеребец, — умерил ее пыл Стайл.

— У тебя есть положение, сила, могущество, долг! — стояла на своем Леди. — И это не твоя вина, что ты как бы не совсем хозяин замка… Ради чести Голубых Владений ты не можешь позволить жеребцу одержать над собой победу, да еще таким образом!

Забота о Голубом Замке была тем, что полностью занимало ее ум; Стайл был просто его условным владельцем, как говорится, сбоку припеку.

Он кротко и мягко сказал:

— Я неизменно следую вашим советам и полностью открыт для них. Мне хотелось бы спросить Оракула, как победить, но я уже использовал один раз эту возможность.

— Да, ты прав, — подтвердил Халк. — Оракул отвечает только на один вопрос, но я не задавал ему вопроса и…

— Нет! Ты должен воспользоваться советом Оракула тогда, когда это коснется лично тебя! — горячо возразил Стайл. — Лучше спроси о своем собственном будущем здесь, на Фазе. Быть может, тебя где-то поблизости ждет идеальная ситуация. Смотри, не пропусти ее! Узнай у него — где?

— А я хочу спросить Оракула о другом. Нейса — мой друг, как и ты. Именно ты показал мне Занавес, отделяющую Фазу от Протона, помог покинуть Протон и поселиться на Фазе. Я хочу отблагодарить тебя и не желаю упускать такую возможность. Это ведь малость, Стайл!

— Пусть он идет к Оракулу… — шепнула Леди.

Стайл протянул Халку обе руки.

— Что ж, иди, милый Халк. Я останусь в долгу перед тобой. Хочешь воспользоваться магической транспортировкой тела?

— Нет, я доберусь сам по себе. Это не так далеко.

— Но смотри, не опоздай с возвращением, иначе твоя любезность потеряет смысл. Оракул, возможно, подскажет новые приемы в поединке, и мне понадобится некоторое время, чтобы освоить их.

— Хорошо, — кивнул Халк. — Ты предлагаешь мне скакать на единороге?

Леди улыбнулась, и в тот же миг голубая вспышка озарила комнату.

— Я знаю только двоих на Фазе, кто когда-либо ездил на рогатых лошадях без их соизволения: это мой господин Стайл и я. Адепт, дорогой Халк, сотворит для тебя ковер-самолет.

— О, нет, нет! Только, пожалуйста, без летающих вещей! Я буду дрожать при мысли, что магическая сила ковра внезапно ослабнет. Представляете — над гнездом какого-нибудь дракона или над черной бездной! А я ведь не самый легкий из живых существ. Нельзя ли сотворить мотоцикл или еще что-нибудь в этом роде?

— Летающий мотоцикл? — уточнила Леди.

— Он хотел бы механизм из другого мира, — объяснил Стайл, — путешествие на колесах. Ну вроде… низко летающего ковра-самолета. А что? Идея! Наука еще не додумалась до этого, так что придется мне потрудиться. Пожалуй, сотворю-ка я подобие летающего вагона.

Они стали увлеченно обсуждать эту идею. Адепт поколдовал, и вскоре Халк стал обладателем мотоцикла с двумя деревянными колесами, сиденьем, двигающейся рукояткой и ветровым стеклом. Ни мотора, ни бачка с горючим, ни контрольных приборов. Этого и в помине не было. Их функции Стайл переложил на колдовскую силу. Поистине — где кончается власть науки, начинается власть магии!

Халк сел на волшебный мотоцикл и рванул с места, оставив за собой молчаливое облачко пыли. Стая куропаток взлетела, спугнутая его неожиданным появлением.

— Надеюсь, он будет сверяться с картой, доберется без приключений и ему не встретятся ни дракон, ни бездна. Впрочем, Халк сам может расправиться с любым чудовищем, с его-то мускулатурой!

— Ошибаешься. Халк настолько добр, что и пальцем не тронет даже самую мерзкую тварь! — откликнулась на его шутку Леди.

— Ты права. Он — настоящий джентльмен. До кончиков ногтей. Умный и достойный уважения!

— Именно за эти качества я и взяла его сюда, — сказала Леди. Она поднялась. Каждое движение было полно изящества.

— Мы остались одни, Адепт, и я хочу с тобой поговорить.

Стайл пытался справиться с внезапно участившимся пульсом. О чем предстоит разговор? Ведь она не переменила своего мнения о нем, Стайле. В ее глазах он продолжает оставаться самозванцем, а сама она остается верной той настоящей любви. Он ревновал, хотя ее верность относилась к его собственному дублю.

Они прошли в апартаменты Леди. Она усадила Стайла в удобное голубое кресло. «Это чудо, — думал он с восхищением, — что у нее натуральные голубые волосы, и ей не приходится их красить».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});