Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды - Ира Аллор

Манвэ резко, как от сна, очнулся от приятных размышлений, ощутив три пристальных взгляда, и посмотрел на присутствующих.

— Кажется, я отвлекся, — усмехнулся он.

Мелькор неопределенно покачал головой — он не мог и не хотел читать мысли Манвэ. Он не может даже попытаться влиять на решение Владыки: о нем же, о Мелькоре, спор. Как всегда, вечно он влезает не туда и не так, всегда наперекор и вечно не в Тему… Как быть, если Манвэ вновь выберет покой? Или попытаться бороться, не дожидаясь изъявления королевской воли? Один или даже трое-четверо против десяти? И что потом? В самом деле попробовать захватить власть, как подобает Врагу, сместить Манвэ и попытаться навести порядок по-своему! Или… боязно? Тогда придется отвечать за все. За всю Арту. «А Единый с тобой поговорит, не беспокойся! Впрочем, снизойдет ли? Поступит с Артой, как с Нуменором…» А если все же Манвэ пойдет наперекор воле Эру? Ну, по крайней мере, они встанут рядом — а там посмотрим…

— Эонвэ! — нарушил молчание Манвэ. — Через час после рассвета я собираю Полный Круг. Оповести всех, кого это касается, и возвращайся.

— Да уж вернусь, — проговорил Эонвэ, — куда я денусь… — Потом, помедлив, спросил:

— А Аллора с Эльдин тоже позвать? Они ведь майар, хоть и ничьи…

— Они всенародные, — ехидно развел руками Манвэ. — Правда, Аллор болен… Впрочем, все равно явится, или я его плохо знаю.

— Вот заодно и проведаю, — кивнул Эонвэ, направляясь к выходу.

— Опять полетишь? — краем рта усмехнулся Владыка.

— Нет, что ты, это же официальные визиты, я уж как положено, чинно… — Лицо герольда было непроницаемо-спокойно, только в глазах плясали смешинки.

— Ну, ступай, — проговорил Манвэ, — и ни о чем не беспокойся. Особенно «будучи при исполнении».

— Я понял, Владыка. — Слегка поклонившись, Эонвэ стремительно исчез за дверью.

Манвэ проводил его взглядом и покачал головой. Мелькор и Златоокий поглядывали на него, явно боясь спросить лишнее — майа уже доспрашивался. Всем троим казалось, что потолок и несколько этажей над головой — лишь хрупкая пленка, готовая в любую минуту прорваться под свинцовой тяжестью нависшего грозно неба.

А бежать было некуда, да почему-то и не хотелось.

* * *

Огромный белый орел с неожиданной для таких размеров грацией опустился на узкую площадку у одного из входов в чертоги, продолжающие вершину Таникветиль.

Варда, соскользнув со спины царственной птицы, погладила блестящие перья и, поблагодарив, стремительно скрылась за стрельчатой дверью. Пройдя анфиладу комнат, вышла в тронный зал, все ускоряя шаги, двинулась дальше. Кабинет, спальни, залы… Изредка попадавшиеся на пути майар и допущенные ко двору элдар боязливо расступались, стараясь быть незаметней, но она не обращала на них внимания.

Вардонэль, мирно сидящая у себя в комнате, уткнувшись в книгу, резко подняла голову, услышав шорох раскрываемой двери, и с беспокойством посмотрела на вошедшую Королеву.

— Не видела ли ты моего супруга? — спросила Варда. Майэ задумалась, потом развела руками.

— Подумай хорошенько.

— Вечером Его Величество проследовал в Восточное крыло — если не ошибаюсь, — пробормотала Вардонэль.

— Он просил что-либо мне передать?

— Нет, Владычица. Мне поискать его?

— Не надо, я сама. Спасибо. Можешь быть свободна. Мгновение, и Королевы уже не было в комнате. Майэ пожала плечами и вновь погрузилась в чтение. Впрочем, сосредоточиться ей уже не удалось.

* * *

Блуждать и дальше по Ильмарин наугад Варда была не в состоянии. Решившись, Владычица Звезд послала супругу мысленный зов. Ответ пришел сразу, ей показалось, что она слышит голос совсем рядом.

— Где ты?

— В Восточном крыле, в дальней зале. Тебе она знакома.

— Это там, где ты уложил… Златоокого?

— Именно. Ты далеко?

— Я почти на месте. Нам необходимо поговорить.

— Всегда к твоим услугам.

— Вот и чудесно.

Варда отворила невысокую, узкую дверь, украшенную резьбой.

Небольшая, неправильной формы зала почти тонула в полумраке, дымные спирали колебались в лучах небольшого светильника. И все же она превосходно разглядела тех, кто там находился, — жуткое видение, подтвержденное смутным рассказом Ирмо, обрело жизнь, превратившись в необратимую явь. Значит, все так и есть. Или — не совсем так? Сидящие на ложе Мелькор и Златоокий встали, приветствуя ее, она церемонно кивнула, не выказав удивления, но ее взгляд был прикован к Манвэ, тоже вставшему ей навстречу. Он выглядел как обычно, но Варда была Видящей. Шагнув вперед, она коснулась его руки, он слегка пожал ее, глядя в глаза — прямо и даже слишком спокойно.

— Ирмо рассказал тебе вкратце о сегодняшних событиях?

— Вот именно — вкратце. Полагаю, что я вправе знать больше. Надеюсь, ты не оставишь меня в неведении?

— Что ты, как можно…

Варда встретилась глазами с Мелькором — впервые за многие тысячелетия. Те же глаза, что когда-то. И облик — почти тот же. Только силы не те — она чувствовала это. И что-то еще неуловимо изменилось — пока трудно было определить, что; но это — после.

Взглянула на Златоокого — он смотрел ей в глаза, улыбаясь немного грустно и даже — или это ей показалось — виновато и сочувственно. Ее сотворенный. Их общий сотворенный. Избравший гибельный путь, и все же — первый, любимый. Оборванная песня.

— Приветствую освобожденного и пробужденного, — произнесла Варда, изящно наклонив голову. — Сожалею, но я вынуждена просить моего супруга о приватной беседе. Дорогой, мы могли бы поговорить наедине? — Королева смотрела в лицо Короля немигающими звездными глазами, хотя с лица не сходила светская полуулыбка.

— Разумеется, дорогая. — Он чуть крепче сжал ее руку. — Я покину вас на некоторое время. Вернется Эонвэ — пусть ждет. Полагаю, вы не будете скучать. До встречи.

Манвэ подал руку Варде, та церемонно оперлась на нее, и царственная чета вышла из залы.

Пройдя несколько коридоров, они оказались у винтовой лестницы, ведшей в одну из башен, — в небольшую комнату, служившую Варде кабинетом. Войдя первой, Варда встала у окна и выжидательно посмотрела на супруга. Тот прислонился к дверному косяку, заложив руки за спину.

— Почему ты это сделал? Манвэ слегка пожал плечами:

— Потому что счел исход поединка достаточным основанием для подобного решения.

— Счел? Как вообще до этого дошло?

— А как дело доходит до поединка? Такие вещи запрещать не принято.

— Возможно. Но даровать свободу… Выпустить и освободить — это разные вещи.

— Стоит ли обращать столь пристальное внимание на столь тонкие различия?

— Полагаешь, только мне это свойственно? Варда чувствовала, что ее знаменитое терпение на пределе, — о чем они говорят? Она словно кожей ощущала, как вязко и неотвратимо течет время, его было так мало, а впереди маячило нечто неведомо-страшное…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});