Волшебная страна - Джуд Деверо

Розелль все время уговаривала ее выйти на воздух. Морган сильно побледнела и похудела. Через несколько дней своего непрерывного дежурства она не позволила Кэрол убираться в детской – она хотела все делать сама. Она больше не спускалась в кухню, чтобы приготовить какую-нибудь вкусную еду, а только отдавала приказания Розелль. Адам потерял аппетит, и Морган каждый раз надо было его уговаривать и задабривать, чтобы он ел.

Сет удивился, увидев, что парадная дверь заперта днем. Когда Мартин отпер ее, Сет заметил, что он кажется постаревшим и грустным.

– Как хорошо, что вы вернулись, мистер Колтер.

– Да, хорошо к вам вернуться опять. Не может Доначьяно принести складную ванну ко мне в комнату? А Морган где? Уехала прокатиться?

– Нет, сэр, она с мастером Адамом.

Сет поднял брови: «хозяин» Адам? И взбежал наверх, перескакивая сразу через три ступеньки.

Он остановился в дверях как вкопанный. В комнате было душно и нехорошо пахло. Морган, зачесав, как прежде, свои роскошные волосы в один тугой маленький узелок, уговаривала Адама поесть:

– Ну, пожалуйста, миленький, съешь хоть что-нибудь. За мамочку.

– Нет! – выкрикнул ей в лицо Адам и оттолкнул чашку так резко, что расплескал содержимое.

– Морган! – прошептал Сет.

Она обернулась. И он чуть не вскрикнул: на ней было то же самое платье, в котором он ее оставил, когда уезжал, все в жирных пятнах. Но больше всего он испугался, увидев ее лицо: веки набрякли, синяки под глазами приобрели бурый оттенок, на лице застыло выражение крайней усталости.

– Когда ты вернулся? – хрипло спросила она.

– Только что. Что происходит?

– Пытаюсь поставить Адама на ноги.

– Пытаешься!… – Он сдержался, чтобы не рассердиться, подошел к окну и раздвинул занавески. При солнечном свете комната показалась еще грязнее, чем сначала.

Морган встала, подошла к окну и задернула занавески:

– Нет, не надо открывать, у него от яркого света болят глаза.

Сет схватил ее за плечи:

– Морган, сколько ты спала все это время? Она отвернулась.

– Достаточно.

Он поднял ее подбородок, и она взглянула ему в глаза.

– Отвечай правду.

– Но я все время нужна Адаму, иногда и ночью. Ты не хочешь поздороваться с сыном? – Она отвернулась и, улыбаясь, посмотрела на мальчика.

И Сет взглянул на него. Он побледнел, но вид у него был вполне здоровый. Сет улыбнулся ему. Адам отвернулся, схватил ложку и стал барабанить по маленькому металлическому подносу.

– Мама! – требовательно крикнул он. Морган объяснила:

– Это значит, что ему кое-что понадобилось.

– Но почему он больше не пытается это выговорить?

– Но он только-только научился говорить. Сейчас ему надо прийти в себя после болезни.

– Морган, не надо держать его в комнате. Ему нужны солнечный свет и тепло.

– Нет, я уже сказала тебе, что солнечный свет вреден для его глаз.

– Но этого прежде никогда не было. И он подошел поближе к мальчику:

– Не хочешь ли покататься со мной на лошадке?

Адам грустно взглянул на отца, повернулся к матери и захныкал:

– Мамочка!

Морган подняла одеяло и запустила руки ему в постель.

– Что ты делаешь?

– Проверяю, сухая ли пеленка.

– Но он уже вырос из пеленок, и давно, ведь он болел всего несколько дней.

– Но он все еще слаб, Сет, очень слаб.

Адам враждебно взглянул на Сета, продолжая хныкать.

– Тебе, наверное, лучше сейчас уйти. Адаму нужно отдохнуть.

Итак, ему дали отставку.

Он повернулся и выбежал из комнаты, чтобы в ярости не наговорить лишнего. Он ворвался в кухню, где Розелль и Мартин пили кофе.

– Что, черт возьми, здесь происходит? Меня не было только неделю, и что же я нахожу? Высохшую жену и в грязном платье, которая, наверное, всю неделю не спала, и сына, который все время скулит и чего-нибудь требует. Что случилось с мальчиком, который постоянно смеялся и резвился? Вы знаете, чем она занималась, когда я вошел? Она умоляла его есть. Моего сынишку, для которого в жизни главное – еда. И он, наконец, выучил слово «нет» и пускает его в ход, наверное, очень часто. И тарабанит этой чертовой ложкой о поднос.

– Мистер Колтер, мы знаем. Мы все это сами наблюдаем каждый день.

– Ну, значит, надо что-то предпринять. Может быть, я уговорю ее за обедом?

– Значит, вы хотите обедать внизу?

– Конечно, а где же еще?

– Но миссис Колтер больше не пользуется столовой. Она ест вместе с мастером Адамом наверху, в детской.

– Ас чего вы стали величать его «мастером» Адамом?

– Миссис Колтер считает, что так надо обращаться к молодому господину.

Молодому!…

Он повернулся и вышел. Наверное, никогда в жизни он так не злился. Нет. надо успокоиться. Сейчас он примет ванну и побреется и, может быть, сумеет переубедить ее.

Но, вымывшись и побрившись, он все еще сердился, хотя и понимал, что и сам отчасти виноват. Люпита была права. Надо проявить волю.

Она читала Адаму вслух. Адам сидел, нахмурившись, смешливых ямочек на щеках не было и в помине.

– Морган, ты готова? Надо идти вниз, обедать.

– Я останусь здесь, я нужна Адаму. Он взял ее за подмышки и поднял. Платье под мышками было влажное.

– Ты сколько дней не мылась?

– Не знаю. Я очень все это время была занята. Он привлек ее к себе и крепко обнял:

– Ну да ладно, я все равно тебя люблю. Пойдем, пообедаешь со мной, а потом я сам лично тебя вымою.

Сзади тихонько и плаксиво захныкал Адам.

Морган хотела было вырваться, но он все еще крепко держал ее. Морган яростно взглянула на мужа.

– Отпусти! – прорычала она. Он удивился и отпустил. Она подошла к кроватке, потрогала лоб мальчика и облегченно вздохнула.

– Морган, но ведь он уже не болен. Он совершенно здоров. Все, что ему надо – это встать с постели, бегать, прыгать и, может быть, даже покататься верхом.

Морган вызывающе смотрела на него, уперев руки в бока, и насмешливо улыбалась.

– Покататься верхом! Доктор сказал, что он заболел от укуса насекомого. И наверное, это случилось, когда он катался верхом. Так вот, если ты хочешь здесь оставаться, веди себя спокойно. А у меня на руках больной ребенок, и он требует всего моего внимания.

Сет мог поклясться, что в глазах Адама мелькнуло торжество. Он вышел и закрыл за собой дверь.

За обедом Сет не отрываясь глядел в тарелку. Он поклялся себе, что будет ждать ее, даже если потребуются годы, но он не может стоять в стороне и наблюдать, как она губит свою жизнь, а заодно губит и сына. Что же делать?

Особенно ему не понравилось, как она ведет себя с мальчиком. Малыш, которого он так полюбил, и хнычущий деспот там, в детской, – два совершенно разных существа.

«Колтер, – подумал он, – ты слишком долго держался в стороне. Больше так нельзя, надо утвердиться в правах».