Повелители теней - Майкл Кобли

— Твоя верность будет вознаграждена, — произнес он. — Когда я начну править всем, мне понадобится множество помощников, множество наместников…

— Дай мне тело, — прервал Корреган. — Дай нам настоящую плоть, кожу и кости, как было обещано. А потом мы сделаем все, что ты пожелаешь.

Алель взглянула на сидящего рядом с ней обескураженного Таврика.

— Что произошло? — спросила она. — Как ты себя чувствуешь?

— Оно не остановило его, — забормотал он. — Он подошел ко мне, а Семя… ничего не сделало… я… — Он схватил ее руку, глаза его расширились. — Этот… эта штука не может быть моим отцом! Он не может…

— Обещание будет выполнено, — говорил Истрегул. — Но сначала кровь должна пролиться на Семя, открыв путь. Потом…

— Потом ничего не будет, — произнес голос. — Потому что ты станешь ничем, а он станет всем.

Черный Жрец вздрогнул и развернулся. Все повернулись вместе с ним к сидящему на троне человеку в доспехах. Его доспехи были золотистыми, почти янтарными, по всей поверхности они были украшены сложным орнаментом из змей и ящериц. Огромный шлем-маска был покрыт теми же узорами.

— А, мой безликий брат, — с облегчением выдохнул Истрегул. — Безликий, безымянный и бесхребетный…

— Ты его марионетка, Истрегул. Ты думаешь, что преследуешь собственные цели, но это он начертил для тебя путь, по которому ты идешь, весь, до последнего шага. Это его путь, он даст ему силу, о которой так мечтаешь ты.

— Подобные речи говорят лишь о твоей недальновидности, брат, — заявил Истрегул. — Уйди из дворца, пока можешь.

Человек на троне, в котором Алель подозревала еще одного Повелителя Сумерек, негромко рассмеялся:

— Ты ведь слышишь его, правда? Шепчущего черные мысли целыми днями и ночами, что-то обещающего, что-то требующего. Он всегда здесь, всегда ждет. — Он поднял руку в латной перчатке. — Я знаю, что ты слышишь его, потому что я тоже его слышу, и ты, так же как и я, не дашь ему ничего.

— Уходи. Я не стану больше повторять.

— Да, жизнь не настолько плоха, чтобы ты добровольно с ней расстался… ради него. Разве не так?

— Твои доспехи все в царапинах, брат. Давай я отполирую их для тебя.

Он описал перед собой полукруг посохом, выпуская на волю сгусток энергии. Его слуги сделали то же самое, выпустив столько светящихся копий, пик и сетей, что они заполнили собой весь зал. Вихрь из сияния и языков пламени заходил вокруг трона, но он не причинил вреда сидящему на нем. Тот встал и вскинул руки в театральном жесте. От всего его тела в разные стороны понеслись искры, доставшиеся всем нападавшим на него. Некоторые сразу упали, другие лишились рук и ног или были ранены. Один из них, огромный лучник, только что выпускавший стрелу за стрелой, застыл в движении и с грохотом обрушился на пол.

Алель скорчилась на полу, спасаясь от магической атаки, и едва не вскрикнула, когда Таврик взял ее за руку.

— Смотри, они уходят…

Сидящие по всему залу маги оказались вдруг одни, без своих серых стражей, они наступали на призраков, гоня их к главным дверям. Таврик указал на арку за троном. Алель кивнула, и они начали пробираться туда. Они успели пройти две трети пути, когда Таврик вдруг охнул и упал на бок.

— Таврик, что с тобой? — взволнованно воскликнула Алель.

— Не пускает… — выдохнул он. — Оно хочет… — Слова поглотили судорожные всхлипывания задыхающегося человека, он лежал, прижимая Семя локтем.

— Нет, так просто вы не уйдете! — раздался грубый голос.

Обернувшись, Алель увидела парящую на фоне сражения тень призрачного императора. Он приближался. Она тотчас же посмотрела на металлическую руку Таврика, вспомнив, как использовала ее, высвобождая собственную дикую силу. Потом она увидела Семя, машинально схватила его и обернулась лицом к приближающейся опасности.

А опасность надвигалась как шторм. Она почти ощущала ее вкус, жар и белое свечение, но ничего не видела. Призрак был уже совсем рядом, Алель старалась сосредоточиться на нем, направить на него силу, но тут со стороны трона вылетело сияющее копье, попавшее императору в бок. Он распался на куски.

Распался со звуком, похожим на звон тысячи молотков, ударивших по тысяче наковален. Большие и маленькие куски полетели во все стороны, Алель зажмурилась, чувствуя острые осколки на лице и шее, плечах и руках.

Потом все кончилось, она посмотрела вниз, на свои руки, прижимающие тяжелое Семя Матери к груди, увидела отпечаток Семени на коже и кровь там, где ее ладони прижимались к прохладной шершавой поверхности…

— Теперь начнется моя месть.

Ей понадобилось время, чтобы понять, что этот грохочущий голос выходит из ее собственного горла.

Из другого конца комнаты донесся яростный вопль:

— Нет! Сила моя!

Истрегул мчался на нее, Алель ощутила, как ее поднимает над полом серебряное сияние, которое через миг стало черным. Ее тело окатывали волны жара и холода, все вены и артерии пульсировали, гоня вместо крови радужное свечение. Это было пугающе, но прекрасно.

«Не бойся, дитя. Тебе не причинят вреда…»

Она ощутила, как поднимается все выше, ей казалось, что она парит на мягком облаке. Посмотрев вниз, она увидела сияние, окружающее гигантские ноги и громадные руки. «Неужели я в теле бога?»

Истрегул бежал по залу. Огромное тело, принявшее в себя Алель, вытянуло руку и подняло его вверх. Серебряную кисть тут же окружили черные и зеленые сполохи.

«Я могу уничтожить эту часть тебя, предатель, но это не утешит моего горя. Нет, я отправлю тебя назад, к твоим братьям, а когда вы станете одним целым и воплотитесь, тогда я приду за тобой».

— Никогда! — завыл Истрегул. — Меня никогда не уничтожат!

«ЗАМОЛЧИ!»

Чудовищная рука, сотканная из серебряного тумана, качнулась в сторону, отбросив Черного Жреца, который перелетел через весь зал и исчез в дыре в стене. Тогда божество переключило свое внимание на оставшегося Повелителя Теней, стоявшего у трона, и в два шага оказалось рядом с ним. Призраки бежали, забыв о битве; Алель заметила скорчившегося у ступеней трона Таврика, глядящего на нее неподвижным изумленным взглядом.

Повелитель Теней начал медленно подниматься в воздух.

«Дай-ка мне взглянуть, из чего ты сделан».

Доспехи и шлем растаяли, явив мускулистого человека в обычной одежде, его лицо кривилось от ярости. Алель глядела, не веря своим глазам, до нее донесся отчаянный отрицающий крик Таврика.

Потому что это был Кодель, военачальник Детей Охотника.

ГЛАВА 30

Струями горькой Ненависти полит,

На почве Злых Потерь

Взрастает Мести виноград.

Гандал. Судьба Глеораса, гл. 4

Мазарет скакал галопом впереди пяти сотен всадников по широкому грязному полю навстречу встающему впереди лесу. На дальнем краю поля что-то происходило, но не было времени выяснять, что именно. Мазарет чувствовал в воздухе запах дыма, и, когда они были уже у самого леса, он увидел впереди горящие деревья и услышал звон оружия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});