Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В тумане мы не решились идти через мыс Прам, и я вынужден был избрать кружной путь, мимо скалы Замок, хотя этот путь на 11 километров длиннее. Мы карабкались через трещины, по снежным склонам, путь казался нам бесконечным, но все же мы добрались до Замка. Отсюда можно было ясно видеть, что с северной стороны все море открыто.
Возвращение домой оказалось совсем иным, нежели мы себе представляли. Когда мы шли по Барьеру и по ледяному плато, наши мысли неоднократно обращались к тому дню, когда мы возвратимся назад и попадем сразу в обстановку всевозможных удобств и изобилия на нашей зимовке. Нам никогда не приходило в голову, что придется попасть сюда, так сказать, через черный ход да еще в таком печальном состоянии.
В 19 часов 45 минут мы добрались до вершины лыжного спуска, откуда уже, как на ладони, были видны дом на мысе Хат и залив. Однако никаких признаков судна не было, так же как незаметно было и дыма или каких-либо следов жизни у дома.
Охваченные мрачными мыслями, мы поспешили добраться до дома и не нашли в нем ни души! Впрочем, там нашлось письмо с сообщением, что Северной партии удалось достичь Магнитного полюса и что все партии экспедиции уже собрались, за исключением нашей. В письме также говорилось, что судно до 25–26 февраля будет стоять под защитой Ледникового языка. Нас охватила тревога: было уже 28 февраля. Ведь если судно ушло, то наше собственное положение и положение двух товарищей, оставшихся на Барьере, оказывалось очень серьезным!
Кое-как сымпровизировали посуду для стряпни, нашли керосин и примус, устроили себе неплохой обед из сухарей, лука и плум-пудинга, которые отыскали среди запасов в доме. Утомились страшно, но никаких приспособлений для спанья у нас не было – спальные мешки оставили на санях, а между тем температура в доме была весьма низкая. Наконец, удалось найти кусок войлока для крыши. Мы завернулись в него и так просидели всю ночь. Было совершенно темно, мы лишь временами зажигали лампу, чтобы хоть немного согреться. Попытались поджечь домик для магнитных наблюдений в надежде что таким образом обратим на себя внимание судна, но зажечь его не удалось. Тогда мы попытались привязать флаг к кресту на могиле Винса, стоявшему на бугре, но были так утомлены и пальцы так плохо повиновались, что никак не могли завязать узла. Это была мучительная ночь, и мы были счастливы, когда наступил рассвет.
Утром удалось немного согреться. В 9 часов мы подожгли, наконец, магнитный домик и подняли флаг. Впрочем, все наши страхи сразу рассеялись, как только мы увидали вдали судно, поднимаемое миражем над горизонтом. Тотчас же стали подавать сигналы гелиографом. В 11 часов 1 марта мы находились уже на палубе «Нимрода», целыми и невредимыми, среди друзей! Не пытаюсь описать наши чувства! Все были счастливы видеть нас, жаждали услышать, что нам удалось сделать. Нас уже считали погибшими. Как раз в этот самый день поисковая партия должна была отправиться, чтобы отыскать хоть какие-нибудь наши следы.
Все члены экспедиции были здоровы, намеченные планы удовлетворительно выполнены, научные работы проделаны надлежащим образом. Одни лишь хорошие вести были привезены судном и из далекого внешнего мира. Казалось, огромная тяжесть свалилась с моих плеч!
Первой заботой было доставить на судно Адамса и Маршалла, и я распорядился, чтобы сейчас же была организована спасательная партия. Меня вкусно накормили свиной грудинкой с поджаренным хлебом. В 14 часов 30 минут, оставив Уайлда на «Нимроде», я вместе с Маккеем, Моусоном и Макджиллоном отправился с окраины барьерного льда на юг. Мы шли до 22 часов, пообедали и проспали несколько часов. В 2 часа 2 марта мы встали и в 13 часов добрались до лагеря, где я оставил двух своих спутников. Маршаллу стало лучше, отдых и покой ему помогли, так что он мог идти и даже тащить сани.
После завтрака мы отправились обратно и шли до 20 часов при хорошей погоде. На следующее утро в 4 часа отправились далее, в полдень позавтракали и пришли к окраине ледника к 15 часам. Судна не было видно, а море опять сплошь покрывалось льдом. Мы прождали до 17 часов, затем решили, что можем пройти через мыс Прам. Погода становилась хуже, на юго-востоке появились облака. У Маршалла опять из-за сделанного им слишком быстрого перехода возобновилась дизентерия. Поэтому мы оставили на Барьере палатку и сани, взяв с собой лишь спальные мешки и образцы горных пород. Позже, когда взобрались на Кратерный холм, то оставили внизу и все остальное, кроме спальных мешков, так как погода стала ухудшаться.
