Ускоряющийся - Михаил Рашевский

Впрочем, рано ещё делать выводы. Может, это просто подсознание отвергает правду и пытается сознанию нашептать, что всё тлен, всё фигня, всё будет хорошо.

«А, впрочем… всё будет хорошо. Посмотрим, посмотрим», — Дима лихорадочно, нервно улыбнулся первому, кому его представили. Это был как раз тот седовласый. На вид — средних лет художник. Морщины, да, взгляд, да, но фигура поджариста, брюшка и сутулости нет, рукопожатие крепкое, дартаньяновские усики воинственно топорщатся.

— Сергей Карпович Маладиевский, — представился он мягким баритоном. Можно просто Сергей.

— Да Медвежатник он, да, Карпыч? — хохотнул Валера. Маладиевский от этого прозвища едва заметно скривился. Не нравится ему, видать, когда к нему воровской жаргон применяют.

— Д-Дмитрий, — некстати от страха или от волнения заикнувшись выдал Суперпупс. Псих хохотнул, тут же повторил себе, перекривляя: «Д-Дмитрий» — Можно п-просто Д-Дима, — Псих вновь хохотнул.

— Валера, ну что ты как маленький, — наиграно пожурил распоясавшегося молодчика Савва, но тут же переменил тон, и слегка раздражённо выдал:

— А это наш штатный клоун Валера, он же Псих.

— Ещё какой! — ничуть не обиделся представляемый. — Дарова, Д-Дима! — он хлопнул ладонью по протянутой для рукопожатия руке, словно отмахиваясь. Ох, не понравился Суперпупсу его взгляд! Внешне, вроде, насмешка, а чуть глубже — ярость какая-то, животная злоба. Интересно, это он от природы такой или у него что-то персональное к Диме?

— И, наконец, эту прекрасную даму зовут Ольга. Ольга Владимировна, — Савва жеманно поклонился женщине и прикоснулся губами к её запястью.

Женщина была… шикарна, что тут говорить. Порода чувствовалась во всём: жесты, взгляды, осанка. Аристократия, высший свет. Ей на троне сидеть и балом руководить. Дима поймал себя на том, что залюбовался.

— Не нужно так официально, — слегка улыбнулась Ольга. — Дима, можно на «ты» и зови меня просто Ольга, хорошо?

Дима лишь лихорадочно кивнул. Он в этот момент представлял на месте Ольги Ингу, он видел, кем станет его девушка лет через пятнадцать-двадцать, и эта картинка очень нравилась вдруг покрасневшему парню. Он глупо улыбался и просто пожирал глазами красавицу.

Вдруг инстинктивно он подался вперёд и, изо всех сил стараясь соответствовать киношным джентльменам, просительно протянул руку. Ольга правильно поняла его жест и с мягкой улыбкой подала свою руку, к которой Дима так же, как и пару минут назад Савва, прикоснулся губами. Её запястье пахло каким-то приятным кремом, но сама рука на ощупь была очень мягкой и нежной. Не хотелось её отпускать, да пришлось. За спиной послышались смешки. Это почему-то разозлило Диму. Куда делся страх, паника, нервозность? Смеются над ним, о, нет, смеются над НЕЙ! Он резко развернулся, и успел заметить, как впустивший их с Асассином в эту комнату военный передаёт Медвежатнику купюру. Они что, спорили? А на что? Раздражение так же резко схлынуло, и на его место пришли стыд и досада. Попался! Подцепили его женские чары. Немудрено, конечно, но всё равно: он вёл себя как пацан.

— А это Илья, — подсуетился вновь Савва, одной рукой показывая на военного, а второй придерживая Диму под локоть, казалось, жёстче, чем прежде, увлёк к представляемому.

— Спец! — тут же Псих выдал кличку Ильи в Организации. «Спец в чём? — лихорадочно думал Дима. — Опять же, интересно, а вот про Ольгу этот пацан ничего не говорил. Нет у неё клички? И что значат клички? Статус? Её нужно заслужить?»

