Благословение небес - Джудит Макнот

— Как мудро, что ты решил сперва снискать расположение слуг Элизабет.

Реакция в гостиной на сообщение Бентнера, что «здесь Торнтон, он силой ворвался в дом», оказалась различной. Вдовствующая герцогиня была в восторге, Джулиус испытал одновременно облегчение и тревогу, Александра насторожилась, а Элизабет, которая не могла дождаться, когда же дядя объявит ей, зачем явился, не знала, что и думать. И только Люсинда не выказала ни малейших признаков волнения, однако отложила шитье в сторону и выжидательно посмотрела на дверь.

— Проводи его сюда, Бентнер. — В наступившем молчании голос Джулиуса Камерона прозвучал неестественно громко.

Элизабет слегка удивилась, увидев рядом с Яном Дункана, но когда Ян, не глядя ни на кого, направился прямо к ней, пристально глядя ей в глаза, внезапно заволновалась.

— Надеюсь, вы уже оправились после вчерашнего испытания на балу? — ласково спросил он, поднося к губам ее руку.

Элизабет подумала, что он выглядит невероятно красивым в этой терракотовой визитке, плотно облегавшей широкие плечи, песочных брюках, обтягивавших длинные стройные ноги и кремовой шелковой рубашке, которая еще сильнее оттеняла его загорелое лицо и шею.

— Благодарю вас, вполне, — ответила она, стараясь не замечать поднимающееся по руке тепло от его поцелуя. Он еще на секунду задержал ее руку в своей, потом с сожалением отпустил, предоставив ей заняться процедурой представления гостей.

Несмотря на снедавшую ее тревогу, Элизабет рассмеялась про себя, когда представила обществу Дункана. Все присутствующие на минуту утратили дар речи — так же, как в свое время и она, — узнав, что ближайшим родственником этого дьявола Яна Торнтона является священнослужитель. Дядя Джулиус разинул рот,

Алекс широко раскрыла глаза, герцогиня протянула Дункану руку и недоверчиво посмотрела на Яна.

— Правильно ли я поняла, Кенсингтон, — громко спросила она Яна, — вы связаны родственными узами с духовным лицом?

Ян слегка приподнял брови и вместо ответа склонил голову в ироничном поклоне, но Дункан, который отчаянно стремился представить племянника в выгодном свете, сделал неудачную попытку обратить все в шутку и с милой улыбкой сказал:

— Почему-то эта новость всегда вызывает одну и ту же реакцию.

— По-моему, не надо долго думать, чтобы догадаться о причине, — сухо обронила герцогиня.

Ян уже открыл рот, чтобы дать этой старой карге достойный ответ, но уперся взглядом в Джулиуса Кэмерона. Его присутствие почему-то тревожило Яна, но через минуту он пришел просто в бешенство, когда этот человек вышел на середину комнаты и торжественным голосом объявил,

— Ну вот теперь, когда все собрались, я могу наконец сказать. Бентнер, шампанского! Элизабет, мои поздравления. Надеюсь, ты выкажешь себя примерной женой и не пустишь на ветер те деньги, которые еще остались у этого человека.

В оглушительном молчании никто не шелохнулся, за исключением Элизабет, у которой комната поплыла перед глазами.

— Что? — наконец выдохнула она.

— Ты помолвлена.

С быстротой огня гнев начал распространяться у нее по жилам и мгновенно охватил все ее существо.

— В самом деле? — опасно спокойным голосом спросила она, думая, что дядя имеет в виду Белховена или Марчмэна. — И с кем же?

Словно во сне, она увидела, что дядя Джулиус поворачивается к Яну, который смотрит на него убийственным взглядом.

— Со мной, — резко бросил Ян, не отрывая колючего льдистого взгляда от

Джулиуса Камерона.

— Решение окончательное, — предупреждающим тоном произнес дядя и, полагая, что Элизабет будет приятно узнать, какую денежную ценность она представляет, добавил: — За эту честь он заплатил целое состояние. А мне не пришлось выложить ни шиллинга.

Элизабет, которая понятия не имела, что эти двое уже встречались раньше, повернула к Яну пылающее лицо. — О чем он говорит? — сдавленным шепотом проговорила она. — Он говорит, — натянутым голосом ответил Ян, все еще не веря, что его романтические планы сметены идиотской выходкой Джулиуса, — что мы помолвлены. Все бумаги уже подписаны.

— Да вы… вы… невыносимый, зарвавшийся… — от подступивших слез у нее прервался голос, и она на несколько секунд замолчала. — Вы даже не удосужились спросить меня?

С трудом оторвав взгляд от Джулиуса, Ян повернулся к Элизабет, и сердце его сжалось от ее горестного взгляда.

— Почему бы нам не перейти куда-нибудь в другое место, где мы могли бы обсудить все это наедине? — мягко спросил он, приближаясь к ней и дотрагиваясь до ее локтя.

Словно ужаленная, Элизабет резко отдернула руку.

— Зачем же? — дрожа от негодования, воскликнула она. — -К чему считаться с моими чувствами? Вы всегда выставляли меня на посмешище, с самой первой минуты нашего знакомства. Так стоит ли нарушать традицию?

— Элизабет, — попытался остановить ее Дункан, — Ян просто хотел, чтобы восторжествовала справедливость. Когда он узнал, какие печальные последствия повлекло за собой…

— Заткнись, Дункан! — прорычал Ян, но было уже поздно, глаза Элизабет расширились от ужаса, что ее пожалели.

— И какие же такие «печальные последствия» повлекло за собой мое знакомство с вами? — спросила она. В ее чудесных огромных глазах сверкали слезы унижения и злости.

Ян схватил ее за локоть.

— Идемте или я просто унесу вас отсюда. Элизабет знала, что он не бросает слов на ветер, и потому, отдернув руку, яростно процедила:

— Как вам будет угодно.

Когда они очутились в коридоре, Ян распахнул первую попавшуюся дверь и, затащив туда Элизабет, плотно закрыл ее. Выйдя на середину комнаты, она круто развернулась к нему, уперев кулачки в бока.

— Вы чудовище! — прошипела она. — Как вы смеете меня жалеть!

Она сделала именно тот вывод, которого Ян и опасался, отреагировала именно так, как он ожидал. Да и как иначе могла воспринять жалость к себе гордая красавица, которая говорила ему, будто живет в настоящем дворце и ведет активную светскую жизнь.

— Вы ошиблись в выборе слова. Между сожалением о каких-либо действиях и жалостью к человеку, пострадавшему от этих действий, существует большая разница, — попытался переключить ее внимание Ян.

— Не смейте играть со мной в эти игры! — дрожащим голосом вскричала она.

Ян мысленно поздравил ее с тем, что она разгадала ход его мыслей, даже в состоянии шока перехитрить Элизабет было непросто.

— Простите, — тихо произнес Ян. Он сделал несколько шагов по направлению к ней, но по мере его приближения Элизабет отступала, пока не коснулась спиной стула, тогда она остановилась, удерживая его на расстоянии взглядом.

— В такой ситуации нужно говорить только правду, — согласился Ян и опустил руки на ее сердито вздернутые плечи. Зная, что она рассмеется ему в лицо, если он заговорит сейчас о любви, он сказал ей то, чему она могла поверить. — А правда в том, что я хочу вас. Я всегда вас хотел, и вы прекрасно знаете это.