Благословение небес - Джудит Макнот

— В такой ситуации нужно говорить только правду, — согласился Ян и опустил руки на ее сердито вздернутые плечи. Зная, что она рассмеется ему в лицо, если он заговорит сейчас о любви, он сказал ей то, чему она могла поверить. — А правда в том, что я хочу вас. Я всегда вас хотел, и вы прекрасно знаете это.

— Я ненавижу это слово, — вскрикнула она, тщетно вырываясь из его рук.

— Вряд ли вы понимаете, что оно значит.

— Я знаю, что вы произносите его каждый раз, когда начинаете на меня давить.

— И каждый раз вы таете в моих объятиях.

— Я не выйду за вас, — сказала Элизабет, лихорадочно придумывая причину отказа. — Я вас не знаю. И не верю вам.

— Но вы тоже меня хотите, — сказал он, загадочно улыбаясь.

— Прекратите произносить это слово, черт вас возьми! Я хочу старого мужа, понятно? — внятно и громко сказала она, уже не думая о том, что говорить, лишь бы не молчать. — Я хочу, чтобы моя жизнь принадлежала только мне. Поймите же вы, наконец. А вы мчитесь сюда, в Англию, чтобы купить меня. — Эта мысль снова отозвалась болью в сердце, и глаза ее засверкали от гнева.

— Нет, — сухо возразил Ян, хотя это было бессовестной ложью, — просто деловое соглашение с вашим дядей.

Слезы, которые ей до сих пор удавалось сдерживать, наконец быстро закапали из-под длинных темных ресниц.

— Я не нищая, — обиженно всхлипнула Элизабет. — Я не н-ннищая, — повторила она, захлебываясь слезами. — У меня есть… было приданое, черт бы вас побрал.

И если вы т-такой дурак, что позволили ему выманить у вас деньги, то так вам и надо!

Ян разрывался между желаниями засмеяться, поцеловать ее и убить ее бессердечного дядю.

— Как вы смеете заключать сделку, на которую я не согласна? — она подняла на него сверкающие от ярости и слез глаза. — Я ведь не какое-нибудь движимое имущество, что бы там ни думал мой д-дядя. Я бы нашла способ отвертеться от Белховена. Нашла бы, — с силой повторила она. — И нашла бы способ удержать Хэвенхёрст без помощи дяди. Вы не имели права, не имели права на эту сделку. Вы ничем не лучше Белховена!

— Вы правы, — с горечью признал Ян, умирая от желания обнять Элизабет и взять на себя хотя бы частицу ее боли. Вдруг его осенило, как можно избавить девушку от унижения и одновременно заставить ее согласиться. Припомнив, как она гордилась своим умением торговаться, он сказал: — Вы, кажется, говорили, что и сами умеете хорошо торговаться. Так поторгуйтесь со мной, Элизабет! — ласково попросил он.

— С удовольствием, — мгновенно ответила она. — Сделка отменяется, меня не устраивают условия. Торг окончен.

Губы его слегка дрогнули, но в голосе звучало твердое намерение не сдаваться.

— Ваш дядя намерен отделаться от вас и расходов на дом, который вы так любите, и ничто не изменит его решения. Без него вы не сможете удержать

Хэвенхёрст. Он в подробностях описал мне ситуацию.

Элизабет для виду покачала головой, но в душе знала, что это правда, и осознание надвигающейся беды, которую она пыталась отвратить столько времени, вдруг предстало перед ней со всей ужасающей ясностью.

— Замужество — единственный выход для вас.

— И вы еще смеете говорить, что мужчина поможет мне решить мои проблемы! — вскричала она. — Да именно мужчины виноваты во всех моих бедах! Мой отец проиграл все семейное состояние и оставил мне только долги, мой брат исчез, оставив мне еще большие долги, вы своими поцелуями погубили мою репутацию, мой жених отказался от меня после скандала, причиной которого явились вы, а теперь мой дядя пытается продать меня! Из всего этого я заключаю, что мужчины годятся в партнеры на танцах, но во всем остальном я не вижу в них решительно никакой пользы! — пламенно закончила она. — Если вдуматься, то все вы отвратительны, только редко кто об этом думает, потому что уж слишком безрадостны эти размышления.

— К сожалению, только мы альтернатива женскому полу, — наконец вставил

Ян. И поскольку, что бы ему ни пришлось для этого сделать, отказываться он от нее не собирался, добавил, — В данном конкретном случае ваша альтернатива — только я. Мы с вашим дядей подписали брачный контракт и скрепили его деньгами.

Тем не менее я хотел бы с вами поторговаться насчет условий.

— Зачем вам это? — презрительно спросила она. Ян услышал в ее голосе ту же враждебность, с которой уже не раз сталкивался, когда ему приходилось иметь дело с людьми, вынуждаемыми обстоятельствами (но не самим Яном) продавать ему свои ценности. И хотя они знали, что выхода у них нет, гордость все равно заставляла их сопротивляться до последнего.

В делах Ян, конечно, не стал бы подрывать свои позиции, объясняя оппоненту, какими ценностями он обладает и какие выгоды может из этого извлечь.

Но сейчас он имел дело с женщиной, интересы которой ставил выше своих собственных.

— Я очень хочу с вами поторговаться, — мягко сказал он, — по той самой причине, по которой торгуются все, — у вас есть то, что мне нужно.

Страстно желая показать ей, что она не бессильна и обладает огромным достоянием, он добавил:

— Я безумно хочу этого, Элизабет.

— И что же это? — с опаской спросила она, и возмущение на ее лице уступило место любопытству.

— Вот что, — тихо прошептал он. Его руки крепче сжали плечи девушки и притянули ее к себе, наклонив голову, он припал к ее губам нежным, умоляющим о согласии поцелуем. И хотя она упрямо отказывалась отвечать на его поцелуй, он почувствовал, как напряжение покидает ее тело. Оторвавшись наконец от ее губ, он прошептал с тяжелым вздохом: — Безумно хочу.

Подняв голову, Ян посмотрел ей в лицо и заметил предательский румянец щек и затуманенные нежностью глаза. Он погладил ее руку, которую она забыла убрать с его груди, и тихо сказал:

— За эту привилегию, а также за многие другие, которые последуют за ней, я соглашусь на любые разумные условия, которые вы мне поставите. При этом прошу вас заметить, — с нежностью глядя в ее приподнятое лицо, сказал он, — что я не скуп и отнюдь не беден.

Элизабет сглотнула, боясь, что голос выдаст, как взволновал ее этот поцелуй.

— А какие другие привилегии должны последовать за поцелуем? — подозрительно спросила она.

Вопрос привел Яна в замешательство.

— Ну, те, которые имеют отношение к рождению детей, — сказал он, с любопытством изучая ее лицо. — Я бы хотел нескольких — разумеется, в полном сотрудничестве с вами, — с улыбкой добавил он.

— Конечно, — согласилась она, не колеблясь. — Детей я тоже люблю, и даже очень.

На этом Ян решил пока остановиться, побоявшись лишний раз испытывать судьбу. Очевидно, к интимной стороне супружества Элизабет относилась без стыда