Пьяная Россия. Том первый - Элеонора Кременская

Тем временем мужички в трамвае зашевелились, чей-то пиджак прикрыл Паше бедра, и наглухо застегнутая куртка скрыла обнаженные плечи. На проходной завода ухмыляющиеся соратники по работе закрыли недостатки пашиной одежды своими телами от проницательного взора вахтера, а пропуск что, пропуском он махнул всего и делов-то, был же в сумке… Ну и намучился же на заводе Паша. Пиджак и куртку он вернул их владельцам, сам же нацепил рабочий халат густо-синего цвета. Однако слухи о его беде разлетелись по цехам со скоростью света. И Паша мгновенно стал объектом насмешек сотоварищей, а главное, нападок женщин. Последние, хищными птицами сбегались к токарному станку Паши, крутились вокруг, делали вид, что им что-то тут крайне необходимо. А потом бросались к Паше, мгновенно задирали вверх полы его халата и уносились прочь, оглушительно визжа, словно полузадушенные поросята. Паша их, конечно, преследовал и пытался даже сгоряча ударить. Он был страшно зол, но укрыться от вездесущих любопытных взоров и юрких рук женского пола никак не мог. Завод умирал от смеха… Одному Паше было не до смеха. По окончании смены ему неожиданно помог один пожилой рабочий, сходил домой, жил близко от завода и принес свои рубаху, брюки, даже носки. Паша оделся, погляделся в полуразбитое зеркало душевой, вздохнул и побрел прочь с завода. Конечно, теперь ему явно надо было увольняться, изведут же насмешками. В долгих раздумьях о своей беде Паша даже подзабыл как-то о сексуальной озабоченности мучающей его, обыкновенно, постоянно. Мимо проходили стайками и поодиночке миловидные девушки, но Паша уже не сворачивал шею, чтобы поглядеть им вслед, как бы сделал раньше, заценить стройные ножки и упругие попки… На глаза Паше попалась киноафиша, в кинотеатре шел фильм «Укрощение строптивого» с Адриано Челентано в главной роли. Сеанс как раз начинался, и Паша решил посмотреть. Фильм оказался хорош и заметно повысил настроение нашего героя. Но главное, он понял, как бороться со своей сексуальной озабоченностью. Герой Адриано Челентано колол дрова, а Паша с рьяным интересом взялся за ремонт квартиры. За неделю он переделал все: переклеил, перекрасил. В период его квартирной деятельности влечение к девушкам действительно заметно поуменьшилось, опыт героя Челентано явно, здесь, имел успех. Паша воспрянул духом. Увидев его необычное сосредоточенное состояние, заводчане перестали смеяться над Пашей, а девушки, знающие его, как похотливого кота с потными руками, которыми он лапал раньше всех и каждую, останавливались и озадаченно смотрели ему вслед.

В деревне, под городом, прозябали родители Паши. Они, уже старые, немощные люди, никак не могли починить крышу, забор и многое другое. Дом, чувствуя безнаказанность, постепенно заваливался на бок. И тут стал приезжать Паша. Он наезжал после смены, всего-то полчаса езды на рейсовом автобусе, колотился в ремонте. Родители не могли нарадоваться. Тем не менее, через полгода сосредоточенной работы дом засиял, как игрушечка. А Паше понравилась трудовая деятельность. Оказалось, созидать, ремонтировать, строить лучше всякого секса. И Паша подался отстраивать мужской монастырь. Братии, как раз, требовалась помощь. Со всею страстностью своей горячей натуры Паша врубился в многочисленные проблемы нового монастыря. Постепенно, душа его успокоилась и под воздействием молитвенных бдений монахов, Паша совершенно переменился. Будучи от роду двадцати пяти лет Паша Молодкин принял решение покинуть мир. И действительно, совершенно уволился с завода, переселил родителей из деревни в городскую свою квартиру, завершил все мыслимые и не мыслимые дела и ушел в монастырь. Удивительно, как иногда влияет на судьбу человека эпизод из кинофильма, правда, с участием великолепного артиста Адриано Челентано. Могу заверить читателя, что Паша вполне счастлив в своей новой реальности…

Филя

Дворник Филипп по прозвищу Филя считал себя очень несчастливым человеком.

Квартиру он делил со своей матерью, женщиной строгой и деспотичной. Мать у него работала когда-то учительницей начальных классов школы и привыкла стучать указкой, в данном случае указку успешно заменяла трость, на которую мать в силу немощи больных ног опиралась и днем, и ночью. Тростью она часто дралась и била Филю так крепко, что фиолетовые и черные синяки никогда не сходили с его тела.

