История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы - Ласло КОНТЛЕР

Однако 19 февраля 1906 г. здание парламента было занято войсками, а само собрание распущено по приказу королевского комиссара. Весной было сломлено и сопротивление в комитатах. Коалиция отступила и пошла на соглашение, предложенное ей императором в начале апреля: она создает свое собственное правительство в случае, если отказывается от требований в отношении вооруженных сил империи, подписывает международные торговые соглашения, заключенные Веной в период правительственного кризиса в Венгрии, и проводит реформу избирательной системы. И пока Векерле занимался формированием состава своего второго кабинета, куда вошли Андраши, Ференц Кошут, Аппони и другие наследники славных имен, Тиса распустил Либеральную партию и сам предпочел на время отойти от поли- /384/ тики. На выборах в мае 1906 г. коалиция одержала полную победу (только Партия независимости получила 60 % всех депутатских мест). В парламенте коалиции теперь противостояли две дюжины представителей национальных меньшинств да несколько независимых депутатов.

Исчезновение правительственной партии, стоявшей у власти в течение трех последних десятилетий, воистину имело эффект парламентского переворота, однако люди, ожидавшие вследствие этого фундаментальных преобразований, ошибались. Апрельский пакт 1906 г. по сути был «новым компромиссом» и означал полный отказ коалиции от своей первоначальной программы. Правительственный кризис не привел к изменению политической системы дуализма. Решительная перестройка рядов венгерских политических сил, замышлявшаяся Криштофи, так и осталась неосуществленной. Что выявило «национальное сопротивление» 1905 г. и его последствия, так это наличие глубокой пропасти между политической элитой и народными массами страны, а также противоречия между великодержавными претензиями власть имущих и задачами реальной демократизации. Конечно, тот факт, что единственная организация, представлявшая в это время силы демократии – Социал-демократическая партия, – открыто заявила, что будет стоять над схваткой по поводу подобных псевдонациональных проблем, делу не помог. Однако расклад сил был таков, что демократический лагерь мог лишь напугать своих противников, заставив их сплотить свои ряды, что и сделали Габсбурги и господствующие классы Венгрии. Императорский дом и венгерская земельная знать никогда не были лучшими друзьями, но их интересы, подчас даже после обильного кровопролития, всегда совпадали, когда дело доходило до сохранения монархии и ее системы правления. Царствующее семейство часто натравливало на неуправляемое венгерское дворянство крестьян или же национальные меньшинства, но оно никогда не думало управлять без дворянства. Франц Иосиф испытывал сильную личную неприязнь к магнатам, фрондирующим оппозиционностью своих взглядов, и к строптивому среднепоместному дворянству, но никогда не забывал, что без них, к сожалению, он не обойдется, если намерен удержать за своей империей статус великой державы. Социальный и политический консерватизм обеих сторон подпитывал их и взаимно укреплял. Поэтому император и предпочел иметь дело с покорной коалицией, нежели с непредсказуемым по результатам социальным экспериментированием Криштофи, а коалиция, соответствен- но, – с императором. /385/

Сначала коалиция имела солидный запас прочности, поскольку обрела общественное признание как «защитница конституции». Даже отдельные ее шаги, вроде бы противоречившие ее собственным лозунгам, воспринимались как необходимые издержки. Однако альянс партий, ничем, кроме прежнего оппозиционного своего статуса, между собой не связан- ных, вскоре начал разваливаться. Обнаружив, что консервативная политика руководства коалиции практически ничем не отличается от прежней политики шестидесятников (деятелей эпохи Компромисса 1867 г.), от коалиции одна за другой стали откалываться различные группы, что и привело к разочарованию в ней со стороны общественности и к глубокому моральному кризису, охватившему страну в начале 1909 г. Первым поистине тяжелым испытанием как для деятелей коалиции, так и для публики, проглотившей эту пилюлю, стал исход переговоров 1907 г. по возобновлению таможенного союза. Плоды победы, одержанной венгерским правительством, состояли в том, что «таможенный союз» был переименован в «таможенный договор», а также несколько увеличились акцизы на продукцию сельского хозяйства, произведенную за границей империи. Последнюю уступку Венгрия купила, увеличив на 2 % свою расходную квоту. На продолжавшиеся забастовки и волнения промышленных и сельских рабочих правительство отреагировало не комплексной программой мер, а комбинацией репрессивных действий и ограниченных социальных реформ. Что же до обещания реформировать избирательную систему – а с требованием его выполнить 10 октября 1907 г. («красный четверг») во второй раз собралось не менее сотни тысяч демонстрантов, – то оно так и повисло в воздухе. Вместо всеобщего избирательного права Андраши предложил парламенту проект, согласно которому число голосующих увеличивалось, но при этом голоса делились по «весу» на основании имущественного и образовательного ценза. И нельзя сказать, чтобы Андраши был убит горем, когда парламент отверг даже этот законопроект. Аналогичная судьба ожидала и его предложения по децентрализации административной власти и укреплению самостоятельности комитатов.

