Карибский кризис - Федор Московцев

Рошаль с Тимощенко повели совсем уже серьёзную игру, ибо потребовали от меня письменное подтверждение, что техзадание требуется для Михайловки. Поэтому я, уже не церемонясь, указал им на их место, из которого они не должны высовываться:

— С бумагой за моей подписью с этим поручением сможет справиться мой волгоградский секретарь и даже водитель — любой человек, который владеет факсом и электронной почтой. Я лично займусь этим делом, и если выяснится, что техзадание можно сделать, не сообщая производителям конкретные данные потребителя, то будет поставлен вопрос вашего служебного соответствия.

В течение недели после этого финального внушения я действительно раздобыл информацию по ценам и комплектации конкретного оборудования, причем по самой сложной и дорогостоящей позиции — рентгенаппаратуре (стоимость около трёх миллионов долларов, что составляло примерно 15 всего михайловского проекта), за которую два квалифицированных специалиста, Рошаль и Тимощенко, верещали громче всего, что якобы фирмы-производители не начнут разговор за оборудование, пока им не предоставят всю подноготную вплоть до номеров страховки врачей, которые будут работать на этих аппаратах. Дело в том, что к этому времени очень хорошие отношения сложились с Сименсом, регионального представителя которого Ирина с Мариной очень грамотно развели. Проконсультированные мной, они применили приёмы челночной дипломатии — в Сименсе напели, что держат мазу по всему Южному региону, а ответственным чиновникам внушили, что Совинком является эксклюзивным дилером Сименса по Югу России. В итоге, куда бы ни обращался регионал Сименса: облздравотдел, некоторые волгоградские главврачи, ему везде кивали на Совинком — мол, хотели бы работать не напрямую, а с нашей родной местной компанией. Тогда, год назад, произошёл беспрецедентный случай: впервые за всю историю кардиоцентра платёж за обслуживание техники и за запчасти был отправлен не напрямую в Сименс, а прошёл через Совинком. Никакой нужды в этом не было, Халанский всю дорогу прекрасно получал комиссионные и на Сименсе, Сименс даже оплачивал учёбу сына главврача кардиоцентра в США, но Ирина так умело раскинула рамсы, что сбитый с толку Халанский подписал счёт и деньги вместо Сименса ушли на Совинком. Этому способствовал разлад между региональным представителем Сименса и сервис-инженером. Последний делал свой маленький гешефт на спекуляциях запчастями, мухлюя со счетами на рутинное обслуживание, особой нужды в котором не было (месячные издержки кардиоцентра на сервис-обслуживание техники Сименс составляли до $15,000); в то время как регионал считал, что такая политика вредит продажам нового оборудования. Очень кстати подвернулся Совинком, представивший несколько крупных проектов и наработавший историю продаж продукции Сименс (ультразвуковое оборудование в ОКБ и в городские больницы через горздравотдел). И регионал, чтобы насолить сервис-инженеру, не поленился позвонить Халанскому и порекомендовать сотрудничать с Совинкомом по всем вопросам, касающимся Сименса, в том числе по техобслуживанию.

Таким образом, Марине не составило труда выпытать у регионала нужную информацию по ценам и комплектации на составленную заведующим рентгенологического отделения кардиоцентра конфигурацию рентгенаппаратуры для Михайловской ЦРБ. Эти данные регионал передал по электронной почте, не требуя никаких бумаг и не интересуясь, для чего нужны эти сведения. Оказалось, что все конфигурации давно продуманы и забиты в компьютере, надо только открыть нужную страницу и пару раз кликнуть мышкой, тогда как Рошаль с Тимощенко утверждали, будто составление спецификации это адский труд, сопоставимый с написанием докторской диссертации по ядерной физике. (кстати, они умудрились внести сумятицу и на Сименсе, обратившись туда с какими-то невразумительными вопросами, в итоге регионал поинтересовался у Марины, с какого перепуга ему звонят от имени Совинкома из Питера, та ответила, что это какая-то подстава и происки конкурентов).