Илья сухо пожал руку. Пожатие его было сильным, жёстким, волевым. Настоящим. Глядел он прямо, глаза в глаза, под его взглядом почему-то захотелось вытянуться по струнке и отдать честь.

— С Василием ты уже знаком, — Савва показал на застывшего у порога Асассина. Тот слабо махнул рукой. — И его собакой Альвой. Вот и вся Организация.

— Ну как же?! — не согласилась Ольга. — А про себя забыл? Знакомься, Дима, это — Курдюмов Савелий Иванович, президент нашей Организации и просто очень хороший человек.

Савва зарделся то ли от смущения, то ли, что скорее всего, от удовольствия, картинно пожал руку Диме «за знакомство», послал воздушный поцелуй Ольге, пригласил присаживаться — а сам направился к своему креслу. Суперпупс же недоумевал. Ольга что — так тонко издевалась? Юродствовала? Вряд ли, совсем не было заметно. Да и тон был искренний. Она что, и вправду так о Савве думала, или просто очень хорошая актриса?

— И это ещё не всё… — бросила Ольга в спину «президенту Организации».

Тот сперва неспешно сел, устроился, потом сложил пальцы домиком, дёрнул щекой и сказал:

— Ах да, прошу прощения, совсем забыл ещё об одном члене нашей Организации. Инга. Дочь Сергея и Ольги, — он указал поочерёдно на Медвежатника и его жену. — Она сейчас… на задании, — казалось, Савва не знал, куда деть руки: смахнул со столешницы несуществующие крошки, потом сцепил их в замок, расцепил, забарабанил пальцами. — Ну да ладно. Впрочем, ты ведь её хорошо знаешь и так, да, Дима?

— Да, я… — начал было Дима, но тут его перебил Псих.

— Я же говорил, он её бывший!

Савва сделал страшные глаза Диме, потом напускно согласился с Психом:

— Да, да, как-то я запамятовал.

«Да что здесь происходит? — терялся в догадках Дима. — Савва меня взглядом о чём-то предупреждает, мол, внимательнее будь. К чему? О чём? Про кого? Про Ингу? Он знает обо мне и Инге. Но не знает Псих? Судя по его намёку, да, не знает. И потому Савва предостерегает от необдуманных словах меня, чтобы я не ляпнул, мол, что мы «парень и девушка снова»? Он защищает меня от гнева Психа? «Она моя»? Похоже на это. Блин. Вот почему Инги нет. Дабы не спровоцировать противостояние сразу же? Да блинский же блин, кошмар какой-то. Что-то я совсем запутался».

— Ну так вот! — повысил голос Савва, акцентируя на себе внимание. — Организация! Все мы входим в сообщество людей, близких по духу и целям… Да. И целям. Дмитрий, мы пригласили тебя к нам, чтобы ты имел возможность познакомиться как раз с этими целями и возможностями нашей Организации. И, если они тебе станут по духу близки, то может быть даже и приветствовать тебя в своих рядах? — закончил он полувопросительно-полуутвердительно.

Пока Савва выдавал эту хорошо продуманную фразу, Дима быстро и краем глаза посмотрел на всех, кто присутствует. Медвежатник выудил из кармана тонкие сигары, закурил. Илья присоединился к нему. Псих что-то рисовал на листике бумаги, смешно выставив кончик языка, а Ольга тянула через соломинку сок. Казалось, толкаемая речь Саввы их не совсем интересует. Впрочем, может, они к его словоизлияниям давно привыкли. Но хоть могли сделать вид, что заинтересованы, что уважают, трепещут перед ним и ловят каждое слово? Хоть на публику — него, Диму — сыграть? А вот не играли. Значит, вот такие тут демократические порядки. Значит, это отнюдь не тирания? Или просто они в Организации этой все имеют немалый вес, такой, что соблюдение каких-либо внутренних правил и этикета — если таковые вообще в природе существуют — ими необязательно?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});