История Украины. Научно-популярные очерки - Коллектив авторов

Брестский мирный договор: подготовка и подписание

Осень 1917 г. была четвертой в истории Первой мировой войны. Россия одной из первых среди воюющих сторон не выдержала военных испытаний: их непосредственным следствием стали Февральская революция и Октябрьский переворот. Активно используя лозунг немедленного прекращения войны, большевики пришли к власти в России.

Советская историография всегда подавала ленинскую линию на переговорах в Бресте как единственно правильную, приведшую страну к «мирной передышке». Во что же вылилась эта «передышка» для России? Уровень жизни в 1918 г. катастрофически снизился даже по сравнению с 1917 г. Голод стал жестокой реальностью для городского населения, остановилось промышленное производство, война превратилась из внешнего фактора во внутренний. Потеряв союзников на международной арене, Россия оказалась в самоизоляции. Зато выстояла и даже укрепила свои позиции власть большевистской партии. Если сепаратный мирный договор дал кому-то передышку, то лишь странам Четверного союза.

Фактически ликвидировав в ноябре 1917 г. Восточный фронт, Германия и Австро-Венгрия получили возможность к весне 1918 г. перекинуть свои войска на Западный фронт, где впервые добились численного превосходства. Война длилась до конца октября 1918 г., умножая разрушения и смерть.

Брестский мирный договор внес значительные коррективы в развитие международного революционного движения, переписав сценарий ожидаемой мировой революции. По социал-демократическим канонам, разработанным еще задолго до войны, мировая революция должна была начаться в Германии — промышленно наиболее развитой капиталистической стране. В начале 1918 г. Германия и, особенно, Австро-Венгрия стояли на пороге больших социальных потрясений, и именно на них рассчитывали российские левые коммунисты во главе с Н. Бухариным, отстаивая лозунг мировой революции и революционной войны. Ленин приложил немало сил к нейтрализации левых коммунистов, снова продемонстрировав свою неограниченную власть над верхушкой большевистской партии. Вследствие подписания Брестского мира вопрос о революции в Германии было отложен до осени 1918 г. В связи с этим главным плацдармом мировой революции оказалась Россия, и неизмеримо вырос авторитет Ленина.

9 ноября, когда Ленин предложил солдатам самостоятельно на уровне полков вести переговоры о перемирии, Украинская Центральная Рада, как уже отмечалось, провозгласила 3-й Универсал, в котором была представлена иная версия достижения мира. В нотах, воззваниях, постановлениях Генерального секретариата и УЦР осуждались действия большевиков, которые выходили за пределы общепризнанных норм международного права, пренебрегали обязательствами, взятыми перед союзниками. Украинские политики старались апеллировать к общественному сознанию граждан России и Украины, но это не повлияло на Совет народных комиссаров.

2 декабря в Брест-Литовске большевистская делегация подписала с представителями командования немецкого и австровенгерского Восточного фронта договор о перемирии. В этих обстоятельствах деятели УЦР начали сознавать, что они не успевают за развитием событий и должны решить дилемму: оставаться на старых позициях, окончательно потеряв влияние на армию, или изменить тактику.

О своем намерении стать на путь самостоятельных международных отношений Генеральный секретариат 11 декабря 1917 г. объявил в ноте ко всем воюющим и нейтральным странам Предварительно нота обсуждалась и была одобрена Малой Радой. В ней определялись принципы, на которых УЦР считала необходимым вести мирные переговоры. В частности, мир должен был обеспечивать всем народам право на самоопределение, не допускать ни аннексий, ни контрибуций. Ссылаясь на провозглашение 3-м Универсалом Украинской Народной Республики, Генеральный секретариат отстаивал свое право на международные отношения и предупреждал, что власть СНК «не распространяется на Украинскую Республику», а также, что мир «может иметь силу для Украинской Республики только тогда, когда его условия примет и подпишет правительство Украинской Народной Республики»[288]. Заявляя о своем намерении принять участие в мирных переговорах, Генеральный секретариат настаивал на том, чтобы дело мира было окончательно завершено на международной конференции всех воюющих государств.