Поскольку коалиция оказалась совершенно беспомощной в попытках отстоять позиции венгерской нации перед Веной, она еще с большим рвением набросилась на национальные меньшинства. Масштабы «принудительной мадьяризации» историками часто преувеличивались, несмотря на тот факт, что численность мадьяр среди населения Венгрии (без Хорватии) возросла с 41 до 54 % в 1848–1910 гг. и что в этот период пышно расцвел национализм всех оттенков. Раз- /386/ личие между мадьярским и немадьярским национализмом обусловливалось только сосредоточением у венгров административных возможностей – государственного аппарата, с помощью которого они могли заниматься реализацией своей голубой мечты о построении национального мадьярского государства. Закон о «народных школах» 1907 г., известный как «закон Аппони», поднял жалованье всем учителям, но при этом обязал обеспечить знание венгерского языка учениками всех национальных школ к концу четвертого года обучения. В том же году знание венгерского языка стало обязательным для всех сотрудников государственной железной дороги. Закон об уставе железных дорог (железнодорожная прагматика) встретил серьезное сопротивление со стороны хорватских депутатов, попытавшихся надолго заблокировать работу венгерского законодательного собрания. И опять-таки в том же 1907 г. жандармами во время массового избиения словацких крестьян в Чернове (на севере Венгрии) было убито 12 человек. Поводом для расправы послужило освящение новой церкви неместным священником, которым был, между прочим, будущий лидер национального словацкого движения Андрей Глинка. Подробности этого инцидента стали известны на Западе, что нанесло серьезный ущерб репутации Венгрии, особенно в англоязычных странах из-за публикаций историка Роберта Уильяма Сетон-Уотсона. Многие из тех, кто пережил «побоище в Чернове», позднее получили сроки тюремного заключения, как и члены Сербской независимой партии, по обвинению в агитации и пропаганде против монархии в 1909 г.

Агитация, конечно, велась. Более того, она всячески поощрялась в Сербии, премьер-министр которой, Новикович, в феврале 1909 г. заявил, что сербская нация включает также и те 7 млн. сербов (цифра, в общем-то, преувеличенная), которые живут «вопреки их желанию» в империи Габсбургов. Все эти недружественные акции со стороны соседей, России, ее западных союзников и даже Османской империи являлись выражением их недовольства тем, что Австро-Венгрия в 1878 г. аннексировала и с тех пор удерживала за собой Боснию и Герцеговину. Министр иностранных дел Алоис Эренталь, который стремился не отставать от своего союзника Германии в проведении активной силовой политики, но имел такую возможность только на Балканах, фактически обманул Россию. Он договорился с министром иностранных дел России Александром Извольским, что Россия поддержит эту аннексию в обмен за выход в турецкие проливы, но не дождался окончания переговоров России с остальными великими держа- /387/ вами и дипломатического решения вопроса о проливах. Некоторые венгры надеялись, что территория Боснии и Герцеговины будет отдана непосредственно Венгрии, поскольку земли эти некогда находились во владении средневековых венгерских королей, однако она стала самостоятельной имперской провинцией.

Перегруппировка сил на политической арене Венгрии, о которой говорил Криштофи в период кризиса 1905 г., не состоялась, но на сцену во время правления партийной коалиции вышли новые силы. Их появление было ускорено самой коалицией: она сделала все, чтобы продемонстрировать общественности отсутствие реальной альтернативы своей политике. Придя к власти, она сразу же потеряла всякую оппозиционность и перестала отличаться от своих предшественниц. Первые независимые политические организации зажиточного крестьянства, которое с подозрением относилось к аграрной фракции, представленной в коалиции, стали появляться между 1906 и 1910 г. К ним, прежде всего, относились Независимая социалистическая крестьянская партия Андраша Ахима, богатого фермера, словака по происхождению, Партия независимости и «партия 48-го года», а также Партия мелких сельских хозяев, возглавляемая Андрашем Надьатади-Сабо. Партии эти выступали за всеобщее избирательное право. Первая партия, ослабленная после убийства Ахима в 1911 г., помимо этого требования, выдвигала также эклектичную программу по улучшению в стране ситуации с национальными меньшинствами, введению в Венгрии прогрессивного налогообложения и разделу всех огромных латифундий с раздачей земли крестьянству. Партия мелких сельских хозяев добивалась государственной помощи частным и акционированным сельскохозяйственным предприятиям. Усилилось также и влияние социал-демократов, не в последнюю очередь, благодаря одаренности их лидеров, таких, как уже упоминавшийся Тарами или великолепный оратор Дежё Бокани, или Эрвин Сабо – ученый, теоретик марксизма международного значения.