Светлая грусть - Ольга Эдуардовна Байбулова

возникает.

–Любите вы поумничать, но я вас понял.

–Думаю, в свете произошедшего сегодня, мне придется несколько изменить характер наших занятий…

–Предлагаю начать дарить вам цветы и водить в ресторан.

–Станислав Михайлович, не вижу ничего смешного. Таким поведением вы разрушите мою семью.

–Мирослава Валерьевна, не сочтите за хамство, но вам, по-моему, действительно не повредит почаще питаться в ресторанах. Я бы даже короче сказал – почаще питаться. – Стасу совсем не хотелось быть серьезным – он был счастлив, что память постепенно к нему возвращается. Мужчина не понимал, сколько забытой печали спрятано в его мозгу, потому искренне радовался возвращению к нормальной жизни, в которой не придется водить с собой друзей в роли нянек и придумывать хитрые ходы, чтобы узнать о собственном прошлом от близких людей. Он делал над собой неимоверное усилие, чтобы смирно сидеть за столом, а не броситься бурно праздновать первое боле-менее внятное и законченное воспоминание, но на язык просилось гораздо больше вольностей, чем он позволял себе в общении с доктором. Их он сдержать не мог.

–У вас эйфория, – заключила вернувшаяся в свой холодный рассудительный образ Мирослава. – Сосредоточиться теперь вы не сможете, сочтем, что занятие сегодня пропало.

–Едемте отмечать!

–Нет, Станислав Михайлович, пожалуй, я лучше пораньше вернусь домой. Извините.

–Гонорар свой вы все равно заслужили, – он положил деньги на стол.

–Не думаю. Это было спонтанно и совсем не красиво с моей стороны позволить себе подобное поведение в вашем кабинете.

–К черту поведение! – он взял ее за руку. – Побалуйте себя на эти деньги. Вы представить не можете, насколько я вам благодарен сейчас.

Она, краснея, приняла купюры.

Аня вошла в не успевшую закрыться за доктором дверь, сама поставила на полку пушистую сумку и исподлобья посмотрела на стоявшего тут же Стаса – он проводил одну гостью и уже протягивал руку, приветствуя другую:

–Ну здравствуй, приятная неожиданность, какая срочность привела тебя сегодня?

Она слегка пожала его пальцы, а вместо приветствия невразумительно кивнула и выдавила из себя:

–Не знаю теперь даже…

–Слушай, да ты прямо как по заказу с прошлого раза – взаправду пришла в плохом настроении. Это зря. Анют, мне некогда тебе интервью давать, да и вообще, я тут подумал, давай, мы про аварию опустим.

Признаться честно, думал Стас совсем о другом – кроме него и Алисы рассказать про катастрофу было некому, но сам он сделать это пока не мог, а напрягать дурными воспоминаниями свояченицу не имел ни малейшего морального права.

–Да вы что, совсем мне всю книгу испортить хотите?! – взорвалась девушка. До этого она еще пыталась спрятать в себе недовольство. Сейчас оно полилось наружу бурным фонтаном:

–Вы тут своей личной жизнью уже и так всю концепцию сломали: никакой светлой грусти не выйдет! Про благотворительность писать не разрешили, теперь еще и про аварию не получится… И что тогда я издам – сборник разбросанных тут и там рассказов?!

–Погоди, пушистый, – он взял ее за плечи, чтоб приостановить словесный поток. Хотя мех в Анином костюме остался лишь на сапожках, Стасу казалось, на девушке буквально шерсть дыбом стоит:

–Что ты несешь, какая личная жизнь, при чем тут концепция?

–Ваша, – обиженные черешни впились в его глаза. – Я в окне вас видела, когда к зданию подходила. Вы с этой красоткой обнимались, которая отсюда выпорхнула. Как я теперь напишу про ваши страдания по Олесе, если вы тут?..

–О Боже! – почти взвыл Стас и закрыл лицо руками, чтоб удержать приступ хохота. В глубине души он понимал, насколько его веселость не соответствует трагедии автора недописанной книги.

–И не отнекивайтесь, у вас до сих пор пудра на воротнике. Так неприлично…

–Конечно, ты сюда настолько стремительно ворвалась, что я даже не подготовился к встрече, – сказал он, открывая дверцу шкафа – висевшее внутри зеркало подтверждало: рубашку нужно сменить, ибо бежевое пятно на воротнике действительно ставило мужчину в неловкое положение.

–У девушки беда стряслась, а ты, – с укоризной обратился он к собеседнице.

–Таки беда? – недоверчиво вскинула брови Аня.

–Слушай, а почему я должен перед тобой отчитываться? За эти два с лишним года я мог бы уже детей народить.

–Я бы тогда и не связалась с этой книгой, а вы сейчас все ломаете – ведь совсем чуть-чуть осталось. Сами же идею подали!

–Анька, – он снова потряс ее за плечи, – брось меня пилить! Заказ на плохое настроение отменяется!

–У вас точно с ней ничего нет?

–Да ну тебя. Не смешно уже.

–Понимаете, у меня еще кое-что есть…

Девушка достала из кармана вязаного платья два билета и протянула мужчине.

–Опера Верди? В Большом? – Ане удалось его удивить:

–Откуда такой пафос?

–Мне на работе подарили в благодарность за один материальчик, – глядя куда-то мимо Стаса, проговорила она. – Я не придумала, кто кроме вас это сможет оценить… но если у вас есть девушка, она наверняка заревнует… вот я и подумала: тогда мой сюрприз не к месту… немного вспылила…

–Да у тебя большие связи! Туда билеты меньше чем за пару месяцев не купить… а тут, – он прикинул сроки. – Чуть больше недели осталось…

–Откуда мне знать, где и когда их купили! Может, заранее готовились. Говорите, пойдете или нет?

–Ты уверена, что больше не с кем?

–Не хотите?

–Конечно, хочу. Но я вряд ли вхожу в список твоих ближайших друзей, чтоб соглашаться на такие дорогие приглашения.

–Станислав Михайлович, – у нее появилась привычка хватать его за руку и крепко-крепко держать, пока не настоит на своем. – Я же не случайно зову. Я решила: вы – лучший вариант.

–А твои подруги-мажорки? Отличное место посверкать бриллиантами.

–Нет, – даже нельзя сказать, что она наморщила нос – как-то все лицо перекосила. – Я боюсь, они заснут там, жвачку надуют или еще чего вытворят… Я за себя-то до конца не отвечаю, чтоб еще про их поведение думать…

–А за меня, значит, отвечаешь?

–Вы положительный, – протянула Аня, отчего-то краснея. – Вам хочется верить.

–Ладно.

Она уже собралась запрыгать от радости, но собеседник продолжил:

–У меня будет три просьбы, – девушка насторожилась. – Не надевай в театр свой пушистый наряд, не опаздывай и не называй меня на вы и по имени-отчеству. Кстати, о последнем мы еще на катке договаривались.

–Там был парень в джинсах, который обалденно умеет кататься, а здесь бизнесмен из первой сотни страны в дорогущем костюме…

–То есть, ты и дома батюшку на вы величаешь? Или он в другой ценовой категории?

–Ой, ну ладно, – она сделала паузу и картинно