Конечно, я как хозяин Совинкома мог делегировать исключительные полномочия по ведению проекта как Рошалю с Тимощенкой, так и Марине с Ириной, но я выбрал последних, потому что те имели безукоризненную репутацию и за три года упорного труда заработали для фирмы столько денег, сколько Рошалю и Тимощенке не заработать, даже, если они, как кошки, имели бы девять жизней и все эти жизни посвятили бы Совинкому. Я швырнул им распечатанное письмо с данными по рентгенустановке со словами: «Учитесь, как надо работать!», но тут же забрал обратно, чтобы они не воспользовались информацией в своих личных целях. Тимощенко, по обыкновению, злобно поджала губы, а Рошаль не преминул возможностью лишний раз пожаловаться на Марину, которая «вечно всё портит». Я в ответ запретил соваться на Сименс и Джонсон и приказал срочно доделать остальные позиции по спецификации.

Это события прошлого года. Теперь, по состоянию на февраль-март 2005-го, когда техзадание утверждено в облздравотделе, пошли уже конкретные разговоры насчёт денег. И тут началась ожесточённая подковёрная борьба. Я был всерьёз обеспокоен, как бы меня не отодвинули от этого предприятия — это после того, как я сделал всю черновую работу и изрядно поиздержался. Начальник облздравотдела, хоть и наш человек, но у него обнаружился сын, занимавшийся тем же самым, что и я — продажами медицинского оборудования и расходных материалов. Я с ним нигде не пересекался, слава богу, его фирма базировалась в Волжском, в одной из крупных клиник, бюджет которой он осваивал, как и я в кардиоцентре, и за пределы которой он вылазки не совершал. Но Михайловский тендер был слишком лакомым куском, чтобы его проигнорировать, тем более что родной отец может запросто загробастать если не весь кусок, то хотя бы половину.

Появилось множество других желающих погреть свои нечистые руки на этом деле, и мне пришлось усиленно маневрировать, чтобы не прощёлкать клювом — на кону было не только моё благополучие, но и, возможно, даже жизнь (это учитывая недостачу на Экссоне и прочие проблемы, связанные с многочисленными кредиторами, некоторые из них уже намекали на то, что при взыскании долгов не ограничатся судом). Основными бойцами в этой схватке были Марина Маликова и Оксана Калугина (та самая сотрудница, которую Ирина во что бы то ни стало хотела уволить осенью прошлого года в связи со скандалом в Ставрополе). В итоге, именно благодаря Оксане мы не остались зрителями на празднике жизни под названием «Михайловский тендер», а были допущены к дележу пирога. Правда, банкующим оказался не Совинком, а государственное унитарное предприятие «Волгоградоблстройинвест» — застройщик, который возводил здание Михайловской ЦРБ. Что было вполне логично — точно так же при строительстве кардиоцентра поставщиком оборудования являлась строительная компания, которая кардиоцентр построила. «Волгоградоблстройинвест» тоже практиковал открытые конкурсы, но вопрос на них решался так же просто, как в кардиоцентре: собиралась комиссия из числа своих сотрудников, которые дружно поднимали руки за того, на кого заранее указал гендиректор.

И Оксана уже было договорилась с ним, но в последний момент материализовался альтернативный фактор в лице некоего Кости, «решальщика вопросов» из Краснодара, племянника заместителя Генерального прокурора в Южном федеральном округе. Костя работал примерно по такому же принципу, что и я: пользуясь административным ресурсом, влазил в тендеры, выигрывал их, раздавал конверты участникам и поставлял продукцию. Правда, диапазон его дарования был неизмеримо шире — он занимался всем подряд, не только медициной. Собственной фирмы у него не было — он тупо выигрывал тендеры, не разбираясь в поставляемой продукции, а уже по факту выигрыша начинал искать, через кого будет осуществлять поставку или оказание услуг. Работал Костя по всему ЮФО — в тех городах, где имел влияние его дядя.

Когда Оксане стало известно, что Костя может перебить нам всю мазу, она устроила нам встречу, на которой он поначалу пытался выкручивать мне руки наподобие Рафаэля из Казани. Но мне удалось убедить сотрудничать с нами на взаимовыгодных условиях. К тому же, по всем понятиям Совинком должен был участвовать в освоении этих денег, так как мы провели всю подготовительную работу, и если бы не оплаченные мной специалисты, этот проект застопорился бы на долгие годы, прежде чем было бы составлено грамотное техзадание и областная администрация утвердила бы проект и заложила соответствующую сумму в бюджет. На нас указывали на всех уровнях: куда бы ни обращался Костя, ему говорили, что хотят работать с Совинкомом.

— Коней на переправе не меняют, — сказал он, выслушав все доводы. Имея в виду то, что ему нет никакого резона, выиграв тендер, искать других поставщиков.