Королева Бедлама - Роберт Маккаммон

Мэтью вспомнил, что говорил ему об этом Мак-Кеггерс в мансарде коронера.

— Не надо было мне открывать этот пакет. Не надо было. — Что-то сломалось у нее в голосе, дрожь пробежала по лицу. — Они оставили у него на руке обручальное кольцо. Очень любезно с их стороны при таком зверстве. Они хотели, чтобы я опознала… наверняка опознала то, что от него осталось. — Она закрыла глаза. — Осталось, — почти прошептала она.

За окном мелькнули чайки, белые как пена, чей-то голос на улице выкрикивал что-то о ведрах на продажу.

Миссис Герральд закончила свой рассказ. Она стояла в комнате на границе света и тени, опустив голову, и то ли была влага в ее глазах, то ли не было — Мэтью считал, что она по-своему солдат, а солдаты никогда не плачут на людях.

— Я и есть тот сводный брат, с которым шел встречаться Ричард, — обратился Грейтхауз к Мэтью, отпустив локоть миссис Герральд. — Нас разделяли восемь лет. Ну, и вся протяженность мира. Он всегда упрекал меня за пьянство, баб, авантюры наемного солдата. Говорил, что мои выдающиеся таланты я должен посвятить защите закона. Можешь себе представить такую чушь?

— Чушь или не чушь, — резко проговорила миссис Герральд, будто очнувшись от мучительных воспоминаний, — а ты ведь здесь?

— Да, — ответил он, обращаясь только к ней. — Я здесь.

— Так все-таки… я полагаю, ты собирался мне рассказать об этом до утра понедельника?

— Я собирался выбрать для этого время.

— А что должно случиться в понедельник утром? — спросил Мэтью.

— В понедельник утром, — ответила миссис Герральд с обычным спокойным выражением лица и полностью владея голосом, — я взойду на корабль и, если даст Бог, месяца через два с лишним сойду в Англии, если ветер будет благоприятный.

— Вы возвращаетесь в Англию?

— Да, по-моему, я именно это и сказала. У агентства есть и другие отделения, а у меня — другие обязанности. Со здешним отделением справитесь вы с Хадсоном.

— Мы вдвоем? Сами?

— Ну, Мэтью! — нахмурилась она. — Все-таки видно, что вы крепко не выспались! Вы с Хадсоном, вдвоем, справитесь отлично. Потом, на усмотрение Хадсона, можно будет нанять одного-двух помощников, но пока что, по-моему, все более или менее в порядке. Кроме, конечно, этого жуткого помещения, но когда его вычистят и поставят мебель, в нем вполне можно будет работать. Повесим вывеску — и все. Да! — Она посмотрела на Хадсона. — Дай ему деньги.

С явным отвращением Хадсон вытащил из внутреннего кармана кожаный кошелек и протянул Мэтью.

— Подойдите и возьмите, — поторопила его миссис Герральд. — Это покрытие ваших дорожных расходов на поездку в Филадельфию. — Мэтью заколебался. Миссис Герральд тяжело вздохнула: — Ну вы же собираетесь туда ехать? Как еще будете решать проблему этой… как ее называют?

— Королева, — мрачно ухмыльнулся Грейтхауз. — Королева Дурдома.

— Ее называют Королевой Бедлама, но лишь в полностью уважительном смысле, — сообщил Мэтью и взял кошелек. — Мне кажется, я нашел способ, который поможет ее идентифицировать, но мне придется для этого съездить в ту больницу.

— Как сочтете нужным. Хадсон считает, что это зряшная трата денег, но все-таки… иногда нужно отпустить коню поводья. Не правда ли, Хадсон?

— Да, а ослу иногда дать пинка в…

— Мальчики, не ссорьтесь, — попросила она. — Мэтью, я даю вам достаточно для проезда в Филадельфию и обратно на пакетботе. Это сократит путь туда и обратно до одного дня вместо трех по суше. Делайте то, в чем чувствуете необходимость, но не бросайте денег на глупости. Надеюсь, это ясно?

— Да, мадам. Совершенно ясно.

— И, Хадсон, в свете информации, полученной от Мэтью, я прошу тебя немедленно начать выяснять все, что можно, о Саймоне Чепеле. В тавернах может кто-нибудь знать это имя, но опять же: будь очень осторожен. Обещаешь?

— Я всегда осторожен, — ответил он.

— Пусть самого профессора Фелла здесь нет, — продолжала она, — но если здесь есть его влияние, то для того существует причина, и мне о ней даже думать страшно. Вы оба: оглядывайтесь по сторонам и действуйте сугубо осторожно. Я вернусь, если даст Бог, где-нибудь в мае. Вопросы есть?

Она приподняла брови, перевела взгляд с одного на другого.

— У меня есть вопрос… мне кажется, — неуверенно сказал Мэтью. — Об этой вот конторе.

— И что вам в ней не нравится? Кроме того, что сейчас это паучье царство?

— Ну… я просто подумал… что же именно с ней неладно?

