48 законов власти - Роберт Грин

К лету 1527 года по Европе ходили слухи о том, что Генрих собирается совершить невозможное — аннулировать брак против воли Климента. Екатерина не собиралась отрекаться от престола и уходить в монастырь, как того хотел Генрих. Он, однако, избрал другую линию поведения: он перестал спать с Екатериной в одной постели, заявив, что считает ее невесткой, а не законной супругой. Он настаивал на том, чтобы ее именовали принцессой Уэльской — ее титул как вдовы Артура. В конце концов в 1531 году он отослал ее в дальний уединенный замок. Папа Римский приказал королю вернуть ее ко двору под страхом отлучения — самого страшного наказания для католика. Генрих не только проигнорировал угрозу, но и настаивал на расторжении брака с Екатериной, а в 1533 году женился на Анне Болейн.

Осел и садовник

Осел как-то, попав в переделку, лишился хвоста и очень сокрушался по этому поводу. Осел искал пропажу повсюду, ведь он был глуп и верил, что, найдя хвост, сможет прикрепить его на место. Он обошел луг, а затем заглянул в сад. Когда садовник увидел осла и невосполнимый ущерб, который тот наносил, топоча копытами прямо по растениям, он впал в неистовый раж, подбежал к ослу и недолго думая отрезал ему оба уха и бросил их на землю. Осел, который горевал о потере хвоста, впал в еще большее отчаяние, оставшись без ушей.

Из «Басен» Пильпая, Индия, IV век

Климент отказался признать этот брак, но Генриху не было до этого дела. Он сам более не признавал авторитета папы и порвал с Рим­ско-католической церковью, провозгласив взамен англиканскую церковь во главе с королем Англии. И неудивительно, что вновь созданная церковь провозгласила Анну Болейн законной королевой Англии.

Папа перепробовал всевозможные угрозы, но они не действовали. Генрих просто игнорировал их. Климент кипел — никто еще не обращался с ним так пренебрежительно. Генрих унизил его, а он не мог ничего с этим поделать. Даже отлучение (которым он постоянно пугал, но так и не привел угрозу в исполнение) более не имело значения.

Екатерина также ощущала на себе разрушительную силу презрения Генриха. Она пыталась противостоять, но обращаться к Генриху было равносильно попытке разговаривать с глухим, а позднее ей стало не к кому апеллировать. Изолированная от двора, в забвении, лишенная общества короля, в бешенстве от гнева и бессилия, Екатерина медленно угасала и умерла в январе 1536 года от злокачественной опухоли сердца.

Обезьяна и горох

Обезьяна несла две полные горсти гороху. Выскочила одна горошинка; обезьяна хотела поднять и просыпала двадцать горошинок. Она бросилась поднимать и просыпала все.

Тогда она рассердилась, разметала весь горох и убежала.

Лев Толстой

Толкование

Если вы удостаиваете кого-то вниманием, между вами устанавливается партнерство того или иного типа, в котором каждый реагирует на действия другого. По ходу дела вы теряете инициативу. Это динамика любого взаимодействия: узнавая других людей, пусть даже борясь с ними, вы открываетесь и поддаетесь их влиянию. Если бы Генрих изменил Екатерине, то был бы вовлечен в бесконечные ссоры и споры, которые бы ослабили его решимость, и в конце концов он бы сдал позиции. (Екатерина была женщиной сильной и упорной.) Если бы он решил надавить на Климента, чтобы тот изменил вердикт о действительности их с Екатериной брака, или попытался договориться с ним и найти компромиссное решение, то попался бы на излюбленный прием Климента: тот тянул бы время, обещая гибкий подход, но в результате настоял бы на своем.

Генрих не сделал ничего подобного. Он применил сокрушительное оружие власть имущих: полное презрение. Игнорируя людей, вы как бы отменяете их сущест­вование. Это не может не нервировать их и не выбивать из колеи, но, поскольку они лишены возможности излить это на вас, они бессильны.

Закон имеет наступательный аспект. Карта презрения, которую вы можете разыгрывать, является очень сильным козырем, поскольку позволяет вам определять условия конфликта. Война в этом случае ведется по вашим правилам. Этой позой вы демонстрируете огромное могущество: вы король, и не замечаете тех, кто наскакивает на вас. Вы увидите, как подобная тактика доводит людей до бешенства, ведь их поступки и выпады рассчитаны на ваше внимание; если же вы игнорируете их, все ухищрения идут насмарку.

