Мои останкинские сны и субъективные мысли - Эльхан Мирзоев

— Слушай, сейчас никак не могу. Мы здесь с ребятами в «Максе» выпиваем. А на среду в пять ему удобно?

«Упс. Приехали».

— Послушай, Илюха. Это же бомж! Он живёт по другим законам. У него нет мобильного, а также кредитной карты и ипотечного кредита. Даже потребительского — на стиральную машину — нет. Он романтик улицы, человек свободный как от прав, так и обязанностей. Ты мне предлагаешь с ним договориться о встрече? У него же даже часов нет. Давай — приезжай. И эта Лена, продавщица, тоже тут.

— А что такого?

— Слушай, ты мне пришли съёмочную группу. Сам с операторами сниму здесь всё.

— Нет, вместе поедем. Я хочу «проходку»[73] с этим бомжем сделать. Ну, договорись, Эльханчик. Очень тебя прошу. Ты же продюсер!

Величайшего американского художника, бунтаря, одного из ярких представителей абстрактного экспрессионизма Джексона Поллока (Jack Dripper /Джек Каплеметатель) долгое время не принимали, считали его творчество чем-то несерьёзным, игрой, обманом. Но вот пришло признание. Своеобразное. Слава — это же такая дура. Так вот, однажды к нему приехал журналист с камерой. Записал интервью с Поллоком, а потом попросил его поработать — для «картинки». До сих пор операторы так работают — просят ньюсмейкера одно и то же действие совершить по нескольку раз — чтобы снять процесс с разных планов, «для перспективы» и т. д. Коллега уже закончил съёмку, а художник, увлёкшись работой, рисует — разбрызгивает краски на распростёртый холст, «танцует» вокруг него, весь поглощён новой картиной, в особом состоянии вдохновения. Журналист стал его дергать: «Хватит. Хватит! Снято! Я уже не снимаю!» А в другой раз, посмотрев на часы, ещё: «Всё! Свет ушёл[74]. Хватит, Джексон! Я уже закончил. Всё чудесно!» За что проверил на себе буйный характер американского гения вначале ошарашенного, непонимающего, что происходит, а потом — придя в себя — сломавшегося и набросившегося на коллегу: «Не я шарлатан, ты — шарлатан! Не я шарлатан, ты — шарлатан!» Этот эпизод из жизни художника есть в голливудской драме «Поллок» («Pollock») режиссёра Эдварда Харриса.

Видимо Джексон Поллок думал, что этот журналист тоже художник.

Как я и предполагал, в среду в пять часов Ш. на съёмку не пришёл.

Хотя негатива мы смогли снять немало. Больше всего досталось моим землякам. Но значительную часть из запланированного не удалось реализовать. Хорошо, что многие из диаспоры оказались поумнее меня, наивного. Я-то уверен был, давал гарантии, что «это не подстава». И дело тут не в том, что мне кто-то что-то потом сделал бы — я потом сам себе что-то сделал бы. Должен был сделать. Обошлось малой кровью.

А мог подставить обычных людей. Например, проституток кавказской национальности. Ну, есть и такие. Что же теперь делать. Или одного земляка, у которого в Москве целый гарем с тремя жёнами: русская, татарка и азербайджанка, у каждой из них по ребёнку от него и по квартире в одном здании, на одном этаже. Всё это интересно, и показать в фильме можно было бы, но я не уверен, что Илья над их семейным счастьем не стал бы издеваться. Ну, может человек себе позволить, дамы не против — так Бог им судья. Бывают однополые браки, а бывают полигамные.

Кстати, об однополых… По глупости проговорился об одной небольшой компании дагестанцев и чеченцев, живущих в любви и согласии — познакомился с ними во время съёмок в московском клубе. Так вначале Зимин, а потом и Огнев меня долго упрашивали эту съёмку организовать. Так и не понял, что в этой истории такого уж показательного для серьёзного фильма про «новый Вавилон». Еле отбился. Точно вышла бы история!

Только история со злосчастным Рустамом Байбековым получилась в фильме относительно человеческой. Сама история, но не её интерпретация моим коллегой.

Этого парня 31 июля 2004 года на станции метро «Сокольники» расстрелял сотрудник правоохранительных органов за то, что тот «зайцем» прошёл через турникет. Сержант Борис Коструба завёл этого парня из Таджикистана в комнату милиции, отобрал все деньги, а потом хладнокровно выстрелил ему в голову из служебного пистолета. Просто — взял и выстрелил. Рустаму повезло — пуля вошла в рот и через шею вышла под лопаткой. А когда истекавший кровью таджик попросил вызвать «скорую», милиционер спокойно сказал: «Иди на улицу и сам звони с автомата».

Ну, что ж — кто-то скажет, что, мол, так ему и надо, «чурке нерусскому». А ведь сержант Борис Коструба коллега майора Дениса Евсюкова. Возможно, жертва Системы, возможно менее сознательный её винтик, чем последний, но всё же… Пока такие события в стране будут поводом лишь для репортажей в игриво-развлекательной подаче, а общество будет их спокойно смотреть по «ящику» — а, значит, принимать — людей в стране продолжат расстреливать из табельного оружия, как воробьёв, не делая различия в национальности.

Материал для фильма снимали даже у меня на Родине — в Азербайджане. Оказалось, чтобы показать, «куда текут кровные деньги россиян» (таким был изначальный закадровый текст у Зимина — до моей «цензуры»). Есть у нас такой регион — Шамкирский район, оттуда вышли почти все фруктовые «короли» России. Например, село ШештяпЯ, которое питерцы называют ШештОпа. Что-то наподобие Барвихи — автобаны, уличное освещение, личные «автосалоны» в каждом втором дворе; дворцы, а не дома. Люди там живут очень дерзкие — по любому поводу готовы стрелять. Четверть мужского населения погибло в криминальных разборках в России, но шештепинцы построили фруктово-овощную монополию культурной столицы — потом и кровью. По мнению питерских ментов, «Шештопа — второй по важности город после Баку».

К этим отчаянным сельским жителям я нашу съёмочную группу не рискнул везти. Поехали в соседнюю деревню Дюярли — это «москвичи». У них заслуг меньше, но люди тоже небедные, успешные.

Сделали ещё интервью с президентом страны Ильхамом Алиевым. Он в прошлом жил в Москве, учился, а потом преподавал в МГИМО. Был обычным представителем азербайджанской диаспоры в России. Разговор получился искренним. Коллеги этого не оценили и случаем не воспользовались.

А вот откровенность Эльшада Хосе (настоящая фамилия — Алиев), «хулигана и короля азербайджанского рэпа», Илье очень понравилась, хотя он её так и не понял. Один из хитов рэпера, «Русия» (Россия), это не о клёвых московских клубах, наркотиках, не о том, как «чиксы танцуют» и прочих бесцельных телодвижениях безмозглого попсо-рэпа. Эльшад ездил по России, видел в каких трудах земляки делают деньги или просто выживают, ассимилируются, растворяются, разрушая ради преходящего настоящие ценности — свои семьи, здоровье, свои души — это же обыватель-россиянин верит, что «азербайджанцам тут мёдом намазано». И, вернувшись, написал колющую сердце композицию о нации, отрывающейся от своей земли, родной культуры, своих корнях. А ведь я объяснял Зимину её смысл, переводил несколько раз…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});