— Неладно? В каком смысле?

— В смысле… просторное помещение, с хорошим видом, в центре города. Что-то тут неладно, если оно столько времени пустует.

— Ах, это. — Миссис Герральд улыбнулась, почти не разжимая губ. — Ничего страшного, кроме привидений.

— Привидений, — повторил Мэтью глуховатым колоколом.

— Если верить в сказки. Полагаю, вы заметили пятна крови на полу? Двое первых владельцев компании по ввозу кофе убили друг друга в ссоре. Один был заколот и, падая, очевидно, толкнул своего партнера вниз по лестнице. Тот сломал шею. Жители нижнего этажа, мистер Леверич и капитан Донаган, говорили, что с тех пор слышат иногда стук башмаков по половицам и призрачные голоса, вопящие в ссоре. Поэтому помещение в основном свободно. Да, кстати, Хадсон, это мне напомнило. Нужны перила на лестницу.

— Я тоже так решил. А то еще Корбетт спихнет меня вниз, когда мы станем с ним спорить, у кого что больше.

— Кажется, вы идеально поладите. Но самое главное, что относится к вам обоим. Я жду от вас профессионализма и результата. Жду, что вы пойдете вперед, даже если дорога нелегка и найти ее трудно. Я жду, что вы… — она замолчала, потом на обращенном к Мэтью лице мелькнула полуулыбка, стершая последние остатки страшных воспоминаний, — …будете работать изо всех сил.

Здесь больше нечего было делать, пока не поработают щетка с веником и пока не привезут мебель, чтобы пустая мансарда стала конторой. Мысли Мэтью уже были далеко: они сперва оказались в Уэстервике, потом в Филадельфии, а точнее — в конторе адвоката по имени Икабод Примм.

Он чуял, что ответы — тайна личности Королевы Бедлама, снятие маски с Маскера, цели и планы Саймона Чепела — где-то рядом, но чтобы их добыть, ему нужен был талисман удачи по имени Берри Григсби.

Он вышел вниз на улицу следом за Хадсоном Грейтхаузом и миссис Герральд. Поскольку в дверях он оказался последним, то именно ему показалось, что он услышал за спиной не призрачную борьбу, а скорее тихий вздох какой-то внимательной души, заинтригованной тем, что будет дальше.

Глава тридцать восьмая

Берри подалась вперед. Ее лицо лучилось в свете утреннего солнца, лившегося через окно. Она полностью сосредоточилась, складка залегла между бровей, глаза смотрели на объект, потом на лист бумаги на лежащей поперек колен доске. Кончик угольного карандаша уже был готов, но рука — еще нет.

Мэтью глядел на медный блеск густых волос и поймал себя на том, что любуется, как они падают на плечи — естественно, без помощи искусства. Единственный костяной гребень предохранял лоб от шальных локонов. Мэтью видел ее в профиль и дивился, как такой четкий контур лица и узкий, слегка вздернутый носик могли произойти от комичной плоти Мармадьюка Григсби. Смотреть на эту девушку ему нравилось. В синих глазах, когда они наблюдали и рассчитывали, появлялся стальной оттенок. Она сегодня надела то же, что и вчера — легкое платье песочного цвета, украшенное белыми кружевами вдоль рукавов. Не самый удобный наряд для верховой поездки длиной в день, но у девушки явно был опыт езды — скорее всего в компании молодого кавалериста со сломанным копчиком, подумал Мэтью, — и она сумела проделать весь путь, не жалуясь. В надетой набекрень шляпке, не отстававшая от Данте — коня Мэтью, она могла бы сойти за подругу рыцаря с большой дороги. Но ему было приятно, что она согласилась поехать. Далеко не всякая девушка так поступила бы, ведь дорога от Нью-Йорка до Уэстервика не прогулочная тропа.

Еще раз сопоставить объект и его изображение — и карандаш Берри задвигался, описывая непрерывную кривую. Она приступила к портрету Королевы Бедлама. Мэтью обернулся на врачей, Рэмсенделла и Хальцена, которые стояли у стены, наблюдая процедуру. Хальцен курил свою глиняную трубку, пыхая клубами дыма, которые тут же уносились в окно, а Рэмсенделл держался одной рукой за локоть другой, подпиравшей подбородок.

Часы Мэтью показывали четыре минуты девятого. Вчера, когда они с Берри добрались до лечебницы, уже почти стемнело, и девушка не хотела начинать работу при свечах. Мэтью сообщил докторам, что собирается увезти изображение леди в Филадельфию как средство опознания, и когда они дали согласие, он спросил у Берри, может ли она рисовать в утреннем свете, и получил ответ, что это вообще идеальный вариант, чтобы фиксировать детали. Потом они с Берри сняли две комнаты в «Надежном друге», поужинали в заведении миссис де Пол и пошли спать — оба с одинаковой ломотой после целого дня в седле и с энтузиазмом по поводу предстоящей работы. Мэтью потребовалось полбутылки портвейна, чтобы успокоиться и заснуть.