Светлая грусть - Ольга Эдуардовна Байбулова

Я ведь практически лесной житель.

–Ну и что, – улыбнулась Аня, и он почувствовал, как морозный воздух растворяется в запахе ее пьянящих духов. – Мне совсем не сложно.

–Ты приглашаешь меня в театр, потом провожаешь домой… Кто из нас мужчина, в конце концов?

–Я же в ресторане позволила расплатиться. И хватит ерунду нести, ты на моем месте поступил бы точно так же.

Стас был одет совсем не по погоде – его осеннего пальто и ботинок хватало на то, чтоб уверенной походкой дойти от здания до машины, но никак не на прогулку до гостиницы или ожидание даже самого быстрого такси. Трястись от холода в присутствии девушки было куда позорнее, чем ехать домой на ее машине, тем более с некоторых пор компанию Анюты он стал считать весьма приятной.

Они свернули за угол, где свою хозяйку поджидала желтая феррари. Стаса-таки передернуло, причем он сам не понял – от холода, от неожиданности, что его спутница катается на авто, стоимость которого на 70 процентов состоит из понтов, или от степени немытости этой роскоши на колесах.

–Прошу, вот моя коняшка, – не без гордости в голосе пригласила Анюта.

–Не любишь ты свою коняшку, она вся грязью заросла, – не удержался от упрека мужчина, который свою машину баловал автомойкой даже чаще, чем положено.

–В нашу погоду она за сутки станет такой же…

–То есть, на феррари ручной сборки у тебя средства есть, а на уходе за ней экономишь? И на коробке передач тоже? – он обратил внимание, что Аня ездила на механике.

–Автомат для слабаков. Так легче маневрировать и подстраиваться под дорогу. А уж если на перегонки…

–И где ты гоняешь?

–Места знать надо – было бы желание.

За время поездки Стас проникся к Ане уважением как к хорошему водителю. Она действительно виртуозно владела механической коробкой передач. Только скорости совсем не боялась, от чего попутчик на пассажирском сидении чувствовал себя неуютно – хотя девушка демонстрировала недюжинное мастерство, параллельно болтая и перешучиваясь, привыкшему ездить на водительском месте мужчине, спокойнее было бы самому контролировать руль и педали.

–Самая рисковая и приятная доставка в мире, – честно признался Стас, оказавшись на месте.

–От вас это слышать мне особо приятно.

–Ань, я тебя обратно одну не пущу.

–Хочешь-таки меня проводить? Как раз настанет утро, и пойдешь освобождать свою тачку.

–Нет, я серьезно, – он взял ее за руку. – Очень поздно уже, ты устала. Я буду волноваться. Оставайся у нас.

–Нет, я не могу…

–Да брось, у меня несколько гостевых комнат, завтра выходной – выспишься нормально и поедешь домой.

–Не знаю даже, как-то это не правильно…

–Не правильно гонять на такой скорости. Я теперь понял, почему у тебя номера грязью заляпаны.

–Это до первого гаишника.

–Как ты летаешь – до первого столба. Давай, зубы мне не заговаривай, заезжай в гараж.

На часах было около трех ночи, доводы Стаса казались разумными. Девушка согласилась.

–Пить-есть хочешь? – шепотом спросил он, ведя ее за руку в гостевую.

–Не-а. Я, знаешь чего, хочу? Ты не удивляйся… Я хочу в зеркальную комнату, если можно, конечно…

–Да, Ванька ее тебе отрекламировал – помню.

–Он сказал, ее надо именно ночью смотреть, а когда я еще тут в такое время буду…

Им повезло – ночь была ясной, и зеркала забытой башни перенесли своих гостей в звездную вселенную. Стас, не задумываясь, нажал на стене потайные лепестки, моментально сотворив из ниоткуда стол и диван. С той же легкостью нашел он и кнопку, которую потерял ее создатель Ванька. Над столиком открылся ящичек, где стояла одинокая бутылка шампанского, перевязанная белым атласным бантом, а рядом – фужеры с нарисованными лебедями.

–Со свадьбы осталось, – пояснил Стас, откуда ему это было ведомо, он не задумывался, – знаешь, традиция есть – связывают две бутылки, одну надо открыть на первую годовщину свадьбы, а вторую – на рождение ребенка. И что с ней теперь делать?

–Можем выпить, хуже не будет, – как бы между делом сказала Анюта – она завороженно разглядывала на стенах узоры, частью которых стала сама.

Шампанское оказалось крепким – хорошо настоялось за пять с лишним лет.

–Вовремя мы его, – проговорила, немного морщась, Аня. – Еще год-другой – и превратилось бы в газированный коньяк.

Мужчина нажал еще один зеркальный лепесток, и откуда-то сверху полилась приятная мелодия – словно маленький гном зазвенел хрустальным колокольчиком. Под эту музыку хотелось не танцевать, а мечтать, откинувшись на спинку мягкого дивана и созерцая бесконечные звездные глубины. Как же все тут было продумано. Сколько дней и ночей потрачено на создание этого волшебного уголка…

В голове Стаса между пузырьками шампанского бродили мысли – и о невероятной рукотворной красоте вокруг, и о неожиданно открывшихся навыках управления этой комнатой, и о необходимости пообщаться с Мирославой Валерьевной… но коварные пузырьки старательно заталкивали все это в подсознание, заставляя наслаждаться происходящим здесь и сейчас: красивыми звездами, мягким диваном и роскошной девушкой рядом.

Вокруг них плыла целая вселенная – эффект значительно усиливал крепкий напиток. Время и пространство потерялись в непринужденном разговоре. Рука так к месту пришлась на Аниной талии, а ее щека на плече у Стаса. Он нежно провел пальцем по лицу девушки. Она подняла глаза, встретилась с ним взглядом и резко отпрянула, закачав головой.

–Нет, нет, не надо дальше, мы не должны…

–Почему? Мы взрослые люди.

–Я не могу, не хочу, не должна сейчас, – путалась она в словах, а сама нервно перебирала пальцы на его руке. Он ласково сжал ее ладонь и накрыл своей:

–Ань, я в последнее время непозволительно много думаю о тебе. Иногда ловлю себя на том, что без тебя и вазы с плюшками в кабинете как-то пусто. Понимаю, по сути, мы чужие люди, связанные какой-то безумной книгой, но руки сами просятся хоть смску послать о том, как твои дела… А ты сама почему повела меня в театр, потом отвезла в такую даль домой и битый час сидела со мной, обнявшись?

–Я так хотела…

–Или у тебя есть бородач-байкер, с которым в театре стыдно, а я – удачное прикрытие?

–Нет, меня тоже к тебе тянет… так хорошо рядом. Но ты… ты слишком идеальный для меня. Я не похожа на твою Олесю. Она была добрая, милая, всех любила, переживала… А я избалованная девчонка, ты меня плохо знаешь, потом разочаруешься и бросишь – мне будет гораздо больнее, чем, если все останется как есть.

–Анька! – Стас взял ее за руку. – Глупенькая моя,