Легенды Лазурной Юдоли. Принц Аглианта - Роман Александрович Покровский

есть, если я сожгу или проткну Землю, ничего не будет?

– Скорее всего, ничего, – с глубоким сожалением ответил Хадвиг.

– Тогда что же делать? – впал в панику Рейхель. – Я не хочу оставлять попытки воспользоваться этим сокровищем!

– Не оставляй, – ответил Хадвиг, поставив наконец-то кубок на стол. Однако Рейхель не мог не заметить, что на этот раз кубок уже был пуст, хотя Хадвиг не сделал из него и глотка.

Может быть, память снова подводит герцога?

– Хочешь сказать, что именно я истинный хранитель?

– Я не знаю. Ты заносчив, Рейхель. Скорее всего, это не ты, к сожалению. Но есть один секрет, которым не преминул в своё время воспользоваться один мой давний знакомый.

– Какой же? – попытался привстать с кровати Рейхель, но у него ничего не получилось и, он упал обратно.

– Тот, которым нам и придётся воспользоваться. Убийца действующего хранителя становится новым хранителем!

Несмотря на восклицательный оттенок последнего предложения, лицо Хадвига не выразило абсолютно никаких эмоций. Рейхель предпочёл не смотреть в лицо своего друга, уставив свой уставший взгляд на окна, на закрытые ставни. Зачем же Хигель закрыл их? Зачем мерзкий племянник лишил его последнего кусочка света?

– Так чего же мы ждём? – проговорил Рейхель.

– Надо найти его. Но я думаю, что мы сможем.

– Точно сможем?

– Да. Это не так сложно, как ты думаешь. И, к тому же, по своей душевной доброте я помогу тебе, Райв.

И впервые за весь этот диалог Хадвиг улыбнулся. Не то чтобы полностью, но так он сегодня ещё не улыбался. К счастью, зубы его были белыми, а не чёрными, как представлял до этого Рейхель.

И почему он так безраздельно доверяет этому древнему богу? Рейхель вообще несколько лет не доверял абсолютно никому, кроме Хадвига. У него ни разу даже не возникало мимолетных мыслей о том, чтобы разрушить это доверие. Может быть, потому что Хадвиг бог? Древний, но бог?

Рейхель и богам-то не доверял. Те, что когда-то хранили Родевиль, уже давным-давно покинули его и отправились либо хранить другие миры, либо на очень-очень долгое время уснули. Ни то, ни другое не радовало. А Хадввиг охранял. Его одного, Рейхеля, но охранял, как мог.

– Ты всегда помогаешь мне.

– Сейчас не время любезностей. И не время для того, чтобы искать Хранителя Сферы Вечности. Есть дела поважнее.

– Какие же?

– Найти саму Сферу.

– Я не хочу думать об этом. Я не могу надеть латы и доспех и отправиться на её поиски лично сам. Я не пройду и ста ярдов, как упаду и усну навеки.

– И я не могу – ибо без тебя я ничто. Но есть те, кто могут, и мы должны встретиться с ними в ближайшее время.

– И кто же это, Хадвиг? – в надежде воскликнул Рейхель. – Кто же?

– Арсикс Троерукий. Наверняка, хотя бы раз в жизни, но ты про него слышал. Предводитель нарачьей страны Ардррим, что находится за пределами Родевиля, Орентиса, да и всей земли. Император преданного людьми народа, который изгнали только потому, что он были не похож на остальных. Единственный их способ одержать победу над людским родом – это получить Сокровище, поставив тем самым на колени своих обидчиков и вернув свой дом.

А Рейхель слышал о нём. Ведь слышал, и знал, что слышал из какого-то секретного материала. Но он не мог вспомнить, кто это – и человек ли вообще.

А Хадвиг знал всё. Абсолютно всё, и именно он не давал Рейхелю пропасть и умереть раньше времени. Всё, что знал Рейхель, он знал именно от древнего бога, и всё, что узнает впредь, будет только от него и ни от кого другого.

– Как видишь, не ты один ищешь Сокровище, друг, – проговорил Хадвиг. – На него уже объявлена безумная охота. Своими силами вряд ли ты сможешь стать фаворитом в этой борьбе. Воинство герцогства сравнительно невелико, да и верны эти люди уже больше Хигелю, нежели тебе.

– Будь бы он проклят, – пробурчал Рейхель.

– Всё ещё будет. Я даже знаю, как организовать встречу с Арсиксом и обсудить наше общее дело. Их козырь – сила. Наш козырь – знание. Главное – это убедить их в том, что они на правильном пути. И я помогу тебе найти нужные слова.

– Но почему ты не можешь поговорить с ними сам? Ты же знаешь, насколько я немощен, и как мне будет сложно!

– Это очень сложно объяснить, друг, но я действительно не могу, – с тоскливым видом проговорил Хадвиг. – Я и сам не так силён сейчас, как это кажется с первого взгляда. С тех пор, как ушли все старые боги, силы мои заметно иссякли.

Рейхель не стал дальше спорить. Не было никакого смысла спорить с тем, кто совершенно точно заметно умнее. У кого нет проблем ни со здоровьем, ни с рассудком. Кто не обременён скорой смертью.

– Хорошо. Если мы сможем позвать их, то позовём. И если хватит моих сил, то поговорим.

Хадвиг медленно ему кивнул и ещё раз совсем легонько улыбнулся. Неизвестно, искренней ли была улыбка или нет, но так улыбался именно Рейхель, когда был в чём-то уверен. А сейчас Хадвиг был точно уверен –  в этом сомневаться нельзя было.

– Главное – это дать им понять, что у нас такие же цели. А воспользоваться разок им они дадут. Ведь большего тебе и не надо?

Рейхель отрицательно покачал головой.

– Вот и хорошо, – продолжил Хадвиг. – Встреча должна состояться ночью, чтобы твои племянники не узнали о ней. Ни к чему им знать много лишнего.

– Ни к чему, – подтвердил его слова Рейхель.

Он увидел стоящее на тумбочке возле стола маленькое зеркальце и взял его в свои безобразные и покрытые коростами руки. Он не глядел в него уже очень давно, всякий раз боясь там увидеть какое-то чудовище, но на этот раз решился.

И он не ошибся – чудовище он там увидел. Только этим самым чудовищем являлся он сам. За многочисленными болячками уже мало где узнавались черты лица того герцога Рейхеля, которого когда-то можно было назвать вполне приятным глазу мужчиной. Ещё немного, и он превратится в Хадвига – такого же чёрного и ужасного.

– Мы найдём их. И когда узнаем где они, подадим им весточку.

– Да! А когда мы сможем найти Сокровище и Хранителя, я убью их! Всех! Хранителя! Нараков! Я уничтожу весь Родевиль!

Рейхель истошно закричал, и теперь уже не мог контролировать себя. Он смеялся, хотя  в глазах его наворачивались и слёзы. Смеялся так громко, как не может смеяться больной лепрой