Великое море. Человеческая история Средиземноморья - David Abulafia

еще оставались утомительным занятием, выполняемым с помощью латинских цифр.

Средиземноморские торговые пути могли нести и совсем другие идеи, которые на десятилетия после 1209 года зажгли южную Францию. В XI веке византийские императоры активно подавляли богомильскую ересь, проповедовавшую дуалистический взгляд на вселенную, в которой добрый Бог духовных сфер сражался с Сатаной, контролировавшим мир плоти. Историки утверждают, что крестоносцы, проходившие через Константинополь во время Первого и Второго крестовых походов, или итальянские купцы из Пизы и других мест вступили в контакт с богомилами и экспортировали их верования в Европу, где они развились в ересь катаров в Лангедоке двенадцатого столетия.49 Итальянские катары, в целом более умеренные в своих взглядах, похоже, попали под влияние еретиков на Балканах, которые принесли свои идеи через Адриатику, через Дубровник и его соседей. Однако сложность аргумента о том, что эти идеи попали в Западную Европу по главным морским торговым путям, заключается в том, что они не прижились в портовых городах: Монпелье был важным центром средиземноморской торговли, но в целом считался чистым от ереси, и там очень трудно найти генуэзских катаров. Генуэзцы и венецианцы - маловероятные катары. Генуэзцы были слишком заняты зарабатыванием денег и погружением в мир плоти - Genuensis, ergo mercator, как говорится, "генуэзец, значит, купец".

 

 

Купцы, наемники и миссионеры, 1220-1300 гг.

 

I

 

Распад империй в центральном и восточном Средиземноморье сопровождался на крайнем западе распадом власти Альмохадов. Халифы утратили энтузиазм к экстремистским доктринам альмохадизма и были обвинены в предательстве принципов своего движения. После военного поражения от христианских королей Испании при Лас Навас де Толоса в 1212 году халиф, как говорят, был задушен одним из своих рабов. Территории Альмохадов в Испании и Тунисе перешли в руки нового поколения местных королей, которые лишь на словах поддерживали Альмохадизм. Хафсидские правители, получившие контроль над Тунисом, провозгласили себя преемниками Альмохадского халифата, хотя скорее для того, чтобы утвердить свою легитимность, чем из глубокой приверженности альмохадским верованиям. В середине XIII века берберы Мариниды после долгой борьбы сломили власть Альмохадов в Марокко. В то же время династия Насридов утвердилась в Гранаде, где просуществовала до 1492 года; она строго придерживалась суннитского ислама, а не альмохадизма. В тринадцатом веке также произошли значительные изменения в христианском западном Средиземноморье: Соперничество Пизы с Генуей за владение водами вокруг Корсики и Сардинии увенчалось поражением пизанцев в битве при Мелории и потерей богатой железом Эльбы в 1284 году.1 Хотя пизанцы еще не потеряли контроль над большими территориями Сардинии, которыми они управляли, и даже вернули себе Эльбу, появился новый соперник Пизы и Генуи - не морская республика, а группа городов во главе с Барселоной, поддерживаемая растущей властью короля Арагона и графа Каталонии Якова I "Завоевателя".

Средиземноморское призвание королей Арагона не было очевидным до тринадцатого века. Властители небольшого горного королевства, которое только в 1118 году свергло мусульманский эмират Сарагосса, они тратили большую часть своей энергии на попытки вмешательства в дела христианских Кастилии и Наварры. Но в 1134 году король Арагона Альфонсо "Боец" умер, не сумев произвести на свет наследника; его брат, монах, был вынужден покинуть свой монастырь, чтобы размножаться. Родилась дочь, которая в итоге вышла замуж за графа Барселоны. В результате с середины XII века графство Барселона и королевство Арагон оставались объединенными, но союз был личным, воплощенным в правителе, который оставался графом (условно под властью короля Франции) в Каталонии и королем только в горном Арагоне. Кроме того, граф Барселоны был отвлечен региональными конфликтами внутри Каталонии, где он в лучшем случае был первым среди равных. Однако горизонт графа простирался дальше Каталонии, поскольку у него было несколько союзников и вассалов за Пиренеями в Лангедоке и Руссильоне. В 1209 году участие графа Арагонско-Каталонского (как его часто называли) в делах южной Франции втянуло его в великий крестовый поход, проповедуемый папством против еретиков-катаров, - Альбигойский крестовый поход. Хотя некоторые из его южнофранцузских вассалов были обвинены в защите еретиков или даже сами были еретиками, граф-король Петр II поставил свои обязательства как владыка на первое место и пришел им на помощь против северной французской армии вторжения под предводительством Симона де Монфора. Петр был убит в битве при Мурете под Тулузой в 1213 году, оставив в Монпелье юного наследника Джеймса; эти события еще больше дестабилизировали Каталонию.2

Во времена Бенджамина Тудельского Барселона все еще оставалась "маленьким и красивым городом", хотя он утверждает, что в 1160 году ее посещали купцы из Италии и со всего Средиземноморья.3 Однако это была низшая точка в судьбе города, поскольку если и был какой-то испанский город на берегу Средиземного моря, который в XI веке казался на грани расцвета, то это была христианская Барселона.4 При ее энергичных и воинственных графах, которым нравилось угрожать и совершать набеги на мусульманские королевства, разбросанные по югу Испании, поступала огромная дань, которая накачивала экономику золотом и побуждала процветающих бизнесменов вроде Рикарта Гильема вкладывать деньги в виноградники, сады и другую недвижимость на западной окраине Барселоны (недалеко от современной улицы Рамбла). Рикарт, сын кастеляна, был восходящей звездой Барселоны: в 1090 году он сражался с беспокойным наемником Эль Сидом и ездил в мусульманскую Сарагосу, чтобы обменять серебро на золото. Но первый расцвет Барселоны был недолгим, за ним последовала долгая зима; выплаты дани прекратились в конце XI века после того, как Альморавиды утвердились на юге Испании.5 Затем, с возвышением Генуи и Пизы, Барселона отошла на второй план, поскольку находилась в стороне от маршрутов, по которым итальянские корабли направлялись в такие желанные гавани, как Сеута и Буги: они предпочитали спускаться мимо Майорки и Ибицы и примыкать к иберийскому побережью в Дении, на его отроге немного южнее Валенсии. Барселона не имела прекрасного порта, ведь то, что сегодня кажется превосходной гаванью, - это современная гавань. Каталонцам все еще приходилось полагаться на генуэзский флот, когда его армия напала на Тортосу в 1148 году. Однако каталонцы начали строить собственные небольшие флоты, создав верфь у ворот Регомир в Барселоне, южного портала города, где дорога, идущая вниз от собора, упиралась в пляж (сейчас это место находится в черте города, в южной части "Готического квартала").6 Барселона была также столичным городом, в северо-восточном квартале которого возвышался дворец графа-короля. Хотя в Барселоне была создана хорошо регулируемая система управления, она никогда не была свободной республикой, и отцам города не хватало свободы маневра, которой обладали пизанцы и генуэзцы.7 Но в этом и заключалась одна из причин успеха Барселоны. В XIII