Наследие - Кристофер Паолини

Вместе они нанесли мысленный удар по сознанию одного из жрецов. Тот яростно сопротивлялся, пытаясь, точно пойманная рыба, ускользнуть от них, но они держали его крепко, усиливая давление. А он все повторял какую-то длинную, напыщенную, полную странных слов фразу, пытаясь избавить свое сознание от их присутствия. Эрагон догадывался, что это фраза из той же книги Тоска.

Однако жрецу все же не хватило самообладания. Его сосредоточенность на этой фразе вскоре была поколеблена, и в мозгу у него мелькнула мысль: «Эти неверные находятся слишком близко к Учителю. Мы должны убить их, прежде чем… Подождите! Нет! Нет!..»

Эрагон и Арья, воспользовавшись слабостью жреца, мгновенно подчинили его сознание своей воле. И лишь когда они оба убедились, что жрец прекратил всякое сопротивление, Арья рискнула воспользоваться заклинанием, действию которого, как она выяснила, изучив воспоминания жреца, его мысленные барьеры и магические стражи противостоять не смогут.

В третьем ряду скамей какой-то жрец вдруг пронзительно вскрикнул, и языки зеленого пламени вырвались у него из ушей, изо рта и из глаз, поджигая одежду сидевших с ним рядом людей, и те стали вскакивать и метаться по залу, нарушая усилия других жрецов, сопротивлявшихся действиям Эрагона и Арьи. Пламя с хрустом пожирало одежду и тела жрецов, и этот звук напоминал хруст ветвей под сильным ураганным ветром.

А травница Анжела, сбежав с алтаря, металась среди жрецов, направо и налево нанося удары кинжалом. За ней по пятам следовал кот Солембум, приканчивая тех, кого не удалось убить Анжеле.

Эрагон и Арья довольно легко сумели захватить власть над умами и душами оставшихся врагов. Продолжая действовать совместно, они умертвили еще четверых жрецов, и после этого остальные служители культа, окончательно сдавшись, бросились врассыпную. Некоторые попытались покинуть храм, выбегая в вестибюль, который, как помнил Эрагон, примыкал непосредственно к этому залу, а другие попросту скорчились под скамьями и закрыли голову руками.

Шестеро жрецов, однако, не стали ни бежать, ни прятаться, а, напротив, двинулись на Эрагона, размахивая кривыми ножами — конечно, те, у кого имелась хоть одна рука, чтобы держать нож. Первой на Эрагона замахнулась однорукая жрица, но он успел парировать ее удар, а потом попытался ее прикончить. К его большому разочарованию, жрица оказалась защищена магией, которая заставила Колокол Смерти остановиться примерно в футе от ее шеи. Наткнувшись на невидимую преграду, меч задрожал в руке Эрагона, и это болью отдалось у него в плече. Разгневанный, он ударил жрицу левой рукой. По неизвестной причине магическая защита оказалась бессильна перед его кулаком, который, с хрустом ломая злобной калеке ребра, отшвырнул ее назад.

Остальные нападавшие рассыпались в стороны и вскоре возобновили атаку. Быстро шагнув вперед, Эрагон блокировал весьма неуклюжий удар, нанесенный жрецом, оказавшимся ближе всего к нему, и с коротким «Ха!» направил свой кулак ему прямо в солнечное сплетение. Жрец отлетел на несколько шагов назад, с противным хрустом ударился о каменную скамью и затих.

Почти так же Эрагон расправился и еще с одним жрецом. Затем рядом с ним, чуть правее, в воздухе мелькнуло нечто вроде желто-зеленого дротика. Этот «дротик» вонзился следующему жрецу прямо в горло. Через мгновение Эрагон увидел неясное бурое пятно, а затем кота Солембума, который, взлетев в виртуозном прыжке, тут же бросился на следующую жертву.

Перед Эрагоном остался лишь один из последователей Тоска. Вернее, одна. Но тут его опередила Арья. Свободной рукой — ибо на плече у нее по-прежнему лежал бесчувственный юноша — она схватила жрицу за ворот кожаного одеяния и отшвырнула футов на тридцать за ряды скамей.

Четверо послушников, подхватив с пола носилки с Верховным Жрецом, быстрой рысцой бросились вдоль восточной стены храма к главному входу.

Заметив, что они вот-вот удерут, Эрагон с грозным ревом прыгнул на алтарь, швырнув на пол чашу с кровью, и, перепрыгивая через тела павших жрецов, легко приземлился в проходе между рядами скамей, преграждая послушникам с носилками путь.

Все четверо тут же остановились.

— Поворачивайте назад! — взвизгнул Верховный Жрец. — Назад поворачивайте!

Послушники подчинились, развернулись, но тут же наткнулись на Арью, с плеча которой свисал один из их братии.

Послушники в ужасе завопили и бросились в разные стороны, стрелой пролетая между скамьями. Но далеко убежать им не удалось. Из-за последнего ряда скамей, мягко ступая мощными лапами, появился Солембум. Уши кота-оборотня были плотно прижаты к черепу, а из пасти исходило такое утробное грозное рычание, что у Эрагона мурашки по спине побежали. Следом за Солембумом наступала Анжела, держа в одной руке кинжал, а в другой желто-зеленый дротик.

«Интересно, — подумал Эрагон, — сколько же у нее еще таких дротиков и вообще — оружия?»

Надо отдать им должное — послушники все же не окончательно утратили мужество и не бросили своего наставника. Словно опомнившись, все четверо с громким криком бросились на Солембума — возможно, потому, что кот-оборотень показался им самым маленьким и самым слабым из их врагов. Они решили, что одолеть Солембума будет проще всего.

Но они ошибались. Один мощный прыжок — и Солембум взлетел с пола на скамью, а затем, не останавливаясь, ринулся на одного из послушников.

В тот момент, когда кот-оборотень еще находился в воздухе, Верховный Жрец выкрикнул несколько слов древнего языка. Эрагон не понял, что именно он сказал, но звучало это очень похоже на родной язык эльфов. Впрочем, на Солембума это заклинание — если это действительно было заклинание — не оказало ни малейшего воздействия, однако Анжела вдруг споткнулась, словно ее сильно ударили.

А кот буквально слился со своей жертвой, и послушник вскоре упал на пол, испуская пронзительные вопли. Солембум продолжал терзать его, и остальные послушники, попытавшись бежать и споткнувшись о тело своего товарища, тоже попадали на пол. Носилки с Верховным Жрецом они, конечно, бросили, и тот, откатившись в сторону, оказался на одной из каменных скамей и лежал там, извиваясь, точно личинка мясной мухи.

Эрагон буквально в несколько секунд тремя быстрыми ударами прикончил остальных послушников, за исключением того, чью шею Солембум продолжал терзать когтями и клыками.

Убедившись, что противники мертвы, Эрагон повернулся к Верховному Жрецу, чтобы нанести ему последний, смертоносный удар. Вдруг он почувствовал, что в его сознание проникают мысли этого жалкого, лишенного конечностей существа. Жрец стремился пробраться в самые сокровенные уголки его души и завладеть ею, подчинить ее себе. Столь неожиданная и яростная мысленная атака вынудила Эрагона прекратить сражение и полностью сосредоточиться на защите от неожиданного «оккупанта».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});