Филю она презирала за его профессию. И постоянно указывала ему на то, что он пошел в своего папашу и родственников по отцовской линии, таких же бездарных, тупых и пьющих людей, как и он сам. Он пытался ей робко возразить, указывая на то, что она не права и отец работал фрезеровщиком на заводе, а это не легкая профессия. Но она тут же строптиво поджимала губы и орала про то, что ее-то родители и родные были сплошь интеллигенцией и работали учителями в школе. Филя на это ей отвечал, мол, как же, все-таки она наверняка любила отца, раз вышла за него замуж, ведь не старые времена были и родители ее не принуждали?. После чего мать теряла дар речи, вращала глазами и уже молча, бросалась в атаку, резво гнала Филю своей тростью до входной двери, он выскакивал в коридор и тяжело отдуваясь, скатывался во двор.

Филю во дворе жалели. Мужики часто наливали ему стаканчик портвейна, больше он и не пил никогда и переживали, что с такой матерью Филя ни за что не женится. Куда он приведет свою жену? И где гарантия, что мать не выкинет вещички молодых на лестничную площадку?

И Филя не женился, а потихоньку только сходил с ума, следуя жадным взглядом за стройными фигурками девушек, проходящих мимо него и мимо его жизни. Он не мог уйти от матери, так как коррумпированное российское правительство лишило его всякой возможности встать на ноги, воровать он не умел, мошенничать тоже. Филя был простым человеком с простым образованием. В свое время его сильно увлекла профессия токаря. Он работал на заводе, получал хорошую зарплату, встал на очередь на получение квартиры, и уже собирался было жениться, как рухнул социализм и пришли какие-то странные люди, разрушившие и разворовавшие всю страну в одночасье.

Филипп завертелся в общем хаосе, не заметил, как скатился до метлы, как превратился в Филю…

Из подвижного, худого мужика с быстрыми и точными движениями он стал обрюзгшим больным стариком с потухшим взглядом слезливых глаз. Даже работу свою исполнял он долго, на протяжении целого дня вместо утренних двух часов, ровно столько, сколько хватало времени другим дворникам прибрать свой участок. Филя часто останавливался, присаживался на скамейку и отдыхал, с тоской оглядывая свою территорию. Домой он никогда не торопился, мать все время к нему цеплялась. Она часто его преследовала и стучала тростью в закрытую дверь комнаты. И он придвигал тяжелый комод, чтобы она не смогла открыть двери. Тогда она потыркавшись и поорав ему что-то о своих интеллигентных родственниках, утаскивалась в свою комнату, где включала телевизор и засыпала под бесконечные мексиканские телесериалы, не сходящие с телеэкрана.

Филя пользовался моментом, отодвигал комод, шел на кухню, готовил для себя что-нибудь простенькое, например, яичницу. Мать всегда варила для себя овсяную кашу, а ему ничего не оставляла. Ел Филя быстро, мыл за собой посуду, прибирался на кухне, потому что мать никогда и ничего не мыла и убирался в свою комнату, не забыв придвинуть к двери комод. Мать могла и ночью к нему вломиться и орать о своих родственниках…

Так проходила жизнь, Филя стал задумываться о смерти. Он понял, что скоро умрет. Часто он страдал по этому поводу и говорил с мужиками во дворе, не забывая угоститься стаканчиком портвейна, пьяницы его в разговоре поддерживали, они привыкли к философской точки зрения, без которой нельзя прожить в сегодняшней России. Филя не надеялся пережить мать, но она скончалась.

Умерла она ночью, упала в предсмертных муках с кровати, лекарства ее, на которые уходила почти вся ее пенсия, повалились с тумбочки, уже бесполезные. Сына она не позвала на помощь, может, не смогла, а может, не захотела. Филя увидел мать утром в распахнутую дверь комнаты. Она всегда загодя открывала двери, чтобы проснувшись поутру, увидеть его и высказать ему свое презрение и тут, как видно успела открыть.

Филя ее похоронил. Помогли ее родственники, отцовские уже все были на том свете. Собрали деньги, заплатили гробовщикам и за траурный автобус, и за гроб, и… Легче было бы самому отнести ее тело на кладбище, самому вырыть могилу и самому закопать. Похороны стали новым бизнесом в этой безумной стране.

Наконец, родственники схлынули и Филя остался один. Впервые за много лет он отдыхал от постоянной брани и крика.

Филя разобрал шкаф матери, выбросил кучу истлевшей одежды и побитых молью шерстяных кофт. Выбросил рваные одеяла, которые мать копила и складировала в тумбочку. Вытащил на помойку старое кресло, продранное, шатающееся, с поломанной ножкой, которое мать жалела. Она ничего и никогда не выбрасывала, а только обрастала и обрастала ненужным хламом и старьем. Филя возился с ее комнатой целую неделю. После добрался до балкона, где посреди многочисленных досок, старых тумбочек, не годных стульев и табуреток обнаружил свои детские санки. Над санками Филя простоял долго, соображая, сколько же времени мать хранила их, поломанные, ненужные, если ему самому перевалило уже за сорок лет?.