Магелланово Облако. Человек с Марса. Астронавты - Станислав Лем

Я остался один и сквозь стеклянную переборку смотрел, как в другой, меньшей кабине два координатора руководили работой изыскателей. На больших экранах изображалась окружающая местность. Там, где находились люди, на экране светились точки. Десятки этих светлячков медленно ползли, останавливались, возвращались назад — это производили впечатление какой-то детской игры, а на самом деле те, кто там работал, взбирались на почти неприступные скалы и спускались в глубокие ущелья. Вдруг я заметил, что все светящиеся точки начали двигаться в одном направлении; они образовали мелькающее кольцо, потом собрались в кучку и зашевелились, как пчелиный рой. Оба координатора оживились. Кроме них в кабине был планетолог Борель, он поминутно вглядывался то в один, то в другой экран, говорил с координаторами, потом подошел к аппарату прямой связи с «Геей» и начал какие-то длинные переговоры. Внезапно координаторы встали и склонились над экранами; на лицах отразилось такое возбуждение, что я хотел перейти в их кабину, но на боковом пульте загорелись три лампочки, две зеленые и одна белая, означающие, что с «Геи» прибывает пассажирская ракета (грузовые, курсировавшие беспрерывно, были выключены из сети сигнализации). Минут через десять прилетел астрогатор Тер-Аконян. Я не мог совладать с любопытством и тоже вошел в кабину.

— Сейчас они будут здесь, — сказал Борель Тер-Аконяну. — Мы все узнаем из первых рук.

Четверть часа мы сидели в молчании, пока не послышался отдаленный прерывистый гул моторов, работающих на высоких оборотах; он приближался, прервался как бы громким вздохом, и через минуту в кабину вошли люди. Они несли большой металлический ящик; поставили его на стол. Некоторые от усталости едва держались на ногах. Как были — в пропыленных, грязных скафандрах, лишь отбросив назад шлемы, — астронавты садились или, скорее, падали в кресла.

Слово взял один из тектонистов. Оказалось, что в поисках подтверждения одной из своих гипотез они случайно совершили важное открытие. Одна из гусеничных машин внезапно провалилась под почву; расширив отверстие, разведчики увидели что-то похожее на подземную галерею, круто идущую вниз.

— Галерея естественного происхождения? — спросил Тер-Аконян.

— Мы не вполне в этом уверены, — ответил тектонист. Он провел перчаткой по лицу, оставив темную полосу, но никто не обратил на это внимания. Подойдя к ящику, лежащему на столе, он сказал: — Мы раскопали часть галереи, но работа продвигается медленно — не хотелось применять слишком сильные средства. В галерее, приблизительно в ста пятидесяти метрах под землей, мы нашли вот это…

Он откинул металлическую крышку. На мягкой подстилке лежала темная, пористая, как бы запекшаяся бесформенная масса величиной с человеческую голову.

— Органическая материя? — спросил в наступившей тишине Тер-Аконян.

— Следы, — ответил тектонист. — Малые количества углерода. Изотопный анализ определил возраст этой массы в пределах 1200–1400 лет. Структура в основном бесформенная. Это тело подверглось воздействию высокой температуры — вероятно, при падении метеорита.

— Что говорят биологи? — спросил Тер-Аконян.

— То же, что и мы: углерод органического происхождения, ничего больше сказать нельзя.

— А дальнейшие исследования?

— Мы прошли пятьсот метров галереи и больше не встретили ничего подобного. Дальше обрыв, и галерея кончается.

— Ваши предположения?

— На планете никогда не зарождались собственные формы жизни, значит, останки — внепланетного происхождения.

— На основании чего вы так полагаете?

— Во всех слоях, вплоть до вулканических скал, отсутствуют следы воды, нет осадочных пород. Жизнь, состоящая из белковых структур, не может возникнуть без воды; углерод этот органического происхождения, таким образом… — Он развел руками.

— Таким образом? — повторил за ним Тер-Аконян.

— Гипотезы… ничего, кроме гипотез, — неохотно проговорил тектонист. — Галерея может быть остатком горных разработок.

— А это, — астрогатор показал на черноватую массу, — останки живого существа?

— Да.

Глаза присутствующих не отрывались от темной массы. Было что-то потрясающее в этом мгновении. Мы преодолели миллиарды километров, проносились равнодушно мимо скоплений раскаленной и остывшей материи, мимо солнц и каменных глыб, летевших в межзвездном пространстве, и вот эта крупинка, случайно открытая на безымянной, мертвой планете, ускорила биение наших сердец. Я как никогда прежде чувствовал мощную связь, более древнюю, чем человеческий разум и чем сам человек, объединяющую все живое — великую тоску по созданиям, подобно нам борющимся с равнодушной бесконечностью мира. Это она повелела нам увидеть в черных останках свидетельство какой-то погибшей жизни, неизвестной, может быть, непонятной и в то же время такой близкой, словно в этом существе было нечто от нашей крови.

Поиски шли, несмотря на бурю, беспрерывно в течение двух следующих дней, но не дали никаких результатов. На четвертый день к вечеру бункера «Геи» были наполнены, наступил час отлета. Изыскатели неохотно покидали места раскопок, но астрогаторы торопили их по радио. Буря усиливалась с каждой минутой. Ураган с воем и скрежетом хлестал по ракетам струями песка, словно сотнями стальных игл царапая броню. Стартовать в этих условиях было нелегко: приходилось с места развивать большую скорость. Базовая ракета, на палубе которой я находился, отправилась последней, поэтому мне довелось увидеть старт других ракет. В темноту, содрогаясь, вонзались столбы бурлящего голубоватого огня, окаймленного снизу мелочно-белыми бурунами, — так плавился песок пустыни. Огненные колонны одна за другой уходили в небо, прорезали ночь, вырывая из мрака куски освещенного призрачным светом пейзажа: взвихренный песок, отвесные скалы и скопище теней, разлетающихся по пустыне, как стаи черных птиц. Огненные трассы шли выше и выше, совершенно отвесно, становились тонкими, как раскаленные добела иглы. Когда затих громовой гул раскаленных воздушных масс, на время перекрывший вой урагана, мы услышали шум аппаратов зажигания нашей ракеты; послышались предупредительные сигналы, я лег навзничь и перестал видеть то, что происходило за окнами.

В ту ночь «Гея» вышла из зоны притяжения красного карлика и, ускоряя движение, понеслась к большим солнцам Центавра.

ТОВАРИЩ ГООБАРА

Сотрудников Гообара я обычно видел в его обществе и, наверное, поэтому считал их не особенно интересными людьми. Однажды вечером я убедился, что был не прав.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});