Дети ночи - Дэн Симмонс

– Я был Вернором Диконом Трентом. – Старик прокашлялся со звуком, напоминающим падение камней в пустое пространство. – Это имя – уступка. В один прекрасный момент начинаешь ощущать, что время и пространство становятся препятствиями для памяти. Всегда ошибка.

Из угла вышел бритоголовый великан, с невыразимой нежностью приподнял голову и плечи старика, помог ему напиться из маленького стаканчика и снова отступил в тень.

– Один из молодых Добринов, – прошептал старик. – Их предки оказали большую помощь, когда… впрочем, не важно. Как вы полагаете, доктор Нойман, что будет с вами, вашим ребенком и сопровождающим вас священником?

Кейт открыла рот, чтобы ответить, но ее вдруг охватил безотчетный страх. Она непроизвольно опустилась на стул.

– Не знаю.

Старик почти незаметно кивнул.

– Я скажу вам. Завтра ночью, доктор Нойман, ваш приемный сын… мой родной сын… станет Князем и бесспорным наследником довольно необычной Семьи. Завтра ночью ребенок будет наречен Владом и отведает Причастия. Потом Семья разъедется примерно по ста городам двадцати с лишним стран, а наследник будет расти до совершеннолетия, в то время как его… дядя… займется многочисленными и разнообразными делами Семьи, дожидаясь моей смерти. Вы хотели бы узнать еще что-нибудь, доктор Нойман?

Голос старика постепенно слабел, но взгляд оставался ясным.

– Зачем? – прошептала она.

– Что «зачем», доктор Нойман?

Кейт наклонилась ниже и спросила опять шепотом:

– Зачем нужен этот дикий ритуал? Зачем эти жуткие извращения? Я знаю о вашем так называемом Причастии. Мне известно о болезни вашей Семьи. Я могу избавить вас от нее, мистер Трент… Вылечить заменителем человеческой крови, которую вам приходится добывать неправедными путями, и тем самым помочь человечеству, а не превращать его в добычу.

Голова старика медленно повернулась, как у куклы с часовым механизмом. Он смотрел немигающим взглядом.

– Расскажите, – прошелестел он.

Кейт ощутила прилив надежды. Она сделала над собой усилие, чтобы голос ее звучал с профессиональным хладнокровием, словно стремилась заверить древнего старца: «У меня есть что предложить за наши жизни. За жизни всех нас».

И она рассказала ему о вирусе Д, о работах Чандры, о надежде применить ретровирус для лечения СПИД и рака и, наконец, об успешной попытке использования заменителя человеческого гемоглобина в случае с Джошуа.

– …И он действует, – сказала она в заключение. – Он обеспечивает организм необходимыми строительными материалами для наделения ретровируса иммуновосста-новительными качествами при отсутствии потребности в цельной человеческой крови. При регулярном употреблении заменитель гемоглобина можно вводить внутривенно, что может изменить, если не преодолеть полностью, гормональное и иные воздействия поглощающего кровь мутантного органа. – Кейт сделала паузу, чтобы перевести дыхание. Она боялась, что слишком увлеклась техническими деталями, и старик мог потерять нить ее рассуждений. – Я хочу сказать, что у меня есть с собой некоторое количество заменителя крови. – Сердце ее бешено колотилось. – Ваши люди забрали мою сумку, но у меня там остались некоторые медицинские препараты… несколько флаконов с искусственным гемоглобином, который я опробовала на Джошуа.

Он медленно моргнул и снова посмотрел на нее. В его глазах была усталость.

– «Соматоген». Теперь моргнула Кейт.

– Что?

– «Соматоген», – повторил старик, слегка пошевелившись, чтобы устроиться поудобнее. – Это биотехнологическая фирма в вашем Боулдере, в Колорадо. Вам должно быть известно о ней.

– Да, – ответила Кейт слабым голосом.

– Нет-нет, эта фирма не входит в число моих корпораций. У меня даже нет контрольного пакета ее акций. Но я… мы… наиболее прогрессивные члены Семьи… следили за их исследованиями, имеющими отношение к проблеме искусственного гемоглобина. Вероятно, вам известно и о корпорации Ди-Эн-Экс, а также о фармацевтическом союзе. Они уже объявили о своих успехах в этой области, хоть и несколько преждевременно… но «Соматоген» сделает доклад на Десятой ежегодной конференции по медицинским наукам в Сан-Франциско в январе будущего года.

Кейт молча смотрела на старика. Тот поднял седую бровь.

– Неужели вы думаете, что Семья могла оставить без внимания подобные исследования? Неужели вы полагаете, что мы все живем в Восточной Европе и содержим детские приюты для наших нужд? – Последовавший за словами дребезжащий, скрежещущий звук мог означать и кашель, и смешок. – Нет, доктор Нойман, мне известно о вашем чудесном методе лечения. Я испытал все опытные образцы и их воздействие… в соответствии с модой. Чаще всего я убеждался в возможности их коммерческого использования. – Он улыбнулся. – Знаете ли вы, доктор Нойман, что объем рынка безопасных переливаний только в США составляет два миллиарда долларов в год… и это даже сейчас, когда эпидемия СПИД находится еще на ранней стадии? – Он кашлянул и снова улыбнулся. – Нет, доктор Нойман, дело не в пристрастии к крови, от которого трудно избавиться…

Кейт откинулась на грубом стуле. Она не чувствовала своего тела.

– В чем же тогда?

Старик поднял палец с длинным желтым ногтем.

– В пристрастии к власти, доктор Нойман. В пристрастии к вседозволенности. К насилию без последствий. От этого в вашей дорожной сумке тоже найдется лекарство?

Кейт смотрела на него, но не видела, она осознавала происходящее будто сквозь туман. Наступило продолжительное молчание. «Если я встану и побегу, то смогу, пожалуй, добраться до двери. Если я выскочу из комнаты, на площадке, возможно, никого не окажется. Если я выскочу из дома…» В это мгновение вся Румыния показалась ей огромным черным продолжением той беспросветной дыры, где ей пришлось провести последние шесть или семь часов. Колодец, стены которого слишком круты, чтобы по ним подняться; колодец, где объединились полиция, армия, таможня, ВВС, чтобы в соответствии с полученными приказами найти и убить ее. За территорией Румынии она видела длинную черную руку стриго-ев, бескостную, как щупальце, но не имеющую пределов досягаемости, заканчивающуюся не ногтями, а бритвен-но-острыми когтями. «Если даже каким-либо чудесным образом мне удастся бежать вместе с Джошуа, много ли времени пройдет до того момента, когда я проснусь однажды ночью и обнаружу у себя в комнате незнакомца в черном… в комнате моего ребенка? Сколько людей они пошлют за мной? Это никогда не закончится. Никогда».

– А что… – Кейт замолчала и прокашлялась. – Что будет с отцом О’Рурком и со мной?

Не открывая глаз, старик еле слышно произнес:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});