Обстоятельства принуждали украинцев втягиваться в переговорный процесс, инициированный большевиками и представителями Четверного союза. Решиться на подобный шаг руководителям УНР было нелегко, их внешнеполитические симпатии оставались на стороне Антанты. О намерении украинцев идти своим путем, не сжигая мостов в отношениях со странами Антанты, свидетельствовало выступление генерального секретаря международных дел А. Шульгина на восьмой сессии УЦР, которая открылась 12 декабря: «Большевики хотят заключить сепаратный мир, мы же на это не согласны, мы не допустим, чтобы немцы и австрийцы обрушили свои полки на французов и англичан. Мы — за мир всеобщий, который благословляла бы вся демократия всего мира»[289]. Ясное дело, это говорилось с желанием быть услышанными в Париже и Лондоне.

В Берлине и Вене понимали, что присутствие в Бресте украинцев — это дополнительный шанс для успешного завершения военных действий на Восточном фронте. Поэтому 13 декабря 1917 г. Германия и ее союзники высказали согласие на участие в мирных переговорах полномочных представителей УНР. После нескольких дней жарких дебатов восьмая сессия УЦР решила послать в Брест-Литовск делегацию в составе В. Голубовича (глава), Н. Левитского, Н. Любинского, М. Полоза и А. Севрюка. Отдельные украинские политики высказывались против такого шага, предчувствуя его гибельность для Центральной Рады и Украины.

28 декабря 1917 г. (9 января 1918 г. н. ст.) в Брест-Литовске началось первое пленарное заседание мирной конференции. В ней принимали участие около 400 официальных представителей стран-участниц. Хотя украинской делегации, молодой и немногочисленной, недоставало опыта, она обнаруживала незаурядную активность, упорно защищая национальные интересы. Руководитель австро-венгерской делегации граф О. Чернин записал в своем дневнике: «Украинцы разительно отличаются от русских делегатов. Они менее революционны и неизмеримо больше интересуются собственным краем, чем общим социализмом […] их действия направлены на то, чтобы стать как можно быстрее независимыми. Они еще не совсем ясно представляют, или это должна быть полная международная независимость, или самостоятельность в рамках российского федеративного государства. Видно, что очень интеллигентные украинские делегаты намерены использовать нас как трамплин для давления на большевиков. Они шли на то, чтобы мы признали их самостоятельность, а тогда они выступят с этим fait-accompli (совершившимся фактом. — Авт.) перед большевиками, которые будут вынуждены принять их как равноправных при подписании мира»[290].

К: к справедливо отметил О. Чернин, первой задачей делегации УНР было утвердить себя полноправным и независимым субъектом переговорного процесса. 12 января этот вопрос рассмотрела и положительно решила конференция. От лица государств Четверного союза О. Чернин официально заявил о «признании украинской делегации самостоятельным и полномочным представительством УНР». Аналогичное заявление сделал Л. Троцкий, объявив, что «не видит ни одно-ГО препятствия для участия украинской делегации в мирных переговорах»[291]. Последняя, подчеркнул нарком иностранных дел РСФСР, выступает здесь как самостоятельная делегация, и такой признает ее русская делегация.

В определении собственной позиции, украинская делегация опиралась на ноту Генерального секретариата от 11 декабря. Но однозначно отрицательное отношение стран Антанты к переговорам перечеркивало надежду на общий характер мира. Он получил форму сепаратных договоренностей. И делегацию, и Центральную Раду волновал вопрос, насколько приемлемым будет этот мир для Украины. Украинцы потребовали обеспечения территориальной целостности УНР, т. е. присоединения к Украине Холмщины и Подляшья, а также плебисцита в Восточной Галичине, Северной Буковине и Закарпатской Украине.

Такая позиция походила на территориальные претензии к Австро-Венгрии и вызвала резкое возражение австрийской делегации. Украинцы упорствовали, но удовлетворились обещанием создать автономный коронный край из украинских земель Галичины и Буковины. Характеризуя ход этих вообще успешных для украинской стороны переговоров, министр УНР М. Ткаченко 22 января на девятой сессии УЦР отметил: «Условиями соглашения достигнуто с нашей стороны наибольшего, чего только можно было достичь. Украинскому народу обеспечено право национального самоопределения всюду, где он живет в большинстве, в том числе в Холмщине и в Подляшье. С Галичиной дело решается в пользу нашего народа, т. е. господство украинского народа обеспечивается в той части, которую он заселяет. Согласно торговой части мирного договора, ввоз товаров из-за границы и вывоз их из Украины является монополией Украинского государства […] Договор будет благоприятен для нас и защитит Украину от всяких посягательств со стороны среднеевропейских государств»[292].