Повелители теней - Майкл Кобли

— Я скажу вам одну вещь: когда прибудет Войско Кланов, я не подчинюсь его командирам и не отдам им город.

— Пойти против собственного народа? — переспросил Мазарет.

— Я должен, ибо они рабы злобных существ, которые называют себя посланцами нашего бога. — Ясгур подался вперед, лицо его пылало. — Это они запятнали честь моей семьи и моего клана, подняв дух моего отца из могилы, сделав его своим слугой и направив его против меня. Когда они придут в Беш-Дарок, я брошу им в лицо это обвинение и буду сражаться до последней капли крови. — Он сощурился. — С севера у меня движется еще одна армия. Она прибудет к рассвету.

— Боюсь, что это слишком поздно, — отозвался Мазарет. — По последним сообщениям наших лазутчиков, Войско будет под воротами меньше чем через час. А эти каменные монстры сотворят все, что намеревались, прежде чем прибудет ваша армия.

— Да, — мрачно согласился Ясгур. — Именно поэтому необходимо напасть на ложных посланцев, как только они появятся под стенами. Совершить вылазку и захватить их. Если мы сможем убить одного или двоих из них, мы, возможно, остановим происходящее в Высокой Базилике и предотвратим катастрофу. — Он испытующе посмотрел на Мазарета. — Вы пойдете со мной? Вы поднимете ваше войско? Я не стану удерживать вас, если вы решите уйти. Эти маги обладают исключительной силой.

Но Мазарет даже не стал обдумывать предложение:

— Теперь, когда у меня друзья и союзники захвачены этими тварями, я просто не могу уйти. Мы останемся и будем сражаться.

Ясгур улыбнулся и протянул руку, Мазарет пожал ее. В этот момент послышался шум и в мастерскую, тяжело дыша, вбежали люди Ясгура.

— Господин, новости… из-за города. Войско свернуло в сторону.

— Что? — воскликнул Ясгур, вскакивая на ноги.

— Один из лазутчиков сообщил, что кланы занимают позиции в разрушенном форте на хребте, но лагерь не разбивают.

— Зачем им это?

— Из-за их слуг во дворце, — пугающим голосом произнес Атрок. — Готовится что-то ужасное…

Все замерли, Ясгур глядел в глаза Мазарету:

— Значит, мы не можем, не смеем ждать, пока враг придет к нам.

Мазарет вскочил, не обращая внимания на боль в руках и ногах. Не сводя глаз с вождя могонцев, он произнес, изумляясь нелепости собственных слов:

— Значит, ночная вылазка?

— Половина моих людей еще не вошла в город, — ответил Ясгур, усмехаясь. — Мы воспользуемся их замешательством.

Мазарет ощутил, как реальность уплывает прочь, отступая перед неизвестностью и опасностью, потом кивнул:

— Согласен.

Они снова пожали руки, скрепляя договоренность.

— Это же безумие, — заявил Джилли Атроку, наливающему светлую жидкость в четыре крошечных стаканчика. — Совершенное безумие.

— В данный момент, — ответил старый могонец, протягивая ему один из стаканчиков, — нам не из чего выбирать.

Третий нашел его в длинной галерее, заставленной зеркалами и бронзовыми статуями. Свет догорающих ламп бросал на стены мрачные тени, среди которых беззвучно двигался призрак, широко раскинув руки с зажатыми в них окровавленными кинжалами.

Таврик, как и прежде, повиновался внутреннему голосу и повернулся лицом к привидению, ощущая холодную тяжесть Семени Матери на груди. Он снова начал ощущать сильный запах мокрой земли, листьев и коры. В голове появился странный жар, который опустился ниже, в его руки и ладони, в Семя, и гранитно-серая тень застыла, морщась от боли и глядя на него зелеными светящимися глазами.

Жар наполнял его голову, пот стекал по подбородку, заливал руки. Потом, когда призрак все-таки приблизился, Семя с треском открылось и выбросило облачко белых паутинок не толще волоса. Бледное облако двинулось на преследователя Таврика, окутало его туманом, выпуская длинные усики, обвивающиеся вокруг его рук и ног.

Призрак снова замер, окутанный белыми волосками, которые продолжали оплетать его тело, образуя в каменном теле трещинки и разломы. Он начал сопротивляться им, двигаясь на Таврика, который, отступая назад, вынужден был наблюдать за пугающим зрелищем. Белые усики становились все толще, превращаясь в корни, зарывающиеся в камень. Куски камня упали на гладкий мраморный пол, рассыпаясь в прах.

Призрак издал хриплый крик отчаяния и метнулся к стене, разбив высокое зеркало. Левая часть его тела, от плеча до бедра, вдруг разом осела на пол. Он пошел по коридору, качаясь и хватаясь за стену, разбил еще несколько зеркал, свернул несколько статуэток, продолжая исполнять симфонию разрушения.

Потом стенающий монстр упал и развалился на части. Поддерживаемые белой сетью корешков, куски его каменной плоти выпадали на пол один за другим. Таврик ощутил, как связывающая его сила отступила, его голове сразу стало легко. Белые корешки теперь обвивали статую мальчика с соколом, потом они начали таять и исчезли.

«Достаточно. Прочь из этого места. Продолжим путь наверх».

От этого голоса его череп завибрировал, и он обхватил голову руками. Он не знал точно, тот ли это голос, что обращался к нему в башне Седжинда, но он совершенно не считался с ним. Необходимо бороться с его давлением и сохранять контроль над собой.

Впереди в коридоре раздались шаги, и, обернувшись, Таврик увидел человека в коричневом плаще, вошедшего за захлопнувшуюся за его спиной дверь. Прижав к боку Семя, Таврик побежал по коридору, нашел проход и попал по нему в темный и узкий переход. На одной его стороне находилась анфилада грязных комнат с пыльными столами, но Таврик мчался туда, где была дверь, а за ней — вытянутая высокая комната. Одну ее стену полностью занимал шкаф с книгами и пергаментами. Содержимое нескольких полок было вытряхнуто из них и сложено кучей на полу. В библиотеке имелось три окна, но все они были забраны темными стеклами, единственным источником света служила свеча, стоявшая на железном столике, залитом воском. Человек в плаще сидел за столиком рядом со свечой, он обернулся, когда вошел Таврик. Он прокрыл лицо дрожащей рукой с растопыренными пальцами:

— Нет, прошу… не подходи ближе…

Таврик остановился и посмотрел на него, чувствуя, как каменеют от предчувствия мышцы живота. Складки плаща полностью закрывали голову человека.

— Ради тебя самого, — продолжал человек хорошо поставленным, но хриплым голосом. — У меня желтая гниль…

Таврик проникся к нему сочувствием, но из любопытства не уходил.

— Зачем ты здесь? — спросил Таврик. — Ты из людей Ясгура?

— Нет, не из них. Слуги держат меня здесь, чтобы я присматривал за библиотекой, в которую теперь боятся заходить. Когда-то я был ученым в этом городе, но мои изыскания не довели меня до добра. — В его голосе слышалась горечь. — Но ты не из этих мест, ты говоришь как человек из Южного Катриза, возможно, Патрейна…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});