В 21 час 35 минут начали спускаться к мысу Хат. В 21 час 50 минут добрались до зимовки и уложили Маршалла в постель.
Мы с Маккеем зажгли на холме около креста ацетиленовый факел, и после обеда все, кроме меня и Маккея, улеглись спать.
Через короткий срок Маккей заметил приближающееся судно. Была довольно сильная буря, но Макинтош увидел огонь нашего факела с расстояния в 15 километров. Мы с Адамсом отправились на «Нимрод». И вот Адамс, перенеся все опасности, грозившие нам внутри континента, едва не погиб здесь, когда, казалось, всем опасностям уже пришел конец. Спускаясь с Барьера, он поскользнулся в своих новых финеско и полетел в море; спасся от гибели только тем, что ухватился за край льда и смог продержаться, пока к нему не подоспели товарищи с судна.
За Маршаллом и за другими пришла лодка, и в 13 часов 4 марта мы все находились в полной безопасности на борту «Нимрода».
Последующие вычисления показали, что расстояния, которые приведены мною в дневнике Южной экспедиции, не всегда абсолютно точны. Во время путешествия расчеты производились в исключительно тяжелых условиях и не могли быть проверены, пока мы не вернулись назад в цивилизованный мир. Читатель должно быть заметил, что часть расстояний указана в английских, а часть в географических милях. С момента последнего астрономического определения, сделанного у склада на плоскогорье, и до нашего возвращения к этому складу расстояния записаны в географических милях. Я счел правильным оставить цифры в дневнике без изменения, но при составлении карты соответствующие исправления были сделаны. В конце книги приводится таблица, в которой день за днем указаны фактически пройденные нами расстояния[96]. – Э.Г.Ш.
Колесо-счетчик
Часть VI
Мечты о еде. Научная работа. Прибытие судна. Приключения во льдах. Ожидание и поиски исследователей
Заметки о походе на Юг
После путешествия к полюсу сохранилось живое воспоминание о терзавшем нас ощущении неистового голода. За период от 15 ноября 1908 года до 23 февраля 1909 года мы только один раз по-настоящему поели – это было на Рождество. Но даже тогда ощущение сытости длилось недолго. Через час или два мы были так же голодны, как раньше. Дневной рацион был бы мал даже для городского рабочего в умеренном климате, а тем более для нас, занятых напряженным физическим трудом при очень низкой температуре. Мы с нетерпением предвкушали каждую трапезу, но когда, наконец, наступало время еды, пища, казалось, исчезала, ни на йоту не утоляя нашего голода. Приготовление ужина после десятичасового перехода обычно отнимало у нас много времени. Нужно было снять поклажу с саней и разбить лагерь. После этого наполняли снегом котелок и разжигали примус. Нелегко было это сделать нашими обмороженными пальцами. Все, что входило в состав нашей тощей похлебки, включая оставшийся от лошадей маис, клалось во внутренний котелок, а в наружном заваривался чай. Для заварки чай мы всегда насыпали в маленькую жестянку с пробитыми в ней дырками, которую сразу же вынимали, как только закипала вода. Обычно в ожидании еды мы сидели вокруг походной кухни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Дневники полярного капитана - Роберт Фалкон Скотт - Биографии и Мемуары
- Первое российское плавание вокруг света - Иван Крузенштерн - Биографии и Мемуары
- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Куриный бульон для души. Сила благодарности. 101 история о том, как благодарность меняет жизнь - Эми Ньюмарк - Биографии и Мемуары / Менеджмент и кадры / Маркетинг, PR, реклама
- Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование - Алексей Варламов - Биографии и Мемуары
- Король Артур. Главная тайна Британии - Вадим Эрлихман - Биографии и Мемуары
- Жизнь из последних сил. 2011–2022 годы - Юрий Николаевич Безелянский - Биографии и Мемуары
- Рассказы о М. И. Калинине - Александр Федорович Шишов - Биографии и Мемуары / Детская образовательная литература
- Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953 - Джеффри Робертс - Биографии и Мемуары
- Скуки не было. Вторая книга воспоминаний - Бенедикт Сарнов - Биографии и Мемуары