Ускоряющийся - Михаил Рашевский

Вот, например, и Сергей, и его жена как-то совсем не выглядят узниками Освенцима, не пытаются строить из себя угнетённых. Ведут себя естественно, и это больше всего шло в разрез шаблону, который установила Инга.

«Так кто врёт? — терялся в догадках Дима. — Они или их дочь? Кому это выгодно? И зачем?»

— Мы живём в бандитском мире! — с воодушевлением продолжал тем временем Савва. — Это я понял ещё на первой Чеченской. Тогда ополитизировавшиеся бандиты не дали нам выиграть ту войну, сделали её грязной, продажной, намыли на крови солдат огромные барыши. Им плевать было на национальность, на гордость, на общность со страной, в которой живёшь. Им нужна была власть, бабло! Твари… Через несколько лет во второй Чеченской я убедился, что это всё мне не привиделось. Потом мы с Ильёй покинули армию, и тут я подтвердил собственные сомнения, что эти твари, эти бандиты — они везде! В политике, в бизнесе, в культуре. Куда ни плюнь! Суки позорные!.. Прошу прощения… Ты замечал это, Дима?

Суперпупс не стал долго голову ломать, что от него хотят, и просто кивнул головой.

— Вот! Я уже вижу, что мы поймём друг друга. В общем, мы решили с этим бороться. С ними бороться. Вот как бы ты, Дима, с ними боролся?

«Что он у меня всё спрашивает? — уже раздражаясь, подумал Дима. Необычный приём и общее радушие оказало на него самые приятные впечатления, и хоть оставался тревожный червячок внутри, но всё равно, как говорил небезызвестный Председатель, «лёд тронулся, господа присяжные заседатели, лёд тронулся»! — Кто кому в доверие входит? Он ко мне или я к нему?» И вновь Суперпупс неопределённо пожал плечами.

— С бандитами? Да как с ними бороться… вешать их надо.

Вся Организация зашевелилась. Тут уж Медвежатник украдкой передал Спецу купюру. Псих наставил на Диму палец, пыхнул губами, мол, «бинго», а Ольга смотрела… загадочно. Они что, ждали именно такой ответ? Или, наоборот, совсем его не ждали?

— Я уже чувствую, что мы сработаемся, — улыбнулся по-голливудски Савва. — Замечательный способ! Я бы тоже так делал, будь я, ну не знаю… президентом, императором, богом! Но я не президент или император, увы, и у меня нет стотысячной армии шпионов и дивизий милиции особого назначения, чтобы бороться со столь могущественными противниками столь радикально. Я не бог, и потому не могу знать, кто бандит, а кто только подставленный ими, и что бандитов связывает между собой. Я, увы, простой человек.

«Вот, где печаль твоя зарыта, — догадался Дима. — Президент, император… бог!»

— Но мыслишь ты в правильном направлении. Бандитов надо вешать. Или можно по-другому. Можно их направить в нужное русло. То есть сбить с их пути. Можно меж ними сеять панику и хаос. Можно их… наказывать. Самим при этом оставаясь ненаказуемыми. Имея такие возможности как у… вас, — он развёл руками, обводя ими всех присутствующих. — Как ты там, Дима, называешь это явление? «Ускорение»? Ну так вот, будучи при этом ускоренными.

«А он неплохо проинформирован, — с тревогой подумал Дима. — Интересно, откуда он знает, что я такое состояние называю «ускорением»? Инга, что ли, доносит?»

— Вот мы и будоражим бандюганов. Всех уровней и рангов. Теребим их, нервируем, боремся с ними. Как можем. Да, частенько не совсем законными способами. С волками жить… сам знаешь. Мы тоже разбойники! — вскинулся Савва, рассмеялся, будто сказал шутку. — Но исключительно благородные, — и вновь эта голливудская улыбка и злость в глазах.

— Вот такая наша Организация. Организация борцов с преступниками всех мастей. Хочешь… с нами?

«Опачки, нежданчик. Хотя, предупреждал уже намёком, — запаниковал Дима. — Не, ну в самом деле, они же тебя сюда не лясы точить звали? Зачем-то ты им нужен, правда? Да и потом… не это ли ты обещал и Инге? Избавить её и её родителей от Саввы. А чем ближе я к «цели номер один» буду, тем и шансов у меня побольше. Но так сразу… нельзя соглашаться, подумают, что лох».

— Я… я не могу так сразу. Нужно всё обдумать, — Дима сосредоточенно уставился на сцепленные пальцы. Натянутые струной нервы в нём аж звенели от напряжения: вот как возьмут сейчас и как пристрелят!

— Конечно! — неожиданно легко согласился Савва. — Естественно! Так неожиданно! Оставьте нас одних.

Дима сразу и не понял, почему все вдруг безропотно поднялись и неспешно направились к дверям. Не совсем осознал последние слова Саввы. Он тоже встал с кресла, беспомощно оглянулся: мне тоже за ними? Поймал такой странный взгляд Ольги. Будто жалела его. А может… это надежда, призыв? Надо обдумать. Надо запомнить этот взгляд!

Остальные члены Организации без лишних разговоров, будто это было оговорено заранее, направились к выходу. У двери задержался лишь Спец, он смерил не делающего попытки удалиться Асассина, который присел рядом с собакой и гладил её по голове, раздражённо дёрнул головой — и резко вышел.

Мягко щёлкнул замок.

Савва поманил Диму пальцем, а сам пошёл к дальнему столу. Он уже не улыбался.

* * *

Президент Организации приглашающе указал на кресло у стола, а сам направился к хозяйскому. Прежде, чем сесть, спросил у Димы:

— Выпьешь чего-то? Коньяк? Ром? Водка?.. Может, чаю?

— Просто воды, если можно.

— Почему же нельзя. Конечно… «Боржоми», может? Хотя, хочу порекомендовать тебе норвежскую Voss. Пивал? Нет? Ну, вот и случай.

Савва на что-то нажал, и на стене открылся минибар, из которого он достал пузатую полупустую бутылку коньяка и необычной цилиндрической формы бутылку с кристально прозрачной водой. Недолго пошаманив с тарой и бутылками, протянул высокий стакан минералки Диме, а сам приподнял коньячный бокал, всколыхнул янтарную жидкость в нём и полюбовался на свет оставляемыми на стенках бокала «дорожкам».

— Твоё здоровье! — приподнял бокал, салютуя. Сделал небольшой глоток, зажмурился, переваривая ощущения. И, не открывая глаз, продолжил: — Дима, если тебе Инга про меня рассказывала, а я уверен, что рассказывала, то ты прекрасно знаешь, что у меня нет вашего… дара. Я… говоря по-твоему, не ускорен. Илья — ускорен, Василий вот — ускорен, даже его собака — и та… Ты вот… А я — не ускорен. Вот така фигня, малята…

Он надолго замолчал, ушёл в свои мысли. Дима ничего не говорил, он, кажись, понимал, что творится в голове этого недо-Наполеона. О, как Савва хотел быть таким, как они. С его-то амбициями — о, что бы он тогда наворотил! Император, президент… бог! Как же он заблуждается… Впрочем, чужая голова — потёмки.

— Я не могу, а вы, все вы — можете. Многое можете. Даже того, о чём не догадываетесь. Всё то, о чём я говорил — правда. Ты подумай над этим на досуге, я не буду на тебя ничем жать, ни к чему склонять не буду, но скажу вот что: ты мне нужен. Ты очень нужен мне, Дима. Мне нужны такие люди, как ты. Уравновешенные, спокойные, отдающие отчёт в том, что делают.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});