Человек: пни его — он простит тебя. Польсти ему — он поверит или раскусит тебя. Но проигнорируй его — и он возненавидит тебя.

Идрис Шах. «Караван снов»

Ключи к власти

Желания часто порождают парадокс: чем больше вы чего-нибудь хотите, чем больше вы за этим гоняетесь, тем труднее оно дается в руки, ускользая. Чем больше интереса вы выказываете, тем больше отталкиваете от себя объект желаний. Это объясняется тем, что ваше желание слишком сильно — оно вызывает у окружающих настороженность, даже испуг. Неконтролируемое желание придает вам вид слабого, незначительного, жалкого человека.

Как одни не могут удержаться от пересудов со всеми и обо всем, так другие постоянно суетятся по любому поводу. Они всегда преувеличивают, принимают все всерьез, делая из всего тайну и повсюду находя поводы для ссор. Почти никакие обиды и огорчения не заслуживают того, чтобы принимать их близко к сердцу, ведь это значило бы заставлять себя переживать попусту. Абсурдно вести себя так, изводясь о том, что нужно просто выбросить через плечо. Многие вещи, которые кажутся важными в данное время, если их проигнорировать, оказываются совершенно незначительными; а другие, которые казались пустячными, оказываются достойными восхищения, если уделить им должное внимание.

Происходящее можно легко планировать в самом начале, но позднее это уже не так просто. Часто лекарство само становится причиной недуга; позволяй происходить тому, что происходит, — это не самое малоприятное из жизненных правил.

Бальтазар Грациан

Вам следует отвернуться от того, чего вам так хочется, выказать свое безразличие, пренебрежение. Это сильная реакция, и она выведет ваш объект из равновесия. Вы вызовете ответное желание. Это будет просто желание повлиять на вас — может быть, завладеть вами, а может, причинить боль. Если вас захотят заполучить в собственность, можно сказать, что вы успешно справились с первым этапом обольщения. Если вас захотят ранить, не давайтесь, навязывайте свои правила игры (см. Законы 8 и 39 о том, как провоцировать людей на действие).

Презрение — прерогатива короля. Действительность там, куда он соблаговолит направить свой взор, она в том, что он решит увидеть. Этим оружием пользовался король Людовик XIV — если вы ему не нравились, он вел себя так, словно вас тут не было, поддерживая свое превосходство тем, что прерывал общение по своему усмотрению. Такой власти вы добиваетесь, разыгрывая козырь презрения, периодически показывая окружающим, что можете обойтись без них.

Выбирая такую линию поведения, вы приобретаете силу, следовательно, обратное — привязанность и преданность — часто ослабляют. Уделяя незаслуженное внимание ничтожному врагу, вы выглядите ничтожным, и чем дольше вы не уничтожаете такого врага, тем значительнее он выглядит. Когда в 415 году до н. э. Афины решили завоевать Сицилию, могущественное государство напало на слабое. И все же, втянув Афины в долгий конфликт, Сиракузы, наиболее важный город-государство в составе Сицилии, сумели вырасти и окрепнуть. В конце концов Афины были побеждены, а Сиракузы прославились в веках. В недавние времена президент Джон Ф. Кеннеди допустил аналогичную ошибку в отношении Фиделя Кастро — лидера кубинских коммунистов: вторжение на Кубу в 1961 году провалилось, и Кастро сделался интернациональным героем.­

Другая опасность: если вам удалось раздавить назойливо­го или хоть ранить его, вы рискуете вызвать симпатию к слабой стороне. Критики Франклина Д. Рузвельта горько сокрушались по поводу денег, истраченных его администра­цией на правительственные проекты, но их атаки не имели отклика среди тех, кто видел, как президент работает, чтобы покончить с депрессией в стране. Его оппонентам казалось, что они нашли удачный пример, иллюстриру­ющий, каким расточительным стал президент: его собака Фала, которую он обожал и баловал. Критики обвиняли Рузвельта в том, что он тратит деньги американ­ских налогоплательщиков на собаку, в то время как многие американцы все еще прозябают в бедности. Но у Рузвельта был готов ответ: как могут оппоненты нападать на маленькую беспомощную собачонку? Выступление в защиту Фалы стало едва ли не популярнейшей из всех его речей.

В данном случае в роли слабого выступила собачка президента, и атака захлебнулась — в конечном счете президент только завоевал большую симпатию, поскольку многие люди естественным для них образом приняли сторону преследуемого, как это было и в случае с Панчо Вильей.­