Легенды Лазурной Юдоли. Принц Аглианта - Роман Александрович Покровский

эти Рейхеля нисколько не удивили.

– А другую половину я ненавижу ещё больше первой половины. За те маски, что используют они, чтобы понравиться мне и получить наследство.

– Но кто-то его всё же должен получить. Как и владение всем наделом Акрского герцогства. Кто-то должен, кто-то другой, не ты.

– Таких нет, – чуть слышно пробормотал герцог.

– Идеальным лордом можешь быть только ты. Только ты был таким, каким тебя хотели видеть. Пусть многие тебе завидовали только лишь из-за того, что ты лучше их. И поэтому не любили. Сильных никогда не любят!

Рейхель нисколько не сомневался в том, что Хадвиг был прав. Герцог не смог сравнить себя ни с одним из ныне живущих, особенно в последнее время, когда болезнь окончательно помутнила рассудок бедного Рейхеля. Будь это хоть несуществующий правитель Объединённой Эльфийской Империи, хоть славный ларманский Фрэндгар, хоть Чёрная Корона Дородриона. Никто из них не смог бы быть лучше Рейхеля, никто бы не составил ему конкуренции.

– Я никому не отдам того, что создавал долгие годы, то к чему я так стремился и что так любил! И до сих пор люблю! Я уже говорил тебе об этом, Хадвиг!

– Я всегда был с тобой, Райв. И всегда помогал тебе, хотя ты этого не замечал. Потому как я был неосязаем для тебя. Но всё, через что мы с тобой прошли, не должно пропасть даром.

– Не должно пойти под хвост врагу, – Рейхель пытался кричать, но голос выдавал лишь сиплый хрип, едва слышимый за радиусом этой комнаты.

– Кроме меня, верных друзей у тебя нет в этом мире, Райв. И совершенно точно, что уже не будет.

– Но тебе я не могу передать наследство. Это просто немыслимо.

По Хадвигу было видно, что его нисколько не задевают эти слова. И Рейхель это нутром чувствовал, будто бы был способен читать мысли своего друга. Хадвиг никогда бы не притязал на то, что имеет Рейхель, ибо по сути всё самое ценное было у них общим. Разумеется, всё, кроме материального.

– И не стоит даже и думать об этом, – совершенно спокойно ответил Хадвиг. Голос его совершенно неожиданным образом принял хрипоту Рейхеля. – С тобой этот мир покину и я. Я же и появлялся тут только исключительно из-за тебя. А теперь впереди ещё бесконечность всего неизведанного, что я должен увидеть.

– Надеюсь, мы увидим это вместе, – сказал Рейхель, успокоив пыл.

– Для этого ты должен постараться. Не знаю, получится или нет.

– Я хочу получить Сферу Вечности! – неожиданно, пытаясь кричать, сказал Рейхель.

– Для чего она тебе? – спросил, как ни странно, ничем не удививлённый Хадвиг.

– Я бы мог тебе сейчас всё рассказать, Хадвиг, но я думаю, ты и так всё знаешь. Ведь это именно ты поведал мне об этой игрушке, и именно ты временами намекал мне о её предназначении.

– Амбиции твои очень серьёзны, Райв. Гораздо серьёзнее, чем я ожидал. Но в этом я тебе точно не помощник.

– Но гораздо целесообразней моих родных. Моих бесконечных родных.

– Всё твой окружение тебе постоянно мешало, – с пониманием ответил Рейхелю древний бог, – и всегда пыталось загнать тебя в могилу.

–И, похоже, всё-таки им удалось. Но я знаю, как им всем отомстить. Как опередить их всех и оказаться и выше, и сильнее, и умнее. Лишь бы не вышел полный крах. Но я такое вряд ли смогу допустить. Я уничтожу весь мир, чтобы они никому не достался! После своей смерти!

Всё это время Солон не мог думать сам – он словно был не в себе. Он понимал, что находился в голове у Рейхеля – он ощущал все его мысли, но не ощущал свои. Солон и был Рейхелем! Пусть и находился не в нем, а рядом.

А теперь сознание вернулось к Солону, но только на пару секунд – а затем мир вокруг начал рассыпаться, словно мозаика, после чего собрался заново, и Солон вновь оказался мыслями Рейхеля.

Было темнее, и на стенах горели свечи.

– Не стоило пить, друг, – учтиво проговорил Хадвиг.

– И ты всё туда же? – недовольно пробурчал Рейхель. – Совсем скоро ты станешь совсем как они. Моё здоровье не спасти уже ничем.

– Во-первых, здравствуй. Кажется, сегодня мы ещё не виделись.

– Не виделись, – ответил Рейхель.

– И эта встреча, я думаю, тоже будет длиться не очень долго.

Лежавший Рейхель повернул тяжёлую голову налево, в сторону Хадвига. Тот всё так же медленно покачивал в руке тяжёлый кубок, но всё так же не сделал из него и глотка. Чёрный цвет Хадвига ни капли не омрачал Рейхеля. Так как он был таким же Рейхелем. Только лишь в противоположной цветовой гамме. Словно бы Рейхель видел себя сквозь какое-то чародейское зеркало, меняющее цвет и показывающее противоположную сущность.

– Я уже больше не могу переносить лиц моих придворных лордов, – сказал Рейхель. – Хочу позвать палачей и приказать отрубить им всем головы.

– Не делай поспешных выводов, Райв, – ответил Хадвиг. – Все они ещё могут тебе пригодиться.

– Разве что для того, чтобы омрачить мои последние дни.

– Но ты всё ещё желаешь найти Сферу Вечности? – спросил Хадвиг, чем заставил герцога резко встрепенуться.

 А ведь сегодня Рейхель ещё ни разу об этом не вспоминал. И, если бы не Хадвиг, то уснул бы, так и не вспомнив. В последнее время провалы в памяти начали очень доставать  герцога, и это очень мешало ему вспоминать некоторые интересующие его вещи.

– Я перерыл все свои библиотеки, – сказал Рейхель, – но ничего не нашёл. Я перерою ещё много библиотек, но ничего там не найду.

– Такое не хранится в библиотеках. Но ты уже забыл о том, что недавно слышал.

– Тут не помогут никакие библиотеки, Хадвиг.

– Есть то, что я знаю не из библиотеки. Много лет назад Сферу заколдовали. Это случилось даже раньше последней войны Аламонта, до начала Эпохи Свободы.

– Ты был там, Хадвиг? – в надежде спросил Рейхель.

– К сожалению, непосредственно нет. Но я видел всё это свысока – ибо я одновременно и везде, и нигде.

За стеной послышался неведомый шорох, который вынудил Рейхеля встрепенуться. Хадвиг же не обратил на это ни капли внимания, будто бы так и должно быть. Неужто, кто-то шпионит за ним? Какие-то придворные лорды, желающие стать герцогами, либо же сам Хигель? Или обычная «придворная» мышь.

– Когда Сферой Вечности завладел Ульга Захеде, он не хотел её делить ни с кем. А потому и заколдовал её так, что ей мог бы пользоваться только один из ныне живущих, который и будет зваться его истинным хранителем.

– То