Девушка, которая взрывала воздушные замки - Стиг Ларссон

– Извини. Что нам известно о доме на Артиллеригатан?

– Пока немногое. Стефану пришлось отловить кого‑то из бюро жилищного планирования. У нас есть план дома. Это кооперативный дом прошлого рубежа веков, шесть этажей с двадцатью двумя квартирами плюс восемь квартир во флигеле во дворе. Я посмотрела жильцов, но не обнаружила ничего особенно примечательного. Двое осуждались за преступления.

– Кто именно?

– Некий Линдстрём с первого этажа, шестидесяти трех лет. В семидесятых годах был осужден за манипуляции со страховкой. Некий Витфельт с третьего этажа, сорок семь лет, дважды осуждался за избиение бывшей жены.

– Хм.

– В доме живут различные представители среднего класса. Вопрос вызывает только одна квартира.

– Какая?

– На верхнем этаже. Одиннадцать комнат, что‑то вроде представительских апартаментов. Квартирой владеет фирма под названием «Беллона АБ».

– И чем она занимается?

– Одному богу известно. Проводит анализы рынка и имеет ежегодный оборот порядка тридцати миллионов крон. Все владельцы «Беллоны» проживают за границей.

– Ага.

– Что ага?

– Просто ага. Займитесь «Беллоной» поподробнее.

В тот же миг в дверях появился сотрудник, которого Микаэлю представили как просто Стефана.

– Здравствуйте, шеф, – поприветствовал он Торстена Эдклинта. – Получается довольно забавно. Я посмотрел историю квартиры «Беллоны».

– И? – спросила Моника Фигуэрола.

– Фирма «Беллона» была основана в семидесятых годах и купила квартиру после смерти предыдущего владельца – женщины по имени Кристина Седерхольм, тысяча девятьсот семнадцатого года рождения.

– Вот как?

– Она была замужем за Хансом Вильгельмом Франке – ковбоем, поцапавшимся с Пером Гуннаром Винге, когда основали ГПУ/Без.

– Хорошо, – сказал Торстен Эдклинт. – Очень хорошо. Моника, за квартирой нужно установить круглосуточное наблюдение. Узнайте, какие там имеются телефоны. Мне надо знать, кто там бывает и какие машины посещают этот адрес. Ну, как обычно.

Эдклинт покосился на Микаэля Блумквиста. Он, казалось, хотел что‑то сказать, но удержался. Микаэль поднял брови.

– Вы довольны полученной информацией? – спросил в конце концов Эдклинт.

– Вполне. А вы довольны сотрудничеством с «Миллениумом»?

Эдклинт медленно кивнул.

– Вы понимаете, что я могу огрести за это неприятности? – спросил он.

– Только не с моей стороны. Я рассматриваю получаемую здесь информацию как сведения от источника, которому гарантирована анонимность. Я буду излагать факты, не упоминая, каким образом их получил. Прежде чем сдавать материал в печать, я возьму у вас формальное интервью. Если вы не захотите отвечать, вы просто скажете: «Без комментариев». Или сможете высказать свои соображения о «Секции спецанализов». Решать будете сами.

Эдклинт кивнул.

Микаэль испытывал удовлетворение: в течение нескольких часов «Секция» вдруг обрела физическую форму, и это был настоящий прорыв.

*

Соня Мудиг с огорчением констатировала, что совещание в кабинете прокурора Экстрёма затягивается. На столе конференц‑зала она нашла забытую бутылку минеральной воды и уже дважды звонила мужу, сообщая, что задерживается, и пообещала ему компенсацию в виде приятного вечера. Ей постепенно становилось все более не по себе, и в конце концов она начала чувствовать себя едва ли не преступницей.

Совещание закончилось только в половине восьмого. Совершенно неожиданно для Сони Мудиг дверь кабинета открылась, и в коридор вышел Ханс Фасте. Сразу за ним появился Петер Телеборьян, затем показался пожилой седовласый мужчина, которого Соня Мудиг раньше не видела. Последним вышел прокурор Экстрём и, надевая на ходу пиджак, выключил верхний свет и запер дверь.

Соня Мудиг поднесла мобильный телефон к щели в занавесках и дважды сфотографировала компанию перед дверью кабинета. Постояв несколько секунд, они двинулись по коридору.

Пока они проходили мимо конференц‑зала, Соня Мудиг затаила дыхание. А когда дверь на лестницу наконец захлопнулась, Соня обнаружила, что вся покрылась холодным потом. Поднявшись со стула, она едва стояла на ногах.

*

В начале девятого вечера Монике Фигуэроле позвонил Бублански.

– Вы хотели знать, было ли у Экстрёма совещание.

– Да, – ответила Моника.

– Оно только что закончилось. Экстрём встречался с доктором Петером Телеборьяном, а также с моим бывшим сотрудником инспектором Хансом Фасте и пожилым человеком, которого мы не знаем.

– Минутку, – сказала Моника Фигуэрола, прикрыла телефон рукой и обратилась к остальным: – Наша спонтанная идея принесла плоды. Телеборьян поехал прямиком к прокурору Экстрёму.

– Вы слушаете?

– Простите. У нас есть какое‑нибудь описание неизвестного третьего мужчины?

– Даже лучше. Я пошлю вам его фотографию.

– Снимок. Чудесно, я ваша вечная должница.

– Готов скостить долг, если мне сообщат, что происходит.

– Я вам перезвоню.

На минуту за столом воцарилось молчание.

– О'кей, – сказал под конец Эдклинт. – Телеборьян встречается с представителем «Секции» и потом едет прямо к прокурору Экстрёму. Я бы дорого дал, чтобы узнать, что там обсуждалось.

– Можете спросить у меня, – предложил Микаэль Блумквист.

Эдклинт с Фигуэролой посмотрели на него.

– Они встречались, чтобы уточнить детали стратегии, как им через месяц на суде лучше разобраться с Лисбет Саландер.

Моника окинула его пристальным взглядом, потом медленно кивнула.

– Это предположение, – заметил Эдклинт. – Если вы, конечно, не обладаете паранормальными способностями.

– Это не предположение, – возразил Микаэль. – Они встречались, чтобы обсудить детали судебно‑психиатрической экспертизы Саландер. Телеборьян как раз закончил писать заключение.

– Нонсенс. Саландер еще не обследовали.

Микаэль Блумквист пожал плечами и открыл сумку с ноутбуком.

– Раньше это Телеборьяну не мешало. Вот последний вариант заключения судебно‑психиатрической экспертизы. Как видите, она датирована той неделей, на которой начнется суд.

Эдклинт с Фигуэролой внимательно изучили положенные перед ними бумаги, потом обменялись многозначительным взглядом и посмотрели на Микаэля Блумквиста.

– И где вы это раздобыли? – поинтересовался Эдклинт.

– Сорри. Анонимный источник.

– Блумквист… мы должны доверять друг другу. Вы скрываете информацию. У вас имеются еще подобные сюрпризы?

– Да. Разумеется, тайны у меня есть. Я также убежден в том, что и вы не открываете мне всего, что имеется в СЭПО. Не так ли?

– Это не одно и то же.

– Нет. Как раз то же самое. Это мероприятие подразумевает наше сотрудничество. Мы должны, как вы справедливо говорите, доверять друг другу. Я не скрываю ничего, что может помочь вашему расследованию деятельности «Секции» или совершенных преступлений. Я уже передал материал, показывающий, что Телеборьян вместе с Бьёрком совершили в девяносто первом году преступление, и рассказал о том, что он вновь собирается сделать то же самое сейчас. И вот – подтверждающий это документ.

– Но тайны у вас имеются.

– Естественно. Вам придется либо прервать сотрудничество, либо смириться с этим.

Моника Фигуэрола дипломатично подняла палец, чтобы привлечь к себе внимание.

– Извините, но означает ли это, что прокурор Экстрём работает на «Секцию»?

Микаэль нахмурил брови.

– Не знаю. Я скорее склоняюсь к тому, что он – полезный им идиот, которого «Секция» просто использует. Он карьерист, но кажется мне порядочным и туповатым. Вместе с тем, по сведениям одного источника, он проглотил большую часть того, что Телеборьян рассказывал о Лисбет Саландер в то время, когда ее еще разыскивали.

– Вы хотите сказать, что им легко манипулировать?

– Именно. А Ханс Фасте – идиот, который думает, что Лисбет Саландер действительно лесбиянка‑сатанистка.

*

Эрика Бергер сидела на вилле в Сальтшёбадене в полном одиночестве, чувствуя себя настолько напуганной и растерянной, что не могла сосредоточиться ни на одном деле. Ей все время казалось, что кто‑нибудь вот‑вот позвонит и расскажет, что на одном из сайтов в Интернете выложены ее фотографии.

Эрика поймала себя на мысли, что снова и снова думает о Лисбет Саландер и все больше понимает нелепость связанных с ней надежд. Саландер лежит в Сальгренской больнице под охраной, к ней не пускают посетителей и даже не разрешают читать газеты. Однако она удивительно сильная девушка. Несмотря на изоляцию, она сумела связаться с Эрикой в ICQ, а потом и по телефону. А два года назад она самостоятельно разоблачила империю Веннерстрёма и спасла «